Роберта Ли - Притворство

Энн собиралась уже ответить "да", когда неожиданно решила, что будет хорошо дать ему первый урок.

– По правде говоря, - сладким голосом ответила она, - икра кажется мне слишком соленой, а цыплят я просто не ем.

Тогда я верну официанта. - Пол поднял руку и официант немедленно подошел к ним. - Может мадам снова посмотреть меню.., она хочет заказать что-то другое.

Мгновенно перед ней на столе оказалось меню, и Энн притворилась, что изучает его.

– Я, пожалуй, заказала бы копченую селедку.

– Копченую селедку? - удивленно переспросил официант.

– Копченую селедку, - твердо повторила Энн, - поджаренную с помидорами.

– Мы подаем копченую селедку только на завтрак, мадам. Может быть, вы обратитесь в кафетерий?

Разговор взял в свои руки Пол.

– Леди хочет, чтобы ей подали копченую селедку на террасе.

– Но ее невозможно приготовить на нашей кухне!

– Мне все равно, где вы ее приготовите, - резко проговорил Пол, - лишь бы вы принесли ее.

– Хороню, сэр.

Официант исчез, а Пол положил руки на стол - Посмотрите на меня, мисс Лестер. Она подняла глаза на него.

– Да, мистер Моллинсон?

– Вы ведь на самом деле не хотите копченой селедки? Правда?

Быстрая ямочка появилась и исчезла у нее на щеке.

– По правде говоря, нет.

– Тогда зачем вы ее заказали?

Она ничего не ответила, и он заулыбался.

– Мне очень хочется дождаться и посмотреть, как вы будете ее есть! - Он щелкнул пальцами, и официант вернулся. - Мадам передумала. Она решила все-таки взять цыпленка и икру!

Во время обеда Пол решительно взялся развлекать Энн, и она с удовольствием включилась в эту игру остроумия. После кофе они потанцевали. Она была высокой, но и он был выше ее почти на голову. В его крепких объятиях она почувствовала себя маленькой и беззащитной и, вздохнув, доверчиво прижалась к нему.

– Вы довольны?

– Очень. Спасибо, мистер Моллинсон.

– Лучше зовите меня Пол. Я отказываюсь слушать весь вечер, как вы называете меня мистером Моллинсоном! А есть у вас второе имя, кроме Энн?

Она покачала головой.

– Просто Энн. Ничего интересного.

– Не простая и очень интересная Энн, красивая Энн, - поправил он. - Вы ведь очень красивы и знаете это. Возможно, это одна из причин, по которой ваша мачеха вас невзлюбила. Там, где вы жили, в том районе были состоятельные холостяки?

– Один или два.

Говоря это, Энн придвинулась ближе к нему, чувствуя, что это был единственный способ прекратить опасный разговор. И его рука сжала крепче ее руку, когда он вел ее в сложном рисунке танца. При его индивидуализме можно было ожидать, что он будет танцевать нечто собственное, не подчиняясь ритму танца. Энн так и думала, но оказалось, что несправедливо: он был великолепным танцором, да и Энн не уступала ему в этом, их дуэт был идеально гармоничным. Музыка стала медленной, потом прекратилась совсем, и он, поддерживая ее под локоть, вывел из танцевального зала.

Энн зевнула и попыталась прикрыть зевок ладонью.

– Вы устали, - быстро проговорил он. - Я отвезу вас домой.

– Но вы, должно быть, тоже устали. Ведь это вы весь день занимались творческой работой. Он улыбнулся.

– Это что, острота на мой счет?

– О, нет, - серьезно сказала она и коснулась рукой его руки. - Я это говорю как комплимент.

Они прошли через весь танцевальный зал, через фойе и, обойдя отель сбоку, подошли к его машине. Поездка по темным улицам пролетела мгновенно, и очень быстро они уже были у дверей ее дома.

Это был чудесный вечер, Энн. Еще раз спасибо, что задержались на работе.

– Я рада, что смогла быть вам полезной. Она повернулась посмотреть на него. Его лицо было почти не видно в слабом свете приборного щитка.

– Кстати, если вы и следующую неделю будете отсутствовать, мне бы не хотелось брать жалованье.

– А на что вы собираетесь жить? Будете питаться воздухом? Я могу позволить себе оплачивать ваше время, глупышка.

Его губы небрежно коснулись ее рта. Это был первый намек на что-то интимное, на ту близость, к которой она стремилась с самого начала, но сознание того, что он целует ее, принимая за совсем другого человека, лишило поцелуй всякого удовольствия. Ей захотелось, чтобы он поцеловал ее саму, а не вымышленную героиню. Видимо, ее колебания как-то передались ему и, когда она обняла его за шею, он тут же отпрянул.

– Вы очаровательный ребенок, Энн. Идите спать.

Наклонившись вперед, он открыл ей дверцу и почти что вытолкнул из машины.

Улыбаясь, Энн поднялась по ступенькам к входной двери, отперла ее и вошла в дом.

В течение выходных она много думала о Поле. Из всех мужчин, которых она когда-либо встречала, он был самым непредсказуемым, переходил мгновенно от раздраженной озлобленности к душевной теплоте, от сарказма к комплименту. Нисколько не льстя себе, она могла сказать, что за то время, пока она у него работала, он стал все меньше видеть в ней секретаря и больше воспринимать ее как индивидуальность. Но только в этот последний вечер, когда они танцевали вместе, когда он провожал ее домой и легко поцеловал перед домом, она почувствовала, что он увидел в ней женщину. Теперь, если все пойдет по плану, она скоро сможет осуществить замысел.

Она лениво размышляла, как он прореагирует на это. Если Марти права, это заставит его с еще большим недоверием относиться к женщинам, а это, в свою очередь, отразится на его работе. Она отогнала от себя эту мысль: он должен был думать о последствиях до того, как обидел Розали Дональде.

Утром в понедельник она оделась с особой тщательностью, радостно сознавая, что бледно-лимонный цвет ее ситцевого платья точно совпадает с цветом ее волос. Высокая, загорелая, вся золотая, она напоминала колос пшеницы, с которым Пол когда-то сравнил ее. Весело мурлыкая какую-то мелодию, она вошла в дом на Хэмпстед Мьюз. Повесив пальто в шкаф, она прошла на кухню. Смизи еще не вернулась со своего уикэнда, и задняя дверь была открыта. Она поставила чайник, чтобы выпить чашку чая и прошла в кабинет.

На столе стояли бокалы, пепельницы были полны окурков, на многих из них были следы помады. Энн быстро прибрала в комнате, опорожнив пепельницы, поправив подушки на диване и сменив в вазах цветы. Ей было интересно, спит ли еще Пол, и, решив приготовить ему чай, она отправилась на кухню. На пороге она остановилась в изумлении: Сирина ставила на поднос две чашки. В коротком розовом сарафанчике, с лентой из той же материи в волосах, она выглядела невинной и юной, но это впечатление быстро рассеялось, когда она подняла глаза и заметила Энн.

– Не рано ли вы приходите на работу?

– В мое обычное время. Сейчас больше 9.30. Сирина поглядела на кухонные часы.

– Действительно. А я и не обратила внимания. Я сегодня пришла сюда рано, чтобы сделать Полу сюрприз. Я знаю, что Смизи нет, и решила, что приготовлю ему завтрак.