Делиа Фиалло - Мариелена

Дети… И в самом деле, какая от них радость? Летисия вздохнула. Мелисса, заканчивающая колледж, и Энди, учащийся в Бостонском университете, ее-не любили. Энди, приезжая на каникулы, только и знал что вытягивать деньги на удовольствия. Вчера утром пришла информация о его кредитной карточке… Он истратил огромную сумму денег, очевидно, на дискотеках. Конечно, они богаты, но дело не в расходах, а в том, что Энди учеба явно не впрок. Когда она попыталась объясниться с сыном, он отмахнулся от матери как от назойливой мухи.

Мелисса тоже ведет себя не лучшим образом. Нет, ее нельзя упрекнуть в том, что она ленива: в учебе дочь проявляет даже слишком большое рвение. Но дух критиканства, овладевший ею, разрушает девочку. Все-то она презирает: работу отца, который занят исключительно тем, что делает деньги, его знакомых, которые тоже сходят с ума по деньгам, вообще богатых, вообще «все это прогнившее общество», родственные связи… В ее устах слово «деньги» звучит как ругательство, а между тем себе она ни в чем не отказывает: живет в достатке пользуется всеми преимуществами своего положения в этом самом «прогнившем обществе»… И конечно, почти откровенно смеется над своей несчастной матерью, считая ее эгоисткой и истеричкой, которая только мается от безделья;.. Никто, никто не видит в ней живого человека, страдающую душу. О Господи, чем так жить, лучше вообще не жить, а спать, спать.

Дневной свет раздражал Летисию. Приказав Марии задернуть плотнее шторы, она снова погрузилась в спасительный сон…

Мариелена возвращалась домой из цветочного магазина с корзинкой, полной цветов.

Эти маленькие изящные букетики должны были украсить свадебный стол ее сестры Иоли. Погруженная в свои размышления о предстоящих ей поисках работы, Мариелена не заметила, как из-за угла вылетела машина и понеслась прямо на нее.

Перепуганная девушка выронила из рук корзинку с цветами… Взвизгнули тормоза, и маши на остановилась прямо перед ней. Водитель открыл дверцу.

— Черт возьми, вы чуть не сбили меня, — возмущенно произнесла Мариелена, глядя на рассылавшиеся по асфальту испорченные цветы.

— С вами все в порядке? — смущенно спросил водитель.

Мариелена взглянула на него — и слова замерли у нее на устах.

Перед ней стоял высокий темноволосый мужчина. Лицо его с карими ласковыми глазами наплывало на Мариелену как какое-то странное видение: ей показалось, смолк шум улицы, чуть померк солнечный свет и над ней, как две звезды, взошли эти неотвратимо плывущие прямо в сердце глаза.

Усилием воли Мариелена стряхнула с себя наваждение.

— Из-за вас пропали цветы! — она сама удивилась звучанию собственного голоса, резкого и вызывающего.

Мужчина сокрушенно, покачал головой.

— Я заплачу вам за ваши цветы, — он с готовностью засунул руку в карман, — но Мариелена остановила его.

— А вам не приходит в голову, что следует извиниться?.. Уезжайте, сеньор уезжайте!

— Ну, примите мои извинения, — с легким оттенком досады молвил мужчина. — Может, вас подвезти?

Благодарю, — холодна отозвалась Мариелена. — Уезжайте.

Машина медленно тронулась с места, а Мариелена стала поднимать уцелевшие букетики. В ушах ее звучал голос Челы: — Придет день, когда ты встретишь своего кумира. И тогда ты отдашь ему все, чего он только ни потребует…

Мелисса и Энди в ожидании завтрака сидели в саду. Развалившись в шезлонге, Мелисса разглагольствовала: как ей опротивела семья, в которой все держится на сплошном притворстве. Отец занят только своей работой, мама в ожидании его, как призрак, бродит по комнатам с кислой миной, в доме постоянно пахнет валерианой и еще какой-то гадостью, но все должны делать вид, что происходящее — в порядке вещей.

— Тебе хорошо, — оживленно жестикулируя, продолжала Мелисса, — ты уехал учиться в Бостон только приезжаешь на каникулы…

— И ты уезжай, — лениво посоветовал Энди. Мысли его были заняты другим. Вчера он еле выкрутиться из одной переделки. Полицейские отпустили его только после того, как он назвал имя своего отца. Оно для блюстителей закона звучало весьма внушительно. Дело в том, что у Энди подходил к концу запас зелья. Он посетовал на это своему приятелю Тато.

— Сейчас это сложно, — стал мяться Тато. Энди знал, что он себе просто цену набивает, и принялся уговаривать Тато.

— Хорошо, — наконец сдался Тато. — Прихвати монеты, я сведу тебя с одним типом.

«Типа» они нашли в занюханном баре на окраине, где собирался всякий сброд. Его звали Чико. Тато прежде рассказывал Энди об этом бесшабашном парне, торговце марихуаной, но, когда Энди увидел его воочию, ему стало не по себе: уж очень странная ухмылка скользнула по губам Чико, когда Тато представил ему своего приятеля. Странная, неприятная. Потом тот снова улыбнулся, и улыбка эта была похожа на оскал.

— Денежки, — не слушая объяснений Тато, бросил Чико.

— Покажи товар, — едва выдерживая взгляд холодных глаз Чико, произнес Энди.

— Денежки, — тоном выше повторил Чико. Энди бросил ему через стол несколько купюр.

Тут-то и нагрянула полиция. Мгновёние и Энди заломили руки.

— Где твои сообщники? — орали ему полицейские.

И Тито, и Чико уже и след простыл. Как им удалось ускользнуть, — в суматохе Энди не заметил. Поспешно обыскав его, один из полицейских сказал: — Этот парень чист.

— Я тут случайно, — завопил Энди, — я студент Бостонского университета.

— Вот и пошли с нами, студент, — ответили ему.

— Но я ничего такого не сделал! — отбивался Энди.

— С тобой только что был один тип, которого мы ищем, торговец «травкой»!

Энди сообразил, что дела плохи, и быстро заговорил:

— Но я его не знаю… Повторяю, я здесь случайно. Мой отец — Андреас Пеньяранда.

Полицейские переглянулись.

— Что же делает здесь сын такого почтенного человека? — произнес один из них.

— Ничего, просто зашел снять девочку на ночь, — уже более развязным тоном сообщил Энди. — Разве это преступление?..

— Сын такого уважаемого сеньора мог бы отыскать место получше этого..

С этим Энди согласился. Он торжественно поклялся больше никогда не показываться в этом вонючем баре, и его отпустили…

К брату и сестре приблизилась Сулейма, хорошенькая мулатка, недавно появившаяся в доме, крестница Марии. Энди, слегка заигрывал с ней, и Сулейме, судя по всему, это нравилось. Взяв сок с подноса, Энди слегка приобнял девушку.

— Принеси мне еще стакан, — многозначительно улыбаясь, сказал он. — И вообще, побудь поблизости. Может, мне еще кое-что потребуется.

— Энди, фу! — воскликнула Мелисса. — Заигрывать со служанкой!

— А служаночка — ничего, — отхлебнув сока, с видом знатока сказал Энди.

…Мария, видевшая эту сцену из окна кухни, обрушилась на Сулейму с упреками: