Кимберли Рей - Где ты, любовь?

— Вы мстите, Холден! — презрительно сказала Берта. — Это низко и недостойно!

— Да послушайте же вы! — не выдержал он и схватил ее за плечи. — Лоуренсу вы не нужны, ему нужна ваша часть наследства! План был великолепный: вы выходите за него без брачного контракта, это значит, что теперь все ваше имущество — общее. Через несколько месяцев после свадьбы вы попадаете в психиатрическую клинику, где из вас делают растение. И Лоуренс все сваливает на это дурацкое проклятие. Люди до сих пор очень суеверны, мисс Джойнс. И никто бы не раскрыл этой аферы. Вы бы сгнили в больнице, а он наслаждался бы жизнью.

— Но тогда он не мог бы восстановить свой род!

— Мисс Джойнс, как вы думаете, — человека, который содержит публичный дом в Лондоне и постоянно проигрывает в карты огромные деньги, может беспокоить судьба его рода?

— Да что вы такое говорите, Холден! Одумайтесь! Вы бы знали, что за сумма досталась нам в наследство! Я никогда и не думала, что могут быть такие деньги! И вообще, Лоуренс дал вам место, приютил вас, можно сказать, а вы отвечаете ему такой черной неблагодарностью! Я думала, что мы друзья!

— Берта, — очень нежно сказал ей Холден, — я действительно хотел бы значить для вас гораздо больше, чем то, на что может рассчитывать просто охранник. Но, моя милая мисс Джойнс, поймите же наконец: я не хочу наговаривать на Лоуренса, все, что я вам сказал, — правда. Он всю жизнь страдал из-за того, что его отец женился по любви. Он своих родителей в гроб загнал, постоянно напоминая им, чего лишился из-за них. Я знаю это, мы учились вместе, я видел его несчастную мать, которая делала все, чтобы Лоуренс получал лучшее.

— Я не могу в это поверить, — тихо сказала Берта и отвернулась от Холдена.

Она наконец-то смогла осмотреться. Холден привел ее в Соленую башню, но они не стали подниматься на смотровую площадку, а остановились на одном из лестничных пролетов. От серых стен башни почти буквально веяло веками и жизнями людей. Берта стояла и думала, сколько же подобных разговоров уже видели эти стены. И сколько еще увидят…

— Мисс Джойнс, вы верите мне? — тихо спросил ее Холден, прерывая затянувшееся молчание.

— Я сейчас не могу никому верить, — честно призналась Берта. Но при этом старалась не смотреть ему в глаза. — Я слишком сильно запуталась.

Она помолчала еще несколько минут. Холден не решался прерывать ее молчание. Он понимал, какая сложная борьба идет сейчас в ее душе, и страстно молился, чтобы она поняла все правильно.

— И все же, Холден, мне кажется, что вы поступили плохо. Это ведь вы нашли психотропные препараты у Лоуренса?

— Как вы узнали? — спросил пораженный Холден.

— Я еще не настолько сошла с ума, чтобы не понимать очевидного. — Едва заметная тень улыбки коснулась губ Берты. — Вы сказали, что написали заявление в полицию. Значит, у вас было что им сказать. Холден, неужели вы не могли оставить все так, как есть?

— Нет, не мог.

— Мы бы сами разобрались в своей жизни. Зачем вы все испортили? Я была бы счастлива с Лоуренсом. Я ведь чувствую, что не безразлична ему! Видели бы вы, как он сегодня на меня смотрел! А как он меня целовал!

— Мисс Джойнс, вы ошибаетесь в нем. А я сделал это только потому, что мне-то вы уж точно не безразличны. Я должен был спасти вас.

— А разве я просила об этом? — нервно посмеиваясь, спросила его Берта.

— Нет, но я должен был это сделать! Я должен был спасти вас от этого человека и судьбы, которую он вам уготовил.

— Почему, Холден! — Она почти плакала.

— Потому… — Он не сразу решился сказать то, ради чего затеял весь этот разговор. — Потому, что я люблю вас, Берта. С того первого дня, как увидел вас в столовой. Если бы вы знали, как мне не хватало такой женщины! Вы — мой идеал. Вы — то, что я искал все эти годы. В вас есть тот внутренний свет, который превращает самую обыкновенную женщину в потрясающую красавицу. Но и это не главное. В вашем сердце живет доброта. Вы умеете любить. Боже мой, Берта, я бы мог подарить вам свою любовь, настоящее счастье, а не тот суррогат, который предлагает Лоуренс. Вам ведь даже не о чем с ним поговорить!

— Но я люблю его! — уверенно произнесла Берта, хотя в душе такой уверенности не чувствовала.

— За что вы его любите? — спросил Холден, прижимая ее к холодной стене башни своим огромным телом.

— За то, что он красив, образован, умен, за то, что он полюбил меня! — ответила Берта, смело подняв подбородок.

Холден понял, что ему сейчас предстоит принять тяжелый бой. Он совсем не был уверен в том, что победит.

— Берта, вы его любите потому, что он был с вами любезен, что ухаживал за вами, смотрел восхищенными глазами. Но если бы вы не вбили себе в голову, что вы — дурнушка, сотни мужчин были бы у ваших ног!

— Холден, мне виднее, кого я люблю, — отрезала Берта. — Дайте мне пройти, мне больше не о чем с вами разговаривать.

— Значит, вы будете утверждать, что любите Лоуренса? — спросил Холден.

Вместо ответа она кивнула.

— А если я сделаю одну проверку?

Берта не успела ничего предпринять. Холден взял пальцами ее подбородок и приподнял ей голову — так, чтобы ее губы были доступны ему. Другой рукой он прижал Берту к стене. Она была в ловушке.

Холден наклонился к ней и припал губами в поцелуе, таком дерзком, требовательном и страстном, что у Берты закружилась голова. Его губы становились все более ненасытными и почти грубыми.

Пальцы Холдена впились в ее подбородок, она чувствовала, что на нежной коже могут возникнуть синяки. Но вот его поцелуй стал нежнее, Берте показалось, что Холден пьет ее словно нектар редкого цветка. Он ласкал ее губы, нежную кожу, поглаживая сильными и крепкими пальцами ее скулы, щеки, веки.

У нее не было сил сопротивляться этому напору. Губы Берты приоткрылись, и она ответила на поцелуй Холдена.

— Я же говорил, что вы и сами не знаете, кого любите, — хрипло сказал он, отрываясь от ее сладких губ.

— Это… Это низко! — Берта не находила слов, чтобы выразить свое возмущение. — Вы отняли у меня жениха, разрушили всю мою жизнь, а теперь еще и смеете целовать меня!

— Берта, вы же любите меня, я вижу это в ваших глазах, слышу в ваших словах, чувствую в вашем поцелуе.

— Да вы еще и поэт, мистер Макгилтон! — иронично воскликнула она.

— Не нужно сарказма, Берта, он вам не идет. Вы не такая. Я же знаю!

— Вы слишком много знаете! Выпустите меня сейчас же! — выкрикнула она и принялась судорожно вырываться из его объятий.

— Нет, Берта, мы еще не закончили наш разговор. — Холден отказывался ее отпускать. Он вновь прижал ее тело к холодным камням башни.

— Я сказала вам все, мистер Макгилтон. Покиньте мой дом сейчас же! Я попрошу Ханну сделать вам расчет. Мне больше не нужны ваши услуги!