Делиа Фиалло - Мариелена

— Помоги мне, Мариелена. Ты — единственная, кто может мне помочь. Поговори с Луисом Фелипе. Скажи ему, что я раскаиваюсь в своей ошибке.

«Как странно, — подумала Мариелена. — он обращается ко мне за помощью, будто я, а не Клаудиа хозяйка агентства… Стало быть, и Урбано признает, что у меня есть кое-какие права на Луиса Фелипе… Значит, еще не все потеряно…» Вслух же она сказала:

— Хорошо, Урбано. Я подумаю, что можно сделать.

— Спасибо Мариелена, спасибо, я всегда знал, что на тебя можно рассчитывать, спасибо тебе, — рассыпался в благодарностях Урбано Гонсалес.

Летисия, несмотря на недвусмысленные угрозы Негретти, продолжала встречаться с Кике.

Просто они были вынуждены перенести свои встречи в более безопасное место.

Летисия стала снимать номера в отелях. Ее не смущали понимающие взгляды портье, не смущала ложь, к которой они с Кике вынуждены были прибегать, записываясь в журнале отеля как муж с женой. Наоборот, с каждой новой их встречей в ней крепла уверенность, что ей стоит развязаться с Андреасом, положить конец их формальному браку, снять квартиру для них с Кике и наслаждаться счастьем разделенной любви.

Она предложила Андреасу развод. Андреас был ошеломлен. Он совсем не ожидал такого развития событий. Конечно, он виноват, он не уделяет жене времени, но такова участь всех жен деловыъ людей.

— Ни в коем случае, — заявил он. — Кто я, по-твоему? Кассир в банке или простой служащий, который может позволить себе такую роскошь, как развод?.. Я президент этого банка, известный, уважаемый человек!

— А меня это не интересует, — отрезала Летисия. — Если ты против и не хочешь по-хорошему развестись со мной, я переговорю со своим адвокатом, и он свяжется с тобой!

Андреас понял, что это нешуточная угроза, и забеспокоился всерьез.

— Минуточку, Лети, минуточку! Ты не можешь так со мной поступить!

— А ты мог игнорировать меня все эти годы? — мстительно заметила Летисия. — Держать меня дома, как декоративный предмет?.. Я была все эти годы для тебя не женой, а визитной карточкой твоего банка. С меня хватит. Я человек, женщина… это не пустые слова. Это обдуманное, серьезное решение, — с этими словами Летисия удалилась.

Андреас бросился к Луису Фелипе.

Луис Фелипе не стал утешать его.

— Сколько раз я предупреждал тебя, чтобы ты относился к семье внимательнее, добрее, серьезнее. — молвил он, — и вот — результат! Не знаю, не знаю, надо как-то убедить Летисию выбросить из головы эту идею…

— Ты представляешь, что значит для меня развод, — сокрушался Андреас, — что не сделал Энди своей краже в банке и Мелисса своим бегством, то сделает Летисия своим разводом. Все полетит к чертям! Все мое политическое будущее! Это конец моих жизненных устремлений!

— А также разрушение твоей семьи, — внушительно заметил Луис Фелипе.

— Какой семьи! Это не семья, а скверный анекдот! В ней каждый тянет в свою сторону…

— А ты — в свою, — напомнил зятю Луис Фелипе.

— Да, но остальные обязаны мне помогать! На мне лежит груз ответственности! — Андреас стукнул себя кулаком в грудь.

— И ты обязан во что бы то ни стало помириться с Летисией, — заключил Луис Фелипе.

…Нет, не могло понравиться Карлосу то, что Мелисса стремится уйти из-под его контроля.

Она заявила ему, что хочет побывать дома, чтобы навестить единственного любимого ею человека, няню Марию. Карлос решительно воспротивился этому.

— Мы твоя семья, Мелисса. Мы — больше у тебя никого нет, — вбивал он девушке в голову. — Ты должна порвать с остальными… Не вздумай ходить домой. Не создавай себе проблем…

— Как? Если я схожу навестить Марию, вы собираетесь, наказать меня за это? — удивилась Мелисса.

— Таковы наши правила, — внушал ей Карлос. — Ты — часть нашей семьи… но по-прежнему держишься в стороне… Так не может продолжаться дальше!

— У вас тоже есть от меня секреты! — уличила его Мелисса. — Вы не торопитесь поделиться со мной своими тайнами!

— Всему свое время, детка! — возразил Карлос. — Да, мы не позволяем тебе присутствовать на наших собраниях, но это из-за твоей строптивости! Ты не хочешь принимать наши правила!

— Я не могу принять то, чего не понимаю, — сказала Мелисса. — Я хочу навестить Марию, и никто не может запретить мне это сделать!

Когда она ушла, Эрнесто насмешливо заметил Карлосу;

— Ты не можешь с ней справиться… не можешь подкрутить гайки…

— Посмотрим, — мрачно произнес Карлос.

С некоторого времени Кармела стала все больше ощущать, что дети ускользают от ее бдительного материнского ока, что ее опека раздражает их и они намерены жить своей жизнью.

Отец Иларио пытался убедить ее в том, что она напрасно волнуется. Ей действительно не следует проявлять деспотизм по отношению к детям. Так, например, когда она поведала ему о предполагаемой поездке Мариелены в Испанию, он не нашел в этом ничего предосудительного. Он заявил, что Мариелена — взрослый человек, имеющий право на самостоятельные решения. С этим Кармела никак не могла согласиться.

Она знала, какие опасности подстерегают девушку на ее жизненном пути. Мать, пока не выдаст дочь замуж, обязана направлять ее.

— Да, но не диктовать девушке образ поведения, — не соглашался отец Иларио. — Можно что-то советовать, но не приказывать, не ставить Мариелену перед проблемой выбора…

Да, но как иначе предостеречь девушку от необдуманных поступков! Поневоле приходится употреблять материнскую власть, чтобы с дочерьми не произошло того же, что с Челой! Кармела бы на месте Эсперансы умерла, не перенеся такого позора!

Но дети продолжали отдаляться от нее… Мариелена все так же задерживалась на работе, и Кармелу нимало не утешало то обстоятельство, что шеф почти вдвое повысил ей жалованье. Мече частенько выходила к завтраку с заплакаными глазами: очевидно, что-то у нее не ладилось с Леоном, но в чем было дело. Мече не говорила.

И Кике, который все чаще исчезал из дому по вечерам, не желал давать матери никаких объяснений.

Как-то она заметила у него синяк на шее. Это был явный след поцелуя. И поцелуя опытной женщины, девушки так не целуют своих возлюбленных!

Кармела пристала к сыну с расспросами. Но Кике, тоже подражая сестрам, в мягкой форме объявил ей, что он достаточно взрослый, чтобы давать матери объяснения.

— Ты уже был с женщиной? — отважилась задать прямой вопрос Кармела.

— Мама, это слишком интимное, и ты не должна спрашивать меня об этом, — ответил Кике.

— Сынок, обычно про такие вещи юноши рассказывают своему отцу, — продолжала Кармела. — Отец, если бы был жив, сумел бы предостеречь тебя, чтобы ты не попал в сети плохой женщины!

— Я не встречаюсь с плохими женщинами, — выдавил из себя Кике, и больше Кармела ничего не смогла от него добиться.