Эллен Чейз - Забытая мелодия

— Ну вот, все пропало! — Пол улыбнулся и подмигнул другу. — Гарри, по-моему, наш босс уже на крючке у Виксен!

— Неправда! — смущенно возразил Дэн. — Я же говорю, у нас все очень заняты! Статья о кабельном телевидении пойдет последней в серии, так что у меня есть две недели, и я успею, несмотря на редакционные обязанности. — Он снова покосился на фотографию. — Хотя не стану отрицать, что вам удалось подогреть мой интерес.

— К фильму или к Виксен Мэлори? — поинтересовался Гарри.

— А вы как думаете? — ответил Дэн, ухмыляясь.

— Твои булочки с яблоками и сыром — просто объедение! — наперебой хвалили Викки актеры, отдыхавшие прямо на съемочной площадке.

На загримированном лице Викки мелькнула усталая улыбка. Сделав глоток подогретого сидра, она попыталась поудобнее устроиться на бутафорском диване. Белое массивное сооружение только с виду казалось удобным, а на самом деле было твердым как скала — хорошо еще, что серый спортивный костюм не сковывал движений.

— И когда ты успела напечь булочек? — удивлялся Дэвид Кашинг, играющий в фильме преподобного Малоне.

— Пока ты гладил мятый воротничок! — с озорной улыбкой ответила Викки, насмешив своим замечанием всех присутствующих. Посмотрев на стенные часы, она озабоченно нахмурилась: — Не представляю, что могло задержать Джерри… Он должен был приехать полчаса назад.

Кроме Викки после съемки в студии осталось только четверо актеров и сценаристка. Остальные, испугавшись снегопада, поспешили домой.

— Раз он опаздывает, съем его долю! — Дэвид решительно завладел последней золотистой румяной булочкой. — Кстати, твой рекламный щит выглядит просто потрясающе! Из-за тебя на площади Таймс все время образуются пробки: водители задирают головы кверху, вместо того чтобы следить за светофором.

— Да, еще бы, щит упирается прямо в небо, — согласилась Викки. — Я помню, как ребенком разглядывала на этом же месте рекламу сигарет с Джоном Уэйном. И в самых сказочных снах мне не могло присниться, что я сменю Уэйна!

— Ты очень здорово там смотришься, — подтвердила Хитер Стюарт, исполнительница роли Бет, невестки Виксен. — А эта шубка! Кстати, она твоя или нет? — не сдержав любопытства, поинтересовалась актриса.

— Да, моя. Вместо гонорара за демонстрацию модели и за рекламу в течение семи месяцев, — объяснила Викки. — Я никогда в жизни и не мечтала о норковой шубе! Куда привычней сидеть за рулем в вельветовой куртке.

— Смотри не выбрасывай вельветовую куртку! — послышался голос Джерри Кори задолго до того, как его высокий силуэт показался в заставленной оборудованием темной студии. — Куртка еще может пригодиться каждому из нас. Похоже, грядут неприятности.

Викки удивило то, что настроение ответственного за связь с общественностью так изменилось со времени их последней встречи.

— Неужели в рейтинговом списке ошибка? Мы что, не на первом месте? — осторожно спросила она.

— На первом. И в этом все дело. Нами интересуются любители бульварных сенсаций. — Джерри бросил на дубовый журнальный столик полдюжины номеров «Ньюсмейкера». — Статья об одном из наших весьма влиятельных конкурентов начинается на двадцатой странице, — добавил он.

Сунув руки в карманы кашемирового пальто, Джерри взволнованно заходил по студии.

— Хуже всего то, что я пригласил журналиста Кипа Халлена провести следующую неделю у нас в группе. Могу себе представить, что из этого получится! Он явится и будет вести себя как вивисектор в биолаборатории: изучать сценарий, авторов и артистов так, словно они препарированные лягушки в формалине.

Коринна Брэдли, одна из главных авторов сценария, с отвращением швырнула журнал в сторону.

— Я работала над фильмом, о котором он пишет. Сюжетные линии в той картине вовсе не «убогие и безвкусные», как он изволит выражаться! Мы старались сделать не только развлекательный, но и полезный людям фильм. Касались важных современных тем… Мы получили два приза Эмми за наш сценарий, мы первые заговорили о детском и женском алкоголизме, предварительно проконсультировавшись у специалиста-психиатра!

— Это… это интервью… — медленно произнес Ноэль Темплар, и в его голосе от волнения отчетливей зазвучал британский акцент. — В нем отражена только одна точка зрения — самого репортера. Я работал с Майрой Торнвэй в театре. Она прекрасная, талантливая актриса, настоящий профессионал. — Ноэль посмотрел на коллег. — Все это полнейшая чепуха! Халлен решил поиздеваться над Майрой, не имея для этого никаких оснований! — с возмущением закончил известный драматический артист, исполнитель роли Алекса Корвина, долгожителя «Завтра и всегда».

— Майра к тому же в больнице. — Джерри вздохнул и покачал головой. — Говорят, несчастный случай: приняла слишком много снотворного.

— А нельзя… нельзя ли отложить интервью для «Ньюсмейкера»? — робко спросила Викки. — Нельзя ли не пускать к нам посторонних?

— Отложить? Не пускать? — передразнил ее ответственный за связь с общественностью. — Халлен будет торжествовать, если мы так поступим!

— Не пускать журналиста нельзя, Викки. — Ноэль успокаивающе похлопал по руке молодую коллегу. — Репортер низкого пошиба все равно сочинит статейку, только она будет еще хуже — с провокационными вопросами и лживыми ответами.

Многозначительные взгляды и реплики, которыми обменивались самые опытные артисты, удивили Викки: ей показалось, что коллеги склонны делать из мухи слона. Конечно же, Джерри сумеет убедить этого Кипа Халлена напечатать в «Ньюсмейкере» правдивую статью!

Пронзительный голос Хитер Стюарт заглушил все прочие голоса:

— Когда… этот репортер явится сюда, он начнет копать, и копать глубоко! — Острыми отлакированными ноготками одной руки Хитер впилась в тонкое запястье другой. — Он ищет грязь! Ему нужна грязь, и он найдет ее! — Огромные серые глаза с мольбой смотрели на сценаристку. — Коринна, убери меня из сценария! Убей Бет! Я хочу…

— Хитер, ты сошла с ума! К чему истерика? — перебила ее Викки. — У нас нет оснований так огорчаться! Ну что в конце концов может найти здесь репортер? — Она с удивлением переводила взгляд с одного побледневшего лица на другое.

Ноэль встал, его резкие черты лица смягчились, когда он обратился к растерявшейся молодой артистке:

— Викки, детка, по-моему, из всех присутствующих тебе одной нечего скрывать. — Он с горечью усмехнулся.

— Я… ничего не понимаю. — Викки сидела прямо, положив руки на колени как школьница. — Чего вы все так испугались?

— Ты хорошая, ты чистая! — сердито крикнула Хитер. — У тебя нет грязных секретов, тебе не надо лгать! Я завидую тебе… — Актриса явно не соображала, что говорит, и была близка к нервному срыву. — А мне есть чего бояться: на меня заведено дело в полиции. Мое настоящее имя… мое прошлое… — Хитер обхватила голову руками, длинные светлые волосы закрыли ее хорошенькое личико. Слезы мешали ей говорить. — Я сбежала из дома, жила на улице. Воровала в магазинах. Мне было всего тринадцать… прошла вечность. Я теперь стала другой! Я… я…