Эдриан Маршалл - Рыжее солнце любви

— Алли, конечно, не простой ребенок, — призналась Дрю мисс Тим, когда мальчик убежал на школьный двор. — Но я ему даже сочувствую. Родители погибли в страшной катастрофе. Оба были репортерами и… если помните ту историю с банком в Оклахоме…

Дрю кивнул, смутно припоминая подробности.

— Так вот, они погибли, когда пытались спасти заложников…

— Я этого не знал, — пробормотал Дрю и только теперь понял, что имела в виду Лиси, говоря о «бесценной жизни».

— Алли был совсем еще крошкой, когда это случилось, — продолжила мисс Тим, — а Алисии было семнадцать или вроде того. В общем, дед заменял ребенку отца, а Алисия — мать. Потом дед умер, а внучке взбрело в голову пойти по его стопам и стать полицейским. Женщина-полицейский, подумать только! Правда, — немного смягчившись, добавила мисс Тим, — надо отдать ей должное: она всегда работала на совесть и добилась большого уважения. Ее даже хотели сделать детективом, но, только между нами, говорят, ничего не вышло из-за ее упрямства. В общем, мисс О'Райли сделали какое-то предложение, которое ей не понравилось. Как мне говорили, она заявила, что никогда не пойдет работать туда, где надо закладывать своих коллег. А без той работы, как ее у них там называют, крысиной роты, их сержант отказался перевести мисс О'Райли на должность детектива. Так что все вышло не лучшим образом. Вот и Алли такой же упрямец, как и его сестра. Мальчик чувствует себя одиноким и постоянно чудит. Понимаете?

— Да, — кивнул Дрю и подумал, что, если бы Лиси позволила, только позволила бы ему быть рядом, многое могло бы измениться.

— И я понимаю, — печально отозвалась мисс Тим. — Понимаю Алисию О'Райли куда больше, чем она думает. Родители Мэта тоже погибли еще молодыми, и его воспитывал мой отец. А я была Мэту матерью, нянькой, а потом и прислугой. В общем, всем, кем только могла быть. Я всю жизнь посвятила ему, потому что еще тогда, когда он был ребенком, увидела в нем гения. Так и вышло — он стал талантливым писателем. Правда, со скверным характером, из-за которого не нашел себе ни жены, ни даже домработницы. Если бы не та история, то, возможно, он был бы сейчас мягче, добрее и…

— Вы о том, что случилось с Доном Дикхэмом? — осененный внезапной догадкой, перебил ее Дрю.

— Да, — кивнула мисс Тим. — Но мне не хотелось бы говорить об этом.

— Послушайте, мисс Тим… Вы должны рассказать мне все. Речь идет о жизни, человеческой жизни, — сбивчиво начал Дрю. — От вашей откровенности очень многое зависит, мисс Тим.

Мисс Тим пристально посмотрела на него и, похоже, до нее дошло, что его интерес вызван не праздным любопытством. Она колебалась, но аргументы, приведенные Эндрю Донелли, отмели последние сомнения.

— Ну хорошо, — сдалась она. — Только пойдемте ко мне в кабинет. Надеюсь, у вас есть время?

Дрю молча кивнул, и ему показалось, что они с Лиси вышли наконец на ту тропу, которую так долго не могли разглядеть за густыми пучками искусственных кустов.

Лиси объехала вокруг дома Карригана и сонно зевнула.

Карриган не выбирался из своей норы, судя по всему, уже третьи сутки, и это изрядно настораживало Лиси. Раньше он хотя бы заглядывал в «Вельвет», а теперь и вовсе никуда не ходит. Несколько раз Билли видел, как к этому старому бирюку заходила пожилая дама, у которой в каждой руке было по здоровому пакету. В том, кто эта женщина, сомнений у Лиси не было. Мисс Тим, кузина Карригана, казалось, готова была сдувать дорожную пыль с его ботинок, если бы, разумеется, дорогой кузен хоть куда-нибудь выбирался из дома…

Джад, прочитавший статью сразу после Лиси, пришел к тому же выводу, что и она: статья «Скрибблер, тебе посвящается» была написана в шутливом, хоть и немного ироничном ключе, и напоминала скорее дружеский шарж, чем попытку в пух и прах разгромить роман начинающего писателя.

Прочитанная статья, вопреки ожиданиям полиции, породила не определенность, а новые сомнения. Либо Дон Дикхэм был настолько чувствительным и ранимым человеком, что воспринял эту статью глубже, чем следовало бы, либо… изобретательный убийца снова повел полицейских по ложному следу.

И все же Лиси не переставала думать о том, кто же был загадочным Занудой, третьим участником этой истории, а возможно, и третьим кандидатом на роль жертвы. Джози Кармайкл, к которому она обратилась за помощью, еще раз поговорил с писателем, поведавшим печальную историю о Доне Дикхэме, но тот заявил журналисту, что за подробностями надо обращаться к покойникам. И действительно, расспрашивать об этой истории было уже некого: единственным представителем той, старой школы писателей, теперь был Мэт Карриган, который обосновался в своем доме, как в крепости, и никого не собирался пускать на порог.

Рация молчала, и Лиси, проехав наискосок ноувервиллский парк, снова завернула к дому Карригана, где свет горел лишь в одном-единственном окне. Почувствовав, что без кофе ее дежурство превратится в бесконечную войну со сном, Лиси решила заехать в ближайший магазинчик, но рация, словно в насмешку над ее нехитрым планом, затрещала и зафыркала.

— Фокс, ты на связи? — послышался голос одного из офицеров.

— На связи. — Лиси вцепилась в рацию. — Что-то случилось?

— Нет, все спокойно. Макнайт просил, чтобы ты заехала в участок.

— Заеду, — коротко ответила Лиси и, в последний раз взглянув на окна дома Мэта Карригана, покатила в участок.

Джад положил перед Лиси распечатанный с компьютера листок, а рядом поставил стакан с горячим кофе и коробку с пончиками.

— Это прислали из «Ноувервиллских перьев», — объяснил он. — Некролог, посвященный Дону Дикхэму. В общем-то ничего нового и интересного, но я решил, что тебе любопытно будет взглянуть. А заодно выпить кофе и немного перекусить. Наверняка весь день ничего не ела.

— Спасибо за заботу, — улыбнулась Лиси.

— Знаешь, я тут подумал, что нужно навести справки об этом Доне Дикхэме, — сказал Джад, пока Лиси наслаждалась горячим кофе. — Может, найду хоть какую-то зацепку.

— Да, — кивнула Лиси, пробегая взглядом по некрологу. — Так и сделай. А я все-таки попробую уговорить Дрю, чтобы он побеседовал с Карриганом.

— Так вы все-таки вместе или нет? — снова завел свою песенку Джад.

— Смотря какое место ты имеешь в виду, — отшутилась Лиси и, чтобы отделаться от дальнейших расспросов, принялась читать вслух: — Первая и, увы, последняя книга Дикхэма… умер, не дожив нескольких дней до своего пятидесятилетия… «Ноувервиллские перья» выражают свои соболезнования молодой вдове писателя. Лауре Дикхэм и его маленькой дочери Магде… Ты знал, что у него была дочь? — покосилась на Джада Лиси. — Маленькая Магда. Постой-ка, но…

Лиси поставила стакан на стол, еще раз взглянула на статью, а потом снова перевела глаза на Джада.