Хельга Нортон - Дорога к счастью

— Вы хотите сказать, что целый год я не была в Нью-Йорке?

— Не помню, чтобы ты высказывала такое пожелание. Стоило тебе захотеть, и мы бы слетали туда вместе.

— И меня никто не разыскивал? Ни мой поверенный мистер Рэндол, ни Сабина? Не могу поверить! — уверенно воскликнула Кристина.

— Зачем им нужно было тебя разыскивать? Ты сама позвонила в Нью-Йорк, сообщила о своем решении выйти замуж. Мистер Рэндол открыл на твое имя счет в римском банке, прислал свадебный подарок, приобретенный для тебя к такому случаю еще дядей. А Сабина прилетала к нам на свадьбу. У тебя есть свидетель, ты сможешь ей позвонить, как только врач разрешит тебе вставать.

Слушая его, Кристина пыталась представить себе реакцию мистера Рэндола и подруги на ее скоропалительный союз с итальянцем.

— Для них, несомненно, мое замужество было большой неожиданностью, — сказала она после долгого молчания.

— Да уж, — тихо засмеялся Риккардо. — Мистер Рэндол, по-моему, проверил мою личность настолько досконально по всем каналам, что наверняка теперь знает обо мне больше, чем я сам о себе. Думаю, вначале он сильно подозревал меня в корыстных интересах. Меня спасло то, что я оказался намного богаче тебя. Кроме свидетеля в лице твоей подруги, факт нашего семейного союза тебе подтвердит обручальное кольцо на твоем пальце.

Кристина быстро подняла руку и увидела на пальце массивное золотое кольцо. «Брачные оковы», мелькнуло в голове выражение из студенческого лексикона. Она с подругами нередко обсуждала тему замужества. Тогда было модно негативно относиться к институту брака. Ее подруга Сабина, насмотревшись на своих родителей, вообще не собиралась выходить замуж. Взаимоотношения ее родителей, увы, не были ни сердечными, ни искренними. Со стороны они казались вполне милыми людьми. На самом деле в них не было ни тепла, ни любви, ни привязанности друг к другу. Кристине частенько приходилось утешать Сабину, когда подруга появлялась в школе заплаканной после очередного утреннего скандала между родителями. Все это казалось ей чем-то запредельным, потому что в своей семье она наблюдала совсем другую картину. Можно было бы сказать, что в их доме царили любовь и разумная доброта. Даже проявления махрового эгоизма Аниты не могли заставить ее родителей выйти из себя, повысить голос или обвинять друг друга в неправильном воспитании старшей дочери. Да, только Анита в их семье позволяла себе с видом умственного превосходства делать резкие бестактные замечания. Интересно, в кого уродилась Анита? Этот риторический вопрос как-то вырвался из уст ее матери. Сама Кристина впитала в себя с детства те неписаные правила поведения в семье, которых придерживались ее родители. И хотя Кристина не спорила с подругой по вопросу замужества, в душе она мечтала выйти замуж и стать матерью. Разумеется, основой брачного союза должна была стать любовь с большой буквы. И вот, оказывается, она стала замужней дамой, но ничего не помнит о том, как это могло произойти. Любила ли она Риккардо Мольтени? Во всяком случае, сомнений в его правдивости у нее не осталось.

— Я вынуждена поверить вам, хотя ничего не помню. Мне очень трудно сейчас.

— Я понимаю. — Риккардо наклонился вперед, но тут же снова откинулся на спинку, заметив испуг, вспыхнувший в глазах Кристины. — Тебе нечего бояться. Наказывать тебя мне и в голову не приходило.

Кристина озадаченно нахмурилась.

— Наказывать меня? За что?

Риккардо готов был язык себе откусить, сожалея о своих словах.

— Сейчас нам лучше не затрагивать этой темы, — неуверенно произнес он. — И без этого проблем хватает, — пробормотал он себе под нос.

— Я хочу знать, что ты имел в виду, — настаивала Кристина. — У меня есть на это право.

Колебался Риккардо недолго.

— Хорошо, — сказал он, сдаваясь, и пожал плечами с мрачным выражением лица. — Мне сообщили в офис, что ты уехала в аэропорт с Джино Пинкерле, с которым ты, очевидно, имела любовную связь. Я помчался следом, чтобы вернуть тебя домой. К сожалению, я опоздал и стал свидетелем пожара в твоем самолете на взлетной полосе. Но нет худа без добра. Не случись эта катастрофа, мне пришлось бы принимать меры, которые вряд ли тебе понравились бы.

Кристина даже онемела от свалившейся на нее информации. У нее была любовная связь с неким Джино Пинкерле? Она изменяла своему мужу? Эта новость показалась ей еще более невероятной, чем скоропалительное замужество.

— Ты уверен? — осторожно спросила Кристина. — Ну… в том, что у меня была любовная связь, — добавила она и покраснела.

Горькая усмешка исказила жесткую линию его рта.

— Но тогда что заставило тебя сбежать из дому в обществе этого мужчины?

— Не знаю, — искренне призналась Кристина. Измена мужу в ее глазах была страшным преступлением. — Но, раз я оказалась неверной женой, зачем тебе понадобилось возвращать меня домой?

— Ты моя жена, — лаконично, но с какой-то жалобной нотой в голосе ответил Риккардо. Видимо, он сам это услышал. — В семействе Мольтени никто никогда не разводился, — уже суровым тоном произнес он, — что бы ни происходило.

Неужели его родители такие же, как у Сабины, фальшивые и лицемерные? — подумала Кристина и поморщилась. Меньше всего хотелось ей оказаться членом такого семейства.

— Так где же теперь этот злополучный Джино Пинкерле? — спросила Кристина. — Может, он тоже пострадал во время аварии?

— Среди раненых его не было. Он исчез! Повел себя как последний трус и мерзавец! — запальчиво воскликнул он. — Впрочем, он и раньше имел репутацию не самого порядочного человека, — сказал он с холодным презрением, успев справиться с эмоциями. — Ты была без сознания, но, к счастью, обошлось без переломов. Хорошо, что я оказался рядом. Тебя сразу доставили в эту клинику. Целые сутки ты находилась в бессознательном состоянии. — В его голосе Кристине послышалось искреннее волнение.

— И все это время ты провел со мной? — растроганно спросила она. — Прости меня, — неожиданно для себя произнесла Кристина со слезами на глазах.

Риккардо отвел взгляд. Невыносимо было видеть слезы в глазах самой красивой для него женщины.

— Это я должен просить у тебя прощения. Не надо было мне сразу все тебе рассказывать. Ты еще слишком слаба. — Он медленно поднялся из кресла. Его ленивые движения грацией могли бы сравниться с движениями крупного хищника из семейства кошек. — Тебе нужно отдыхать. Сейчас я уйду, а утром вернусь.

Как ни странно, Кристине совсем не хотелось, чтобы он уходил. По крайней мере, он мог бы ответить на те вопросы, которые роились в ее больной голове. И, наверное, он единственный, кто поможет ей вернуть память о событиях последних двенадцати месяцев. Он ведь был ее самым близким человеком все это время, ее мужем!