Сара Роуз - Любить по-королевски

Она собрала все свои силы и, придерживая мужа за талию, повела в спальню. Поднимаясь по деревянной лестнице, Билл то и дело осведомлялся:

— Скажи, ты меня любишь?

— Люблю, — устало отвечала она.

— Очень любишь? Нет, ты правду скажи.

С трудом она терпела назойливость пьяного Билла.

В спальне Кэтрин привычно протянула руки к галстуку и только хотела развязать узел, как Билл резко отстранился от нее и порывисто проговорил:

— Нет, нет. Я сам.

Кэтрин в недоумении отошла. И хотя его поведение ей показалось странным, она не стала настаивать. Молча, сложив руки на груди, она наблюдала за мужем. А Билл, старательно отворачиваясь от жены, торопливо стаскивал с себя одежду и небрежно разбрасывал ее вокруг. Раздевшись, он одним махом нырнул с головой под Мягкое одеяло. И уже через мгновение по комнате разносился прерывистый храп.

Кэтрин хотела выключить ночник. Но в эту минуту муж заворочался, и одеяло соскользнуло на пол. Она сдержанно вздохнула, подошла к кровати, заботливо подняла одеяло. И тут ее уставший взгляд замер. Ее глаза с каждой секундой все больше расширялись от изумления. Так она простояла минуты две. Вскоре удивление сменилось растерянностью. Одеяло выпало из рук… Тело Билла было разукрашено синяками и ссадинами. И Кэтрин, как ни вглядывалась в эти ужасные узоры, понять их происхождения не могла. Она принялась его расталкивать. Билл спал как убитый. Кэтрин хлестала его по щекам, но он лишь безмятежно улыбался и бормотал: «Любимая, еще, ударь меня еще». Она устало опустила руки и стала прислушиваться к его дыханию. Оно было неровным: то он учащенно дышал, то замирал на доли секунды. То что-то принимался выкрикивать, словно командовал кем-то, то, наоборот, о чем-то умолял. Но, несмотря на все это, сон его был крепок.

Кэтрин хотелось самой постараться уснуть, чтобы быстрее настало утро. Но ее сонливость как рукой сняло. Она укрыла мужа, а сама принялась поднимать разбросанные вещи. Аккуратно расправила и повесила в шкаф голубую рубашку. Сняла со спинки кровати темно-синий в крупную розовую полоску галстук. Подняла с пола смятые брюки, сшитые из тонкой серой шерсти, а когда очередь дошла до пиджака… Господи, да когда же закончатся ее мучения!

Опять волосы! Эти ужасные волосы!

Догадки, как ядовитые змеи, стали медленно заползать в ее душу. Они устрашающе шипели и безжалостно жалили своим желчным жалом. Ее застывший взгляд неотрывно смотрел на прилипшие к пиджаку женские волосы. Кэтрин их узнала сразу. И почувствовала, что цепенеет от страха. Кэтрин боялась признать, что мужчина, с которым она прожила двадцать лет, от которого родила двоих детей, стал другим. Чужим .

Она верила, что Билл всегда будет только с ней. Она тешила себя надеждами и зарывалась с головой в иллюзии…

В груди образовался тугой узел. Ей стало трудно дышать. В голове бурлила каша из догадок и домыслов. Что ей делать и как поступить? От долгих раздумий Кэтрин так утомилась, что не заметила, как уснула прямо в кресле.

Разбудил ее Билл. Он проснулся от мучившей его жажды и решил спуститься в кухню, но тут обнаружил Кэтрин. Она спала сидя в неудобной позе, поджав под себя ноги и склонив голову на грудь. Он изумился. Накинув халат, осторожно подошел к жене, взял ее за плечо и тихонько проговорил:

— Кэтрин, ты почему не легла в постель?

Кэтрин тут же открыла глаза, словно и не спала.

— Ты мне можешь объяснить, что все это значит? — Кэтрин пытливо смотрела прямо в глаза мужа. — Откуда на твоем теле синяки? Ты посмотри на свои запястья! Тебя приковывали наручниками к батарее? Ты попал в компанию к сумасшедшим мазохистам? — Она была так взбудоражена, что слова сами сыпались из ее уст.

