Нора Филдинг - Приговоренные к любви

Роберт умудрялся называть меня двумя име­нами одновременно. В обыденной жизни я оста­валась Джейн, а в наших страстных объятиях превращалась в Ребекку. Мое указанное в пас­порте имя превратилось в особое ласкательное прозвище, и я была очень довольна, что суще­ствую для Роберта в двух ипостасях.

— Не знаю... — промямлила я.

— Это не книга, которую в рассеянности ос­тавляют на пляже, и даже... — Роберт плотоядно усмехнулся, — не предметы туалета. Те тоже мо­гут стать абсолютно ненужными.

Я проследила за его взглядом. Мои кружев­ные трусики и лифчик валялись рядом, а я, аб­солютно голая, сидела на кровати. Мои попытки стыдливо прикрыть себя руками вызвали но­вый взрыв хохота Роберта, но я не позволила себя спровоцировать. Назойливая неприятная мысль не отпускала меня.

— Это машина Дороти. Я оставила ее у про­тивоположного входа на пляж и забыла про нее. Роберт, что мне делать?

— Одеваться и топать туда, Джейн. Возмож­но, она там еще стоит.

Роберт оказался прав. Неприятная история с угоном чужой машины обошла меня стороной.

— Сколько дней она там простояла? — спро­сила я Роберта, когда мы ехали на ней к вилле. Самостоятельно справиться с подсчетами я не смогла.

— Пять дней.

Всего только пять дней! Пять дней непрекра­щающегося счастья, маленький подарок судь­бы для меня, глупой неудачницы. Сегодня все закончится, неожиданно подумала я и испуга­лась. Откуда взялась у меня эта мысль? Или сер­дце женщины — чуткий барометр, умеющий предсказывать? Я еще не успела разобраться сама с собой, как Роберт произнес:

— Джейн, сегодня мы возвращаемся в Тунис. Я звонил Дороти, она устраивает в нашу честь вечер.

Мое сердце перестало биться. Из этой корот­кой фразы я поняла лишь одно: это я, только я одна обитала в феерическом измерении, Роберт же так и продолжал пребывать в реальной жиз­ни. Он поддерживал связь с внешним миром. Возможно, он звонил не только Дороти...

— Что случилось? Почему ты на меня так смотришь? Разве я приглашаю тебя в саванну на вечер со львами, тиграми, гиенами и прочи­ми обителями тех мест? Или ты не хочешь ни­кому сообщать о нашей свадьбе?

Мир вокруг меня вдруг перевернулся, воз­вратился, затем снова опрокинулся и понесся кувыркаясь, пока не замер, оставшись в пере­вернутом состоянии. Люди двигались головой вниз, шевеля высоко поднятыми ногами, ма­шины ехали, вертя колесами по воздуху, а я... Я перенеслась на солнце. Нет, опустилась в глубь Земли, к ее огненной массе. Я упала в раскален­ную магму. Свадьба? Мне делают предложение? Нет! Этого не может быть.

— Ч-что? — только и смогла я выговорить. Теперь Роберт выглядел испуганным.

— Я... я думал, — начал он заикаясь, — что ты не возражаешь.

Если учесть, что я по-прежнему барахталась в раскаленной лаве, то я проявила завидную выдержку. Как это мне удалось, я бы не ответи­ла даже под самой изуверской пыткой. Нельзя признаться в том, чего не знаешь сама.

— Против чего? — спросила я спокойным го­лосом.

— Джейн, Ребекка, — услышала я дрожащий голос Роберта. Он стал путаться в моих именах. — Выходи за меня замуж, пожалуйста. Ты не по­жалеешь, обещаю. Я буду любить тебя всю жизнь. Ты единственная женщина, которая мне нужна. Ребекка, Джейн, прошу тебя, соглашайся.

Магма оказалась моей стихией. Я в ней пла­вала и наслаждалась. Мне говорили слова люб­ви. И делал это именно тот человек, от кого я хотела больше всего на свете их услышать. Мой любимый произнес их не в момент физической близости, а в реальной прозаичес­кой жизни.

Мы ехали в машине, а он молил меня выйти за него замуж. Моя душа вынырнула из сердца Земли и устремилась к звездам. Грянул оркестр. Невидимые музыканты играли божественную музыку. Она обещала мне счастье.

Вдруг все исчезло. Мир занял обычное по­ложение. Люди, угрюмые и раздраженные, спе­шили по своим делам, машины недовольно гу­дели, остановившись в огромной пробке. Му­зыки никакой не было, только рядом, на тротуаре, около лавочки, вспыхнула ссора. Я не имела права выходить замуж за Роберта. Если он отверг Ширли, то я не тот выход, который ему нужен. Он найдет другую, дей­ствительно его достойную. А я... Что я? Я всю жизнь буду помнить эти дни и никогда ни о чем не пожалею.

Я собралась с силами и как можно лаконичнее поведала Роберту свои соображения.

— Джейн, ты упрямая ослица! Почему ты считаешь, что только ты одна знаешь, кто мне нужен. Неужели я сам это не могу определить? Может быть, все дело в тебе? Возможно, ты меня не любишь, а мне только пригрезилась сказка о нашей любви? Ответь, прошу тебя, не молчи!

Мир снова завертелся колесом и понесся ку­вырком. Люди пустились в пляс. Наша машина рванулась с места и полетела словно птица к горизонту.

— Я согласна! Согласна! Согласна быть твоей женой. — Я закрыла глаза, боясь смотреть на Ро­берта. Только почувствовав на губах его поцелуй, я их открыла и заглянула в его глаза. То, что я там увидела, наполнило меня счастьем и уверенностью. — Мне надо показаться окулисту! — смущенно пробормотала я, возвращая Роберту его поцелуй.

— Кому, дорогая? Ты не перепутала название специализации врачей? — лукаво спросил он.

— Нет! У меня что-то случилось со зрением. Ты видишь ту пожилую даму и старого джен­тльмена? — я показала рукой на тротуар.— По­чему они целуются? И почему гремит музыка, а все люди пляшут?

— Потому что мы счастливы! — Роберт понял меня с полуслова.

А город жил своей обычной жизнью, и на всем обозримом пространстве единственной целующейся парочкой были только я и Роберт. Но нам было все равно. Это для нас гудки ма­шин превратились в пение птиц, только нам солнце, чьи жаркие лучи порядком поднадоели даже местным жителям, дарило живительное тепло, и только нам принадлежало все Среди­земное море. Да что там море! Нам принадле­жал весь мир!

ЭПИЛОГ

Мы вернулись в Лондон. Я сразу же посели­лась у Роберта. Его городская квартира находи­лась в Челси. Конечно, я была бы счастлива и в любом другом месте, но почему-то именно этот факт показался мне счастливым предзнамено­ванием. За месяц, отделяющий день приезда от намеченной даты нашей свадьбы, я узнала много интересного.

Однажды, когда мы обедали, Роберт заявил мне, что завтра у него судебный процесс.

— Боже! — вскричала я и уронила на пол ложку. — Это несправедливое обвинение, ты обязательно это докажешь... — Я замолкла, не зная, какие найти слова, чтобы поддержать Роберта.

— Спасибо, Джейн, но ты преувеличиваешь мои способности. Преступление действительно совершено, и речь идет только о снижении сро­ка наказания.

— Ч-что? Что ты совершил? — Мой взгляд готов был испепелить Роберта. — И ты так спо­койно говоришь об этом?! — вскричала я, видя, что он продолжает спокойно есть суп.