Татьяна Огородникова - Матьмоегоребенка, или Азбука аферизма

Алена даже не собиралась думать на эту тему. Арсен будет рад. Как будет рад Арсен, знала только она. Конечно, она ни за что не расскажет ему, как чуть было не вышла замуж за милого постороннего парня. Фартовая – так Арсен говорил про свою жену. И на этот раз ей повезло. Наконец-то они сделают ремонт в своей захудалой двушке в Новогирееве!

– Я согласна!

Алене даже не пришло в голову подумать, зачем матери ребенка получать оклад вполовину меньше, чем платят няне, почему Иван приглашает на работу именно ее, девушку из кафе напротив своего дома, и вообще, к чему такому симпатичному и респектабельному мужчине все эти сложности.

Одним из важнейших факторов работы афериста является его внешний вид. Так или иначе настоящий аферист должен вызывать в людях чувство «со-»… Сопереживания, сопричастности, соперничества, сотрудничества, совести, согласия… «Со-» правило не работает только в одном случае: жертва не должна испытывать сомнения. Именно следуя правилу «со-» (в данном случае – переживания), аферисты низшего сословия – побирушки – изо всех сил стараются довести себя до наиболее искалеченного вида и даже привлекают детей к процессу сбора подаяний.

Один мой приятель сильно удивился, встретив безногого инвалида на Тверском бульваре – за день до того парень работал безруким на Новослободской – видимо, на складе не нашлось свободных протезов.

Аферист высшего пилотажа, наоборот, стремится выглядеть как можно более лощеным, приближаясь по виду к высшей касте. Он должен внушать доверие и уверенность в том, что ему от вас ничего не понадобится. Он сам готов помочь вам в любом начинании, связанном с выплатой денег. Главное – показать, что эти деньги есть у него самого, и он с радостью заплатит, а потом вы отдадите, когда сможете. Знакомясь, с человеком, обращайте внимание не только на его одежду. Если он не выдерживает долгого взгляда прямо в глаза, уклоняется от прямых ответов на простые вопросы, отшучивается по любому поводу и выходит в туалет при появлении официанта со счетом, начинайте сомневаться в том, что дадите ему в долг даже малую сумму.

Народ в кафе прибывал. Видимо, сегодня фортуна была милостива и к Виталику. В кафе вошли два симпатичных голубка в коже и, кривляясь, принялись осматриваться в поисках подходящего столика.

– Господи, боже мой, куда мы катимся? – вздохнул Иван. – Если дело так дальше пойдет, кто же Родину будет защищать? Одни дизайнеры и стилисты кругом…

Из подсобки к ребятам изо всех сил вилял Виталик.

– Гм… – напомнила о себе Алена.

– Да, мы вроде бы обо всем договорились? Ах, да, счет принесите, пожалуйста! – вспомнил постоянный гость. Яичница на тарелке уже покрылась подсыхающей морщинистой корочкой.

Алена немного замешкалась.

– Я только хотела спросить, в чем разница между женой и матерью ребенка?

– Ммм… – задумчиво протянул Иван, – разница в том, что беременную жену ты любишь, а женщину, которая забеременела от случайного пьяного секса, ты не всегда можешь убедить сделать аборт. – Он задумался. – Но ребенка, которого она в итоге рожает, все равно любишь. По крайней мере, я считаю, что мужчина, до тридцати лет не имеющий ребенка, должен всерьез поразмыслить, зачем он живет на этом свете. – Иван удовлетворенно выдохнул. – Это понятно?

– Конечно, конечно, – поспешно закивала Алена. Она интуитивно чувствовала, что с новым работодателем лучше соглашаться.

С четверга она приступила к работе в качестве няни четырехлетней Дашеньки Гурьевой.

Даша была на редкость миловидным и рассудительным ребенком. Скорее всего, огромные синие глаза и курчавые пепельные волосы она унаследовала от папы. Высокий чистый лобик в завитках волос, капризные пухлые губки и малюсенькие ушки завершали совершенный облик своенравной принцессы. Она носила фамилию отца, то есть Ванину. Ее маме было отказано в подобной чести.

После первой же непродолжительной экскурсии по квартире, которую Даша устроила няне Алене, стало понятно, что все, сказанное Иваном накануне, похоже на правду.

В помещении было три спальни, каждая из которых предназначалась для одного члена семьи.

– В этой комнате живет мама, – объясняла начинающий экскурсовод Даша, – а в остальных живем мы с бабулей и с папой. – Когда мама уходит, мы живем везде. – Ребенок доверительно отнесся к няне, которую привел домой отец.

– Как зовут твою маму? – спросила Алена.

– Отгадай!

– Ну ладно. Сколько букв в ее имени?

– Я еще не знаю… – Даша сдвинула брови. – Много!

– Валентина? – первая попытка вызвала смех у девочки.

– Какая еще Валентина? У нее простое имя, как у меня, – она задумалась. – Или у тебя.

– Может, как у бабушки?

– Ты что, – Даша сделала круглые глаза, – у бабули очень трудное имя – АННАФЕДОРОВНА.

Алена еще немного поиграла с Дашей в угадалки. Оказалось, что маму ребенка зовут Аня. Или Анюта. Все, кроме папы, называли ее Анюта, а папа всегда – «ну всегда» – называл Анной.

Для Алены квартира Ивана была сказочным раем: ее поразили чудеса бытовой техники, огромное количество пультов, с помощью которых можно было управлять даже светом и шторами. Причем маленькая Даша владела этой премудростью без запинки. Ей было смешно, когда взрослая Алена просила включить или выключить торшер:

– Ну вот, видишь, написано – лампа! – назидательно объясняла девочка.

Алена, рассмотрев пульт, в самом деле, увидела, что на нем не написаны, а нарисованы все объекты, которыми можно было управлять на расстоянии.

Телевизоров в квартире было два. Один – огромный и с плоским экраном – располагался в гостиной с мягкими бархатными коричневыми диванами. На стенах гостиной и столовой висели приятные на вид картины, которые подсвечивались таким образом, что казалось, свет идет изнутри, из самой их середины. Это придавало картинам мягкость и создавало уют. Первое время Алена порывалась экономить электроэнергию и выключала лишний свет. Однако Иван, застав как-то раз свою малышку в полумраке дорогого итальянского торшера, сделал Алене строгий выговор. «Я прошу вас, Алена, не лишайте моего ребенка домашнего тепла. Я так долго его создавал!»

Очевидно, одним из непременных условий уютного проживания была изоляция мамы Ани во время пребывания папы Вани в квартире. Комната Анюты была оборудована всем необходимым для того, чтобы не мозолить глаза главе семьи, в том числе своей туалетной комнатой и телевизором. Очевидно, мама любила или имела право смотреть программы в одиночестве, тогда как папа и дочка вдвоем валялись на широком мягком диване, поедая чипсы, орехи и виноград. Даже при Алениной прирожденной простоте сделать нужные выводы не составляло труда.