Лесли Мэримонт - Разве я не хорошенькая?

Он усмехнулся в ответ.

— У меня как-то не было времени вести с тобой беседы. Мы занимались несколько иными вещами. Но тебе не о чем беспокоиться. Вудроу не собирается задерживаться. Просто забросит отчет и уедет.

— Отчет? Какой отчет?

— Частного детектива. — Что это, она побледнела? Или ему только показалось? — Пока мы с тобой развлекались в Японии, Вудроу позаботился о моих делах и нанял сыщика, — продолжил он пояснения, не сводя с нее пристального взгляда, — чтобы проследить… за одним из моих служащих.

— Правда? Что же такого натворил бедный парень, чтобы заслужить столь пристальное внимание к своей особе?

— Почему ты думаешь, что это мужчина? Жаклин безмятежно пожала плечами. Должно быть, ему показалось, что она выглядела слегка испуганной и виноватой. Совершенно очевидно, она даже не подозревает, что речь идет о ней.

— Ну, просто большинство твоих служащих — мужчины, — ответила она. — Особенно на руководящих должностях.

Это правда. Жаклин была одной из немногих работающих у него женщин, даже среди секретарей. Не то чтобы он вел антифеминистскую политику, просто так уж получалось. Основными претендентами на высокооплачиваемые и даже не очень высокооплачиваемые должности в управленческом аппарате были мужчины, к тому же они всегда оказывались и более квалифицированными. Он сделал исключение в случае Жаклин, потому что прочел резюме и был восхищен ее честолюбием и напористостью. Только тогда он еще не понимал в полной мере, насколько она напориста и честолюбива!

Господи, хоть бы она перестала натирать кремом грудь! Реймонд буквально умирал от желания. Будь он проклят, если прикоснется к ней сегодня утром!

До чего же глуп его план мщения. Да если он позволит ей расхаживать по дому обнаженной, то будет постоянно находиться в состоянии возбужденного сластолюбия. И будет выслушивать ее фальшивые стоны. А плоть, как известно, слаба и все равно отзовется на них, как на искренние. Слепо. Безнадежно. Глупо…

Ему просто необходимо передохнуть, остыть, а значит, надо выбраться из дому. На людях у него не будет никакой возможности уступить искушению. И как бы ни прельщал его секс в бассейне, на виду у служащих в противоположном здании, для него это не приемлемо. Жаклин — его жена и пока остается в этом статусе, его обязанность — обращаться с ней при посторонних с максимальным уважением, иначе он опозорит прежде всего себя.

— А что он сделал?

Несколько секунд Реймонд не мог понять, о чем она говорит. Потом вспомнил. Он посмотрел в ее полные любопытства невинные черные глаза и попытался представить, как бы она отреагировала, если бы узнала, что сама является объектом расследования. Наверное, сначала стала бы все отрицать, потом попыталась бы переубедить его, заверить в искренней любви с помощью своего великолепного тела.

О да, она поступит именно так. Реймонд признался себе, что с нетерпением ждет этого момента. Он прибережет самые темные желания до той минуты, когда Жаклин будет в полном отчаянии и готова на все. Да, тогда он познает всю полноту и сладость мести.

— О, ничего незаконного, — небрежно ответил Реймонд. — Просто, когда узнаешь, что твой служащий, которому ты доверял, солгал, и не единожды, то поневоле начинаешь задумываться и беспокоиться.

— Солгал? В чем?

— Не думаю, что стоит рассказывать тебе об этом сейчас. Вполне возможно, что это вскоре станет материалом для судебного разбирательства. — Безусловно, Жаклин подаст на алименты, когда он, в конце концов, потребует развода.

— Но ты же сказал, что он не сделал ничего незаконного, — возразила Жаклин. — И потом, ведь я твоя жена. Мог бы и сказать мне.

— Я скажу, — уклонился Реймонд от прямого ответа. — Но только после того, как прочту отчет. Сейчас я еще не знаю деталей, только дело в общем. Хотя даже этого достаточно, чтобы сказать: все довольно серьезно. А пока я должен принять душ и одеться. И ты тоже одевайся, дорогая. Когда Вудроу уедет, мы отправимся завтракать, а потом серьезно займемся поисками дома.

Ее лицо моментально осветилось радостью. Возможно, это входило в ее главные планы: стать владелицей одного из многомиллионных особняков в Ла Джолле, где она сможет устраивать роскошные приемы в своих исключительно дорогих нарядах. И это естественно. Иначе какой смысл выходить замуж ради денег, если не может похвастаться плодами своего тяжкого труда! А Жаклин действительно трудилась вовсю, чтобы поймать его, и еще больше после свадьбы. Он обязан отдать ей должное. Не так-то легко двадцать четыре часа в сутки притворяться, будто безумно любишь мужа. Вот и сейчас она улыбается, несмотря на грудь, которая наверняка болит…

Реймонд резко откинул простыню, поднялся и направился в ванную.

Жаклин посмотрела ему вслед и тяжело вздохнула. Господи, как же ей не хотелось видеть Вудроу Стреннинга. Она терпеть его не могла. Стоит только Реймонду отвернуться, и тот начинает смотреть на нее так, будто она какое-то гадкое скользкое пресмыкающееся, выползшее из-за ближайшего угла.

Судя по тому, с какой скоростью муж скрылся в ванной, Вудроу должен был появиться с минуты на минуту. Ей надо поторопиться и одеться. Она ни за что не станет открывать дверь в легком домашнем халате. Ей ли не знать, каким взглядом ее одарит кузен мужа!

Жаклин поднялась с пуфика и направилась к шкафу. Она выбрала светлый брючный костюм, который более скрывал, чем подчерки-вал достоинства ее изумительной фигуры. Вудроу не заслуживает наслаждаться лицезрением того, что принадлежит только Реймонду!

Вернувшись к туалетному столику, Жаклин собрала волосы в пучок и чуть тронула ресницы тушью, а губы — помадой естественного тона. Ничего вызывающего, ничего яркого. Жаклин надевала на палец обручальное кольцо, когда раздался звонок.

— Проклятье! — пробормотала она, прислушиваясь к шуму воды в душе. Наверное, Рей решил сначала побриться…

Ей не оставалось ничего другого, как открыть дверь самой. Жаклин собрала волю в кулак и направилась в холл. Каблучки весело зацокали по мраморным плитам. Прежде чем распахнуть дверь, она еще раз придирчиво оглядела себя в высоком зеркале, потом посмотрела в глазок, чтобы увериться, действительно ли это Вудроу.

Да, это был он. К сожалению…

Жаклин открыла дверь и изобразила радостную улыбку.

— Добрый день, Вудроу. Заходи.

Он вошел и почти заполнил собой холл. У него была крупная спортивная фигура, красивое, по-мужски грубоватое лицо, приятная манера говорить. Женщины находили Вудроу Стреннинга или в высшей степени привлекательным, или крайне пугающим, в зависимости от отношения.

Он являлся заметной фигурой в околоспортивном мире — популярным бейсбольным радиокомментатором, и его голос был известен всем поклонникам этой игры в Америке.