Натали Патрик - Больше собственной жизни

— Ты шутишь? Это замечательно! — вмешался Шелби и собрался было хлопнуть Коба по спине. Но колючий взгляд из-под полей шляпы остановил его. Он просто взмахнул рукой. — Просто великолепно. Значит, вы соглашаетесь подписать контракт с «Краудер и Картрайт»?

— Нет, черт возьми.

— Нет? — Шелби провел рукой по волнам темно-рыжих волос. — Но разве вы не видите преимущества…

— Не дави, Шелби, — прошептала Алиса сквозь зубы. — Человек сказал «нет», значит, нет.

Посмотрев на Коба, она поняла, что ее уверенность в себе застала его врасплох, хотя как будто и не оттолкнула.

Момент маленького личного триумфа, словно спасательный круг, помог ей удержаться на поверхности. Она вздернула подбородок и опустила руку с кейсом.

— Шелби, у нас встреча с клиентами.

— Да, полагаю, нам пора, — пробормотал Шелби. Бросив быстрый взгляд на Коба, он добавил: — Рад был познакомиться с вами, Гудэкр. Если передумаете…

— Алиса узнает об этом первой, — закончил Коб фразу.

— Я поговорю с тобой позже, — бросила она ему, надеясь, что ее холодность удержит его от поисков встречи. Ей надо для этого серьезно подготовиться.

— Ну что же, постараюсь быть не слишком БОЛЬШИМ для разговора с тобой.

Она взглянула на него, Прищурилась, придумывая какой-нибудь уничтожающий ответ, но ее прервал резкий, настойчивый писк пейджера.

— Черт возьми, Алиса. Это она. — Шелби повернулся, намереваясь ринуться к дверям отеля.

— Ты уверен? — Она задержала его. — Вспомни, прошлый раз это была всего лишь отчаянная просьба о еде из китайского ресторана.

— Думаю, началось. Ведь она уже на восемь дней опаздывает… — Он взглянул на пейджер и, положив руки на плечи Алисы, мягко отодвинул ее с дороги. — Сейчас нет времени обсуждать этот вопрос. Я должен идти.

— Но назначенные встречи? — спросила Алиса.

— Сама справишься. Я тебе полностью доверяю. — Он уже держался за металлическую перекладину вращающейся двери.

— Но если я все испорчу? — В ее голосе звучала паника.

— Не испортишь.

— Но если…

— Никаких «если». Ты прекрасно справишься. — Он толкнул дверь и оглянулся. Счастливая, широкая, глуповатая улыбка сияла на красивом лице. — Партнер, это мне нужно беспокоиться. Ведь это моя жена рожает нашего первенца.

Махнув рукой, Шелби исчез.

Алиса стиснула ручку кейса. Ногти врезались в ладонь. Что же теперь делать? Сумеет ли она в одиночку справиться с предстоящими делами?

Тошнота подступала к горлу. Кожа стала холодной и липкой. Алисе не хотелось уже сейчас брать всю ответственность на себя. Она не готова и, если потерпит поражение…

Тяжелая рука легла на плечо, прервав опасения и страхи.

Коб. Он все слышал. А она-то думала, что уже преодолела все препятствия к осуществлению своей мечты о независимости.

Он ласково повернул ее лицом к себе. Глаза мрачные. Приподняв ее дрожавший подбородок, заглянул ей в глаза.

— Что-то я не пойму, Алиса, — сказал он с самым серьезным видом, — твой жених не может пойти с тобой на деловые встречи, потому что его ЖЕНА рожает?

— Извини, Коб, я не могу сейчас обсуждать с тобой мою жизнь. У меня нет времени. — Она отвернулась, не в силах выдержать его пронизывающий взгляд. — Придется тебе подождать. Сегодня в полдень, если придешь на ранчо, я все разъясню.

Коб ткнул пальцем в перламутровую кнопку на дверях Картрайтов.

Резкая электрическая трель ударила по нервам. Обрывок желтой листовки, зацепившись за ветку, трепетал на ветру.

Он покрутил головой, разминая шею, чтобы снять напряжение, сковавшее мышцы. Потом потер рукавом рубашки о чемпионскую пряжку, полученную за недавние выступления. Отраженное солнце брызнуло в глаза золотыми и серебряными искрами.

Коб наклонился, чтобы смахнуть с сапог пыль, и тут режущая боль пронзила все тело.

Если бы доктор, один из самых знаменитых в спортивной медицине специалистов, имел хоть малейшее представление, каким нагрузкам подвергалось в последние несколько дней разбитое бедро, он бы тут же отправил своего недавнего пациента назад в физиотерапевтическую клинику. Коб слишком много времени проводил на ногах, разгуливая по всему городу без палки, словом, нарушал все медицинские предписания. По мнению доктора, Коб может считать большой удачей, если ему удастся провести два венчающих карьеру выступления без серьезных последствий. Иначе потребуется хирургическое вмешательство. Так что, какие уж тут планы на следующий сезон, о которых болтал Шелби Краудер!..

Коб тяжело вздохнул. Краудер… Черт возьми, почему Алиса солгала, будто обручена с ним? В том, что это ложь, Коб не сомневался.

Он заметил перемены в Алисе: ее уверенность, отвагу, блеск в глазах — все, чего не было три года назад. Да, она изменилась, но не до такой же степени, чтобы лгать. Нет, не могла она вступить в связь с женатым мужчиной.

Его всегда привлекала в Алисе ее непреклонная честность: если сказала, что любит, то так оно и есть; сказала, что не доверяет ему больше, значит, не доверяет. И как бы ее родители ни старались, чтобы объявить их брак недействительным, Коб не сомневался, Алиса не пошла бы на это, если бы ее сердце было против.

Поэтому он возвращал ее письма, не читая: к чему дальнейшие объяснения? Если бы они снова сошлись, то им пришлось бы жить под угрозой окончательного разрыва. Алиса бы следила за каждым его промахом, чтобы подтвердить себе — и своей семье, — что, сделав самостоятельный выбор, она допустила ошибку, поэтому нельзя доверять собственным суждениям. А Коб жил бы в постоянном напряжении, зная, что в любой день может не оправдать ее надежд.

Женщина, которую он любил, не могла рассчитывать на него.

И тогда он сделал то, что должен был сделать, — уехал без нее. И, не позволяя себе никаких контактов, дал понять, что с прежними отношениями покончено навсегда.

Связь прервалась, а чувства остались. Привычно защемило сердце: неужели он потерял Алису, которую любил и ради которой пожертвовал собой?

Он покачал головой, не в силах поверить в это.

Порыв ветра подхватил листовку и швырнул к его ногам. На оборотной стороне мятого листа несколько написанных от руки строчек.

Из любопытства он нагнулся и поднял его, но прежде чем успел прочесть хоть слово, дверь распахнулась. На пороге стояла Алиса. Коб скомкал листовку в кулаке и сунул в задний карман джинсов.

— Прости, что так долго не открывала, — покраснев, проговорила Алиса. — Я собиралась… ладно, теперь уже все в порядке.

— Привет, Алиса, — пробормотал он.

Увидев ее не в изысканном костюме, а в потрепанных джинсах и футболке, Коб обомлел: перед ним была прежняя Алиса. И сколь решительно он ни заявлял, что позволит ей уйти, сейчас его переполняло одно-единственное желание — обнять ее.