Билл судорожно принялся себя оглядывать. И действительно, из-под распахнутого халата выглядывало тело, красноречиво напоминавшее ему о вчерашней любовной сцене. Он смутился, не зная, что ответить. Но одновременно его взбесило, как Кэтрин разговаривала с ним.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — вскричал он.

Слов не было, и Кэтрин вышла из спальни. Она спустилась в гостиную и легла там на диван.

Утром Билл, ничего не объяснив, сел в машину и укатил в неизвестном направлении. Завтракали без него. Кэтрин тяжело было смотреть в глаза детям, почему-то она ощущала себя виноватой перед ними. А они чувствовали ее настроение и, видимо, догадывались, что между родителями что-то происходит, поэтому не приставали к ней. Лишь Ноэль после завтрака спросила:

— Мама, а вы с папой придете ко мне в школу на спектакль? Премьера состоится в следующую субботу. Миссис Гудхард уже всем разослала приглашения.

В этот день Билл вернулся около двенадцати ночи. От него несло алкоголем. Он был зол. Кэтрин сидела на диване и листала рекламный проспект. Ее сил хватало лишь на бездумное перелистывание страниц. Билл остановился в дверном проеме и обвел тусклым взглядом гостиную. Кэтрин подняла на мужа глаза.

— Будешь есть?

Она была готова простить ему все. Но Билл был нем как рыба. С мрачным видом прошел мимо. Прошел так, будто жены вовсе и не было в комнате. Зашел в кухню. Сам себе разогрел ужин, поел, помыл посуду и отправился спать. Он не обмолвился с женой ни единым словом.

Кэтрин подождала, когда муж уснет, и только тогда решилась подняться в спальню и взять подушку, чтобы лечь в гостиной на диване. На своей тумбочке она обнаружила записку. В ней было написано «Разбуди меня в семь». Кэтрин грустно ухмыльнулась, пожала плечами, немного постояла в нерешительности. Может, все-таки лечь здесь? — промелькнуло у нее. Но как только взглянула на самодовольную физиономию мужа… Уверенно взяла подушку, прихватила с собой будильник и отправилась спать на диван.

Сон не шел. Она ворочалась с боку на бок, перекладывала подушку. Нет, ничего не помогало. Она знала, что между ней и Биллом никогда больше не будет тех теплых отношений, какие были раньше. Словно кто-то там, наверху, поставил точку в их прекрасном романе. Кэтрин лежала, пытаясь уснуть, а вместо этого на ум приходил Билл. Она четко видела его лицо, губы, волосы. Видела его плечи, руки, ладони… Вспоминала, как бережно он притрагивался этими ладонями к ее шее, груди, животу… Что же произошло? В какой момент все изменилось? Когда он охладел к ней? Или он сам не может разобраться в себе. Где-то потерялся? В чем-то запутался? Он больше не целовал ее. А Кэтрин помнила каждый его поцелуй. Она любила эти поцелуи. Только раньше они были такими нежными, от них так и веяло теплотой и любовью. А сейчас… Легкий поцелуй в щеку. Просто дежурный чмок и только. Когда они ложились вместе, он отворачивался от нее…

Как заснула, Кэтрин не заметила. Ей сразу же привиделся сон. Она и Билл венчаются в церкви. Священник предлагает новобрачным обменяться кольцами. Билл улыбается. Обручальное кольцо сияет на ее левой руке. Сердце переполняет радость. Она счастлива. Но вдруг… гаснет свет, грохочет гром. Сверкает молния и… кольцо на ее глазах начинает чернеть. С лица Кэтрин стирается улыбка. Она стоит словно завороженная. Кольцо соскальзывает с пальца. Кэтрин плачет, на коленях ползает по полу в надежде отыскать потерю. Но все тщетно. Поднимает виноватые глаза на Билла. Он зло смеется ей в лицо, отворачивается и уходит прочь. Горячие слезы крупными бисеринами скатываются по ее щекам. И тут до ее ушей отчетливо доносится трезвон колоколов на башне собора, из которого она собиралась выйти счастливой женой. Колокольный звон почему-то устрашает ее. Она хочет тишины. Затыкает уши руками, но звон только усиливается. Она бежит, бежит, бежит от этого зловещего трезвона, но тщетно. Звон колоколов нарастает и умножается тысячекратно с каждым ее шагом. Сердце колотится так, что еще чуть-чуть, и оно просто вырвется из груди.