Кэтрин Спэнсер - Под капли дождя и слёз

— Я же сказала. Нам здесь не понравилась… публика.

Амбал в татуировках снова подошел к ним.

— А где же твоя подружка? — поинтересовался он, и большая кружка пива прокатилась через весь стол к Салли. — Нашим, ребятам она очень нравится. Уж она-то, умеет повеселиться.

— Знаешь, есть такая пословица, — оборвал его Джейк, прежде чем Салли успела что-либо ответить. Впрочем, после того как ее выдали с головой, она вообще была не в состоянии придумать что-либо правдоподобное. — Третий — лишний.

Малый ухмыльнулся.

— Я не собираюсь лезть к твоей кошечке, пижон. Только здесь много парней, которые быстренько вырвут ее из твоих рук.

— Мне кажется, — прошептала Салли с отчаянием в голосе, как только этот мужлан неуклюжей походкой двинулся за начос, — меня сейчас стошнит.

Джейк опрокинул в себя половину кружки пива.

— Так всегда случается с теми, кто пытается скрыть правду, попадаются на своем же вранье. Брось свои выдумки, и тебе самой сразу станет легче.

— Да уж, стоило бы, чтоб ты знал! — закричала она с горячностью. — А если тебе так, чертовски, необходимо докопаться до правды, вот, получи для начала. Я не знаю, почему мальчик, которого я знала прежде, превратился в такую беспощадную машину, но точно знаю, что мне не нравится человек, которым ты стал.

Ему самому это не очень нравилось. Запугивать женщину — любую женщину — было не в его стиле. Он вернулся домой не затем, чтобы продолжать военные действия. Он искал мира.

Джейк подавил в сердце жалость к ней и сказал:

— Не могу сказать, что и я в восхищении от тебя. Я надеялся, что ты повзрослела и перестала пользоваться недостойными лазейками из ситуаций, в которые попадаешь.

Она подняла свою кружку, и на секунду ему показалось, что она вот-вот плеснет этим пивом ему в лицо, но в последний момент она поставила ее обратно и выпалила:

— Это возмутительно, и я не собираюсь опускаться до уровня компании, в которой мне пришлось оказаться. Какой бы я ни была, я никогда, никогда не лгала тебе!

— Никогда, Салли? Ни разу? Даже ради моего спокойствия?

Она уже собиралась было ответить, но осеклась, словно ей помешала какая-то мысль. Ее глаза стали еще больше и наполнились слезами.

Ему захотелось вытереть эти слезы, обнять ее и сказать, что он не прав; он не хотел ворошить далекое прошлое, потому что оно не имело сейчас никакого значения. Но Джейк решил отбросить неутешительные мысли и осушил кружку.

— Понятия не имею, кого ты покрываешь, Салли, — сказал он, — но, чтобы доказать тебе, что я не совсем бессердечный, давай договоримся. Вместо того, чтобы загонять тебя в угол и заставлять выдавать чужие секреты, которые ты так тщательно оберегаешь, я сам расскажу тебе, как все произошло в ту ночь, когда умерла Пенелопа. От тебя требуется всего лишь сказать, на правильном я пути или нет. Если ты согласна, то обещаю впредь, после сегодняшнего вечера, никогда не поднимать эту тему вновь.

Она упрямо не поднимала глаз, и Джейк отметил, что ее всю трясло.

— Я дам тебе время подумать, — предложил он, поднялся из-за стола и взял в руки палку, — но не затягивай, вернусь через несколько минут.

Он прошел через танцевальную площадку мимо извивающихся друг против друга пар, чувствуя, что она не спускает с него глаз. В дверном проеме покачивался мальчик на вид лет восемнадцати с отсутствующим взглядом и болезненной бледностью на лице.

Было видно, что ему очень плохо.

— Эй, парень! — Джейк поймал его как раз вовремя, не дав ему упасть лицом на грязный пол, и направил к заднему ходу. — Стоит немного подышать свежим воздухом.

Снег перестал падать, и на небе выступили звезды. Ряды сосен, окаймлявших парковку, белели в темноте как привидения. Джейк прислонил парнишку к стене и стал снегом растирать ему лицо. Бедный мальчик только судорожно вдыхал воздух и дрожал всем телом. Вдруг он нагнулся вперед, и его вырвало.

— Полегчало? — спросил Джейк.

— Да, кажется.

— Как тебя зовут?

Тот вытер рукой рот.

— Эрик.

— Сколько тебе лет? Тебе уже разрешается ходить по барам, Эрик?

— Нет, — жалобно простонал тот, приваливаясь к стене.

— Я так и думал. Ты живешь далеко отсюда?

— Там, вниз по дороге. Около мили.

Джейк взвесил варианты. И своих собственных проблем по горло, не хватало еще чужих. С другой стороны, одна миля — не расстояние. Он вернется раньше, чем Салли начнет беспокоиться по поводу его отсутствия.

Джейк застегнул молнию на куртке и выудил из кармана ключи от машины.

— Пойдем, — сказал он. — Я тебя отвезу.

Она заметила бы этого человека раньше, если бы не была глубоко погружена в размышления. Когда она поняла, что стала объектом его внимания, он уже плюхнулся на скамью рядом с ней и положил ей на плечи свою потную руку.

— Ищешь компанию, малышка?

— Нет, — ответила она, уклоняясь от его тяжелого дыхания. — Я здесь не одна.

Он повертел головой вправо, влево, затем с пьяным гоготаньем заглянул под стол.

— Неправда. Сдается мне, ты здесь скучаешь и ждешь, чтобы Сид тебя развеселил.

— Нет-нет! Я с… другом. Он отошел…

Вот только куда он запропастился?

— Отлить?

Сид фыркнул и потянулся к ее нетронутому пиву.

В отвращении она вжалась в угол кабинки, как можно дальше от него, даже не пытаясь скрыть, охватившее ее, омерзение.

Большая ошибка! И без того злобные, близко посаженные глаза Сида, угрожающе сузились.

— В чем дело, крошка? Думаешь, слишком хороша для такого жеребца, как я?

— Нет, конечно, нет, — произнесла она, отворачиваясь. — Я уверена, что вы очень милый человек.

— Поверь на слово. — Он взял ее за подбородок, повернул к себе и заставил смотреть в глаза. Его рука легла ей на колено и начала медленно задирать юбку. — Будь умницей с Сидом, так будет лучше.

О боже! Куда пропал Джейк?

Пальцы Сида скользили у нее под юбкой, поднимались выше колена. Кто-то сменил музыку, Нэнси Клайн пела песню «Безумие».

Как в тему! Беспомощная, Салли истерически захохотала.

— Так-то лучше, крошка! Веди себя хорошо, и я покажу тебе, на что способен.

Салли так разнервничалась, что едва дышала, и тут ей в голову пришла идея.

— Давай потанцуем, — предложила она, молясь, чтобы голос не выдал ее ужаса.

На ее счастье, он был слишком пьян, чтобы вовремя сообразить, что единственное, чего она хочет, это выбраться из ограниченного пространства кабинки, и установить между ними некоторое расстояние.

— Конечно, кошечка! — оскалился Сид. С сокрушительной силой он поднял ее с места и прижал к себе. — Веселись, детка! — прохрипел он. — Двигайся, раз взялась танцевать!

Остановись он на этом, она осталась бы целой и невредимой. Но, побуждая ее, он засунул ей в ухо язык. В шоке и не думая о последствиях, она изо всех сил ударила его между ног коленом и вцепилась ему в лицо ногтями.