Лайза Хоган - Против правил

Уже в дверях Джеймс Саузи крепко пожал руку Ричарду.

— В эти выходные мы устраиваем прием в салоне моей жены. Фло, само собой, придет к нам. Будем очень рады видеть и вас, если сумеете выкроить время.

Флоренс бросила на Ричарда предостерегающий взгляд — но напрасно. Вместо того чтобы вежливо отклонить приглашение, молодой человек в самых любезных выражениях заверил мистера Саузи, что будет рад, просто-таки счастлив прийти.

Флоренс едва скрывала злость. Ну зачем, зачем ему это? И зачем было рассказывать дяде и тете о ее увлечении? Ему ведь отлично известно, что она не хочет, чтобы о нем кто-то узнал. Да, она не сказала ему этого открытым текстом. Но он же не дурак, должен понимать!

В принципе Флоренс готова была простить Ричарду даже и такую бестактность, лишь бы знать, что душа его созвучна ее душе. Что и для него важнее не видимость, социальная маска, а то, что у человека внутри. Но, глядя, как Ричард обменивается прощальными любезностями с тетей Рейчел, молодая женщина в который раз убедилась: они принадлежат к разным мирам. Недаром же он в свое время отказался от творческой работы на съемках ради престижной, но скучной административной должности.

Их союз с самого начала обречен на неудачу. Она не сможет переделать его и не хочет переделывать себя. Да и захоти, все равно ее свободолюбивая, вольная натура рано или поздно вырвется на свободу.

Не лучше ли им расстаться сейчас, пресечь начинающийся роман в зародыше?

Дверь за дядей и тетей Флоренс закрылась. Ричард мысленно поздравил себя с успехом. Кажется, неожиданный визит прошел очень даже неплохо.

И, самое главное, не затянулся надолго. Теперь они с Флоренс могут вернуться к тому, на чем прервал их звонок в дверь. О, снова почувствовать в своих объятиях ее податливое тело, снова ощутить вкус сладких губ!

Сгорая от нетерпения, Ричард потянулся к молодой женщине. Но та выскользнула, отступила на несколько шагов в глубь коридора.

Что ж, вполне понятно. Сначала надо воссоздать атмосферу, что царила до визита четы Саузи. Подобная семейная встреча способна свести на нет прилив самого пламенного желания. Правда, к его, Ричарда, желанию это не относится.

Вслед за молодой женщиной он вошел в гостиную… и обнаружил, что Флоренс стоит у окна, за креслом, опершись на высокую спинку, точно в надежде как можно вернее отгородиться от своего гостя.

— Только не надо ко мне подходить, — кусая губы, предупредила она. — Стой, где стоишь. Боюсь, если мы снова окажемся в непосредственной близости друг от друга, я собьюсь с мысли.

Пальцы ее лихорадочно теребили бахрому индейского пледа, которым было накрыто кресло. Ричард глядел на эти тонкие, нервные пальцы с нарастающим смятением в душе. Неудивительно, что все его предыдущие романы оканчивались неудачно. Он просто не понимает женщин! А эту — особенно. Что за муха ее укусила? И как теперь быть, как повести разговор? Быть может, настала пора выложить все карты на стол?

— Флоренс, — начал он, стараясь предельно собраться, как собирался, разговаривая с деловыми партнерами или самыми важными клиентами. — Поверь, я пришел сюда не для того, чтобы немедленно тащить тебя в постель. Не спорю, мне этого очень хотелось, и как раз перед появлением твоих дяди с тетей к тому все и шло, но цель у меня были иная. Я собирался сказать тебе нечто очень важное. Флоренс, я хочу, чтобы мы были вместе.

В первый момент ему показалось, что метод себя оправдал. Глаза молодой женщины округлились от изумления, с губ сорвалось удивленное восклицание. Но не успел обрадованный Ричард развить тему, как Флоренс покачала головой.

— Нет, Ричард. У нас ничего не выйдет. Просто не получится.

Он раскрыл рот от неожиданности.

— Позволь спросить, на основании чего ты делаешь столь категоричный вывод? — Ричард понимал, что слова его звучат саркастично, но сдержаться не сумел. — На основании того, что нам безумно хорошо друг с другом на физическом уровне? Или того, что мы неплохо сработались на съемочной площадке?

Флоренс обошла вокруг кресла и устало опустилась в него. Теперь ее пальцы нервно постукивали по подлокотнику. Но глаз она не опустила, а на лице ее читалась решимость.

— Собственно говоря, я окончательно утвердилась в этом, увидев, как ты общаешься с моими родственниками.

— То есть, увидев, как я умею поладить даже с самыми неприступными и несговорчивыми людьми в мире? — Ричард придвинул стул и сел напротив Флоренс так, что их теперь разделял кофейный столик. Наконец-то он оказался в более-менее привычных условиях: за столом переговоров, лицом к лицу с оппонентом. Тут он справится. Должен справиться. Иного выхода у него просто нет. — Я бы подумал, что это, напротив, прибавит мне очков в твоих глазах.

Не он ли мысленно поздравил себя с тем, что сумел понравиться Рейчел и Джеймсу Саузи?

— О да, ты мгновенно нашел с ними общий язык, — подтвердила молодая женщина.

Лицо ее оставалось бесстрастно, но Ричард мог поклясться: это что угодно, только не комплимент.

— И что тут плохого? — спросил он.

— Ничего. Только вот я никогда с ними общего языка не находила. — Она стиснула подлокотник с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

На несколько секунд взору Ричарда открылась новая Флоренс — более нежная, хрупкая и уязвимая, чем раньше. Чувствительная душа, горячие порывы которой не один раз встречали лишь холодное неодобрение окружающих. Черт возьми! Он вовсе не хотел, чтобы она переживала все это вновь!

— Увидев, как ты с ними разговариваешь, я поняла, насколько для тебя важно вписаться в любую компанию, найти общий язык с людьми, всегда выглядеть в чужих глазах идеально. От этого ведь зависит твоя карьера. А я вечно умудряюсь наступить кому-нибудь на больную мозоль.

Ричард слушал, не веря своим ушам. Он даже не знал, что возразить. Ну как эта глупышка может переживать из-за таких пустяков?

— Флоренс, но ведь это же мелочь. Уверен, уж с этим-то мы как-нибудь разберемся…

И снова Флоренс упрямо замотала головой, не дав ему договорить.

— Для меня никакая не мелочь. Я всю жизнь только и делала, что разочаровывала дядю и тетю, которые так старательно меня воспитывали. Я больше не хочу никого разочаровывать.

— Послушай, я вовсе не такой строгий судья, каким ты меня, по всей видимости, считаешь.

— Ричард, я привыкла повиноваться первому побуждению. Петь, когда хочу петь, и смеяться, когда мне смешно. — Она страстно подалась вперед, перегибаясь через столик навстречу Ричарду. — Если помнишь, я пела в полный голос, даже рискуя, что на мне лопнет платье… как это в конце концов и случилось. Скажи, положа руку на сердце, неужели ты не будешь очень огорчен, если я невзначай окажусь не на высоте во время одной из твоих важных встреч?