Сесилия Ахерн - Не верю. Не надеюсь. Люблю

Я хотел бы тебя кое с кем познакомить. Мы учимся вместе в колледже, ее зовут Салли Грюбер. Думаю, вы поладите. Она из Бостона. Я обязательно вас познакомлю, когда ты приедешь.

В колледже оказалось намного труднее, чем я ожидал. Приходится очень много заниматься, очень много читать. Ни на что другое времени не остается. Мне предстоят четыре года здесь, в Гарварде, затем лет пять-семь на общем хирургическом отделении, так что квалифицированным специалистом в своей области (какой бы она ни была) я стану лет в сто, не раньше.

Вот так я и живу. Просыпаюсь в пять утра и берусь за книги. Иду в колледж, прихожу домой и снова за учебу. Каждый день. Больше и рассказать-то не о чем. Очень здорово, что мы с Салли учимся в одной группе. Если бы не она, я не смог бы справиться с этим кошмаром — вставать каждое утро, зная, что снова весь день придется учиться, учиться и учиться. Впрочем, не мне тебе рассказывать про трудности. Уверен, мне сейчас в тысячу раз легче, чем тебе. Ладно, я пойду спать, у меня уже совершенно нет сил. Спокойной ночи тебе и малышке Кати.

Памятка:

Не подбрасывать Кати на коленях после кормления. Не кормить грудью за разговорами о футболе.

Не дышать, меняя пеленки. А еще лучше — как можно чаще позволять их менять маме с папой или даже незнакомым людям, если они проявят такое желание.

Не гулять с коляской возле школы, чтобы не попасться на глаза этой Миссис Носатой Вонючке Кейси.

Не смеяться, когда Кати падает на попу, пытаясь ходить.

Не разговаривать со старыми школьными друзьями, у которых впереди целая жизнь, поскольку это неизбежно вызовет чувство чудовищного разочарования. Перестань плакать, когда плачет Кати.

Bonjour, Стефани!

Как дела у моей красавицы-сестры? Наверняка ты сидишь в кафе, попивая cafe au lait, на тебе берет и полосатая блузка и от тебя попахивает чесноком! Что бы ни говорили, стереотипы никуда не деваются.

Спасибо за подарок для Кати. Твоя крестница говорит, что очень по тебе соскучилась, и передает множество слюнявых поцелуев. То есть мне показалось, что она хотела сказать именно это, если я правильно разобрала вопли, вырывающиеся из ее маленького ротика. Честно говоря, я не понимаю, откуда берется весь этот шум. Я никогда в жизни не видела ничего более крохотного и хрупкого, чем она, иногда даже страшно брать ее в руки. Но, когда она открывает рот, начинается настоящий ад. Доктор говорит, у нее колики. Не знаю, что там у нее, — вижу только, что она без конца орет.

Поразительно, как такая малышка может производить столько шума и вони. Думаю, ее вполне можно занести в «Книгу рекордов Гиннеса» как самую вонючую, шумную и маленькую девочку на свете. Как мать, я должна гордиться.

Я совершенно измотана, Стефани. Я передвигаюсь как зомби. Я с трудом могу прочитать, что я тут написала (приношу, кстати, извинения за размазанный внизу страницы банан — маленькая авария за завтраком). Кати плачет, и плачет, и плачет всю ночь напролет. У меня все время болит голова. Я беспрерывно бегаю по дому и собираю с пола разбросанные игрушки. Кати невозможно никуда взять, она вечно кричит, и я боюсь, что люди подумают, будто я ее украла или издеваюсь над ней. А я сама все еще похожа на воздушный шар: могу влезть только в бесформенный спортивный костюм. У меня огромная задница. У меня растяжки на животе, и они не исчезают, сколько бы я их ни проклинала, так что пришлось выбросить все короткие майки. Мои волосы стали похожи на солому. У меня ОГРОМНАЯ грудь. Я на себя не похожа — не верю, что это я. Такое ощущение, что мне лет на 20 больше. Я не выходила на улицу со дня крестин. Я не помню, когда в последний раз что-то пила. Я не помню, когда в последний раз на меня смотрел представитель противоположного пола (не считая тех, кто сердито оглядывается на меня в кафе, когда Кати начинает кричать). Я не помню, когда в последний раз меня волновало, что на меня не смотрит представитель противоположного пола. Я думаю, что я самая ужасная мать, какую видел этот свет. Мне кажется, даже Кати, глядя на меня, понимает, что я не знаю, что делать.

Она уже почти научилась ходить. Это значит, что я повсюду бегаю за ней с криками: «НЕТ! КАТИ, НЕТ! Кати, не трогай это! НЕТ! Кати, мамочка говорит „НЕТ!"»

Я не думаю, что Кати вообще есть дело до того, что там думает мамочка. Я думаю, что, если Кати чего-то захотела, она пойдет и возьмет это. Я с ужасом думаю о том, что будет, когда она станет подростком! Не верю, что это случится. Как летит время! Я и не замечу, как она вырастет. Может быть, тогда мне удастся немного отдохнуть. Впрочем, мои мама с папой тоже так думали. Бедные мама с папой, Стеф, мне так стыдно. Они просто золотые. Я очень им обязана, и дело даже не в деньгах. Хотя деньги — еще один удручающий момент. Я, конечно, получаю пособие и каждую неделю отдаю им, сколько могу, за то, что содержат нас, но ведь этого никогда не хватает. Ты сама знаешь, Стеф, что у нас всегда было плохо с деньгами. Я не представляю, как я смогу одновременно и работать, и присматривать за Кати. Мы с папой на неделе ходили в одну контору, где папа разговаривал с каким-то человеком, и теперь, может быть, меня внесут в списки и когда-нибудь у меня будет свой угол. Мама все время уговаривает меня остаться с ними, но мне нужна хоть какая-то независимость.

Мама такая хорошая. Кати любит ее. Кати ее слушается. Если мама говорит: «НЕТ, КАТИ!», — Кати знает, что нельзя. Если так говорю я, Кати только смеется. Когда, интересно, я начну чувствовать себя настоящей мамой?

Алекс с кем-то познакомился в Бостоне, ей столько же лет, сколько мне, и у нее хватило мозгов поступить в Гарвард на медицинский факультет. Интересно, она — по-настоящему счастлива? Ладно, мне пора, Кати уже ревет.

Я еще напишу.

Целую, Рози

Рози!

Я рад, что с Кати все хорошо. Спасибо за фотографии, они просто чудо. Это с ее третьего дня рождения? Я поставил их в рамочке на камин. Мама с папой были очень рады, что смогли тебя навестить, они теперь все время говорят о вас с Кати.

Поздравляю, тебе уже 21! Жаль, что я не могу приехать и отпраздновать с тобой, у нас тут в колледже просто сумасшедший дом. У меня щас последний год, и работы очень много. Я с ужасом думаю о выпускных экзаменах. Я не знаю, что со мной будет, если я провалюсь. Салли спрашивает о тебе, хоть вы никогда не встречались, но я столько рассказывал ей о нашем детстве, что она словно сама с тобой знакома.

Алекс

Алекс!

У Кати режутся зубы, и это ужасно Кати скоро пойдет в детский садик Кати сегодня сказала «.бабушка»

В этот уик-энд папе исполнилось пятьдесят, и мы ужинали в ресторане «Хэйзел» — помнишь, много лет назад, когда тебе исполнилось 17, ты был там с этой шлюшкой Бетани и ее богатенькими родителями. Как здорово было снова почувствовать себя человеком, расслабиться, провести хоть один вечер без Кати! Я наняла для нее няню, и это было мне лучшим подарком.