Хеди Уилфер - Игра с огнем

— Ну вот, — Кэтрин с облегчением вздохнула, — я закончила. Как там поживают овечки? — поинтересовалась она и, улыбнувшись, обернулась к Майклу. — Что случилось? — озабоченно спросила Кэтрин, увидев на его лице мрачное выражение. Ее улыбка мгновенно исчезла.

— Это не может больше продолжаться, — жестко сказал Майкл.

Он отвернулся, когда произносил эти слова, так как знал, что если посмотрит Кэтрин в глаза, то будет не в состоянии скрыть свои настоящие чувства. Но Майкл ни за что не стал бы уговаривать ее оставить Нью-Йорк для того, чтобы поселиться с ним в деревенской глуши. Ведь он уже знал, каков будет ответ.

Кэтрин подавленно молчала. Она подозревала, что непременно заплачет, если попытается сейчас заговорить.

Ведь она ожидала услышать совсем другое. Кэтрин думала, что Майкл сейчас скажет ей, как много она для него значит: минувшая ночь раскрыла ему глаза, и он понял, что не может жить без нее и ни за что не позволит ей уехать. Как и любой влюбленной женщине, Кэтрин все время хотелось слышать, что она любима и желанна. Но Майкл произнес совсем другие слова. Они словно пули пронзили сердце Кэтрин.

В отчаянии она потянулась к нему, все еще не веря тому, что услышала.

— Прошлой ночью... — Кэтрин не смогла продолжить, у нее пересохло в горле и каждое слово давалось с трудом.

— Что касается секса, то в этом плане у нас с тобой все прекрасно, — сказал Майкл. — Никто этого не отрицает. У меня еще никогда... — Он умолк и нахмурился.

— Еще никогда — что? — с вызовом спросила Кэтрин. Она чувствовала, что причинит себе еще большие страдания, но остановиться не могла. — Не было женщины, которая хотела бы переспать с тобой? — Кэтрин высокомерно улыбнулась, пытаясь этим скрыть от Майкла свою боль. — Секс ради самого секса — это же не преступление, не так ли? Для мужчин ведь это вполне естественно.

Кэтрин находилась на грани срыва. Ее сердце обильно кровоточило, раздираемое душевными страданиями. Но Майкл ни в коем случае не должен догадаться об этом.

Как она могла так ошибаться? Как могла быть настолько глупа, чтобы вообразить, будто для него минувшая ночь явилась чем-то особенным, способным изменить всю его нынешнюю жизнь. Только из-за того... из-за того, что Майкл необычайно нежно смотрел на нее и самозабвенно отдавался любовной игре, она посчитала...

У Кэтрин настолько сильно дрожали руки, что ей с трудом удалось спрятать в карман блокнот.

— Снег почти растаял, — сказала она. — Не вижу смысла оставаться здесь.

Кэтрин направилась к двери.

— А ты ничего не забыла? — с вызовом спросил Майкл.

На какое-то мгновение Кэтрин подумала, что Майкл просто шутил, не осознавая при этом, что причиняет ей жестокую боль. В ней встрепенулась было надежда, но когда Кэтрин обернулась, то по выражению лица Майкла догадалась, что он не собирался признаваться ей в любви.

— И что же? — тихо спросила Кэтрин.

— Мы еще не решили вопрос по поводу Гринфилда, — напомнил Майкл.

Думать об этом в такой момент?!

Каким же нужно быть дураком! — отругал себя Майкл. Ведь прекрасно знаю, что мне необходимо для моего же собственного душевного равновесия избегать контактов с Кэтрин в будущем. А вместо этого фактически приглашаю ее приезжать сюда как можно чаще. Ведь если Джордж Форестер поселится в Гринфилде, то Кэтрин будет постоянно навещать его.

— Ты говорил, что согласен сдать Гринфилд моему деду, если я не стану появляться там с любовником. Таково было твое условие, не так ли? — осведомилась Кэтрин и даже удивилась тому, как ровно звучит ее голос. — Чтобы доставить тебе удовольствие, я согласна на большую уступку: одна я тоже никогда не буду приезжать в Гринфилд.

Майкл нахмурился.

— Но ты же захочешь навестить своего дедушку.

Неужели Майкл вообразил, что я стремлюсь завуалировать свое желание лишний раз увидеться с ним?! — возмущенно подумала Кэтрин. Только гордость удерживала ее поддаться соблазну и высказать Майклу все что он заслуживал.

— Да, захочу, — согласилась Кэтрин, — но я никогда не навязываю своего присутствия тем людям, которые не хотят меня видеть. В конце концов я могу встречаться с дедушкой в Нью-Йорке.

Она вышла из комнаты, пересекла холл, распахнула дверь и^не обращая внимания на мокрый снег и холодный ветер, заспешила к своей машине.

У Майкла еще была возможность передумать, броситься за ней и сказать, что он не может позволить ей просто так уехать. Когда Кэтрин открыла дверцу машины, она на мгновение замешкалась и взглянула на дом.

Майкл стоял возле открытой входной двери. Их разделяло всего несколько ступенек. Слезы горечи затуманили глаза Кэтрин. Как он сказал? «Это не может больше продолжаться»...

Да, трудно было бы подобрать более подходящие слова для выражения своего полного пренебрежения и равнодушия по отношению к ней. Поэтому-то Кэтрин не оставалось ничего другого, как удалиться с гордым видом.

Гордость — вот все, что у нее осталось. Сердце было разбито вдребезги.

Глава 12

Надвигалось Рождество. Кэтрин уже приготовила подарок деду. Ее адвокат и адвокат Майкла уверили, что к празднику договор о сдаче Гринфилда будет готов.

Майкл.

Кэтрин, когда покидала имение Нордвинд, поклялась себе, что никогда больше не будет контактировать с этим человеком, но, в очередной раз навещая деда, она увидела, что тот еще больше сдал и выглядел совсем больным и несчастным.

— Мне так не хватает Элизабет, — сказал он Кэтрин и тихо добавил: — Этот дом кажется мертвым без ее энергии и жизнелюбия. Она была живительным источником, откуда я черпал силы для жизни, а без нее...

Джордж Форестер умолк и отвернулся. У Кэтрин буквально разрывалось сердце. В страхе за жизнь самого близкого ей человека она судорожно начала строить спасительные планы. Прежде всего она написала письмо Майклу, над составлением которого просидела очень долго, представляя в деталях, как он его получает, распечатывает, читает... Через два дня от Майкла пришел ответ, подтверждающий его согласие.

Зная, что дед будет ожидать ее приезда на рождественские праздники, как это происходило каждый год, и будучи уверенной, что он пойдет в церковь, а потом на кладбище, Кэтрин подумала, что даже если она к этому времени получит на руки договор о сдаче Гринфилда внаем, то ее дед все равно сможет въехать туда лишь по окончании рождественских каникул.

Поэтому Кэтрин решила подарить ему на Рождество памятный альбом, посвященный наиболее значительным событиям в жизни бабушки и дедушки в тот период времени, когда они жили в Гринфилде.

Кэтрин разглядывала фотографии, где ее бабушка и дедушка были сняты на фоне Гринфилда, и у нее комок подступил к горлу при виде их еще совсем юных лиц и выражения безграничной любви и преданности в их глазах.