Джулианна Морис - Улыбка Моны Лизы

— Хорошо, если это поможет, я… ладно… прошу извинить меня за мое поведение, когда мы были детьми, — сказал Люк самым примирительным тоном, на который был способен. Затем досчитал до десяти и сказал: — Я был хулиганом. Ладно, ты имеешь право ненавидеть меня.

— Не важно, что случилось, когда мы были детьми. Но ты, безусловно, не изменился — клеймо спортсмена словно отпечатано у тебя на лбу. — Она помолчала и добавила: — А кроме того, я тебя не ненавижу.

— Неужели?

— Просто я не люблю тебя, — призналась Ники, чувствуя, что краснеет. — Извини. — Она думала, что он расстроится. Но, к ее удивлению, Люк выглядел довольным.

— Ты первая женщина, которая сказала мне правду, — тихо сказал он, вспомнив свою бывшую невесту Сандру, которая говорила, что любит его, продолжая спать с кем попало.

Единственное, что Люк понял, уехав из Дивайна: женщинам из больших городов не стоило доверять. Впрочем, из маленьких тоже.

Боже, каким глупцом он был в отношениях с Сандрой! Настолько ослепленным любовью, что проигнорировал слова лучшего друга, будто Сандра не является образцом добродетели. Люк поморщился, вспомнив, как он тогда разозлился и даже разбил лицо другу.

— Просто тебе встречались не те женщины, — сказала Ники, словно прочитав его мысли.

Он тяжело вздохнул. Теперь это не имело никакого значения. После того как Люк узнал правду о Сандре, он решил, что брак не имеет смысла. В конце концов, он может наслаждаться и с легкодоступными женщинами.

— Шерри говорит то же самое, хотя она не понимает, что… — он оборвал себя на полуслове, услышав крик с первого этажа.

Люк помчался вниз по лестнице в сопровождении Ники. Она никогда не слышала, чтобы Джон Маккейд так кричал.

— Никогда… я не могу поверить… такой беспорядок! Мой маленький сержант никогда не допустила бы подобного позора. Я должен привести в порядок это место, чтобы… здесь должно быть красиво…

Французские двери, ведущие в задний сад, были распахнуты, и мистер Маккейд неистово вырывал сорняки из клумбы.

— Дедушка, пожалуйста, пойдем в дом! Обещаю, что мы наведем здесь порядок, — сказал Люк, приседая рядом со стариком.

— Оставь меня в покое! Я должен был смотреть за садом. Грэмс была бы очень расстроена сейчас. Мне невыносима сама мысль, что она могла бы увидеть это, — он продолжал вырывать высокую траву бледными, мокрыми от росы руками.

— Пожалуйста, дедушка, я позабочусь о клумбе, — Люк взял дедушку за руку, но старик вырвал ее с сердитым возгласом. Люк посмотрел на Ники, его темные глаза заполнились болью, и она увидела его таким, каким не видела никогда, — растерянным и нуждающимся в помощи. — Я не знаю, что делать, — прошептал он.

Не раздумывая, Ники опустилась на колени рядом со стариком и обняла его за плечи:

— Все в порядке, профессор Маккейд. Мы позаботимся о саде.

Ее тихий голос подействовал на старика сильнее, чем испуганный тон Люка. Профессор обернулся и трясущимися пальцами потер переносицу.

— Она была бы так… так разочарована.

— Тогда мы наведем здесь порядок, чтоб все было как прежде.

— Здесь было так красиво, — он вздохнул, глядя вокруг сквозь слезы, которые стекали по его лицу. — Она разбила этот сад для меня. Живой холст. Она была тонко чувствующей женщиной, — последнее предложение прозвучало как часть старой лекции профессора Маккейда, и Ники улыбнулась.

— «Искусство — сообщник любви», — сказала она и закончила цитату, которую так часто слышала на его лекциях: — «Уберите любовь, и нет больше искусства».

— Вы всегда были превосходной студенткой, мисс Йоханссон.

Тот факт, что он помнил ее имя, поразил Ники. Она подняла глаза и натолкнулась на удивленный взгляд Люка.

— Спасибо, профессор. Теперь я сама преподаю в колледже.

— Да, я рекомендовал вас на свою должность, когда уволился.

Удивлению Ники не было предела. Она всегда была самой незаметной на всех лекциях профессора. Ники никогда бы не поверила, что профессор Маккейд выделяет ее из прочих студентов, что вообще помнит о неприметной, тихой студентке, которая сидела на задних рядах. Казалось, что он даже не узнал ее на распродаже…

— С-спасибо, сэр. Я ценю вашу веру в меня.

— Вы того заслуживаете.

Его глаза вновь стали печальными. Профессор с грустью смотрел на сад. Тот был прекрасен, хотя и сильно зарос. Ники понимала теперь, какую любовь вложила в этот сад Грэмс, И этот сад стал памятью о любви. Любимая женщина профессора не покинула его на этой земле, и ее любовь до сих пор остается с ним, она лишь изменила свое выражение.

— Обещайте привести сад в порядок для моего маленького сержанта, — прошептал профессор Маккейд. Он больше приказывал, чем просил.

— Маленький сержант? — спросила Ники Люка.

— Моя бабушка, — изрек он в ответ.

Ники спросила себя, сможет ли она сдержать обещание. Она никогда не занималась садоводством, да и Люк не захочет слишком уж долго терпеть ее здесь. И все же в работе с цветами и живописью было много общего. К тому же разве она может сказать «нет» несчастному старику?

Ники вздохнула.

— Хм, хорошо, я обещаю. Но сейчас слишком жарко, чтобы работать в саду. Пойдемте в дом, профессор. Я начну работать в саду завтра же.

Они отвели профессора в дом, где он уселся на свой стул. Но вместо того, чтобы погрузиться в свое обычное состояние, профессор пристально смотрел на сад, словно в нем таились все ответы на вопросы.

— Ты обещаешь? — спросил он Ники.

— Да. Я обещаю!

Люк схватил Ники за руку и потащил в библиотеку, стены которой были с пола до потолка заставлены полками с книгами. Здесь он опустился на стул и с усилием потер виски.

Ники смотрела на него, пытаясь понять, почему ее так тянет к нему. Люк был прагматичным человеком. Когда она принесла в их дом ту картину, единственное, что волновало Люка, так это ее стоимость. И вообще, он последний человек, к которому ее должно тянуть. Хотя бы потому, что похож на ее бывшего мужа. И потом, у них так мало точек соприкосновения. Люку не нравились маленькие города, еще меньше он интересовался искусством. Да, он беспокоился о своем дедушке и ухаживал за ним. Но тем не менее Люк известен прежде всего как изворотливый бизнесмен. Ники считала, что влюбиться в него теперь намного сложнее, чем в юном возрасте.

Конечно, Люк довольно привлекателен. Правда, он не умеет себя вести, но зато его фигура… Судя по всему, он следит за своей физической формой.

Ники закусила губу и села на стул рядом с ним, удивляясь, как меньше чем за час она проделала целый путь от неприязни к Люку до… восхищения его телом. Она должна взять себя в руки. И сделать это прямо сейчас!

— Спасибо за помощь, — проговорил Люк после долгой минуты. — Мы пытались нанять садовника после смерти Грэмс, но дедушка прогнал их всех. Он не хочет видеть посторонних в саду. Периодически мы выпалываем сорняки и поливаем цветы. То же самое касается и дома…