Эллен Чейз - В ожидании чуда

— А вы действительно собираетесь отойти от дел? — полюбопытствовал Раф, усаживаясь в кресло.

— Я уже говорил Кит, что на самом деле не имел бы ничего против этого. У меня осталось не так много времени, и мне хотелось бы насладиться им на полную катушку и не позволить, чтобы стены моего кабинета задушили меня. — К. К. вскинул голову, неожиданно заметив, как тихо в доме. — Кстати, а где Кит? Уверен, ей будет интересно послушать о том, что произошло. И еще я хотел сообщить ей, что мне удалось уговорить Фил лечь в больницу. Может, Кит составит мне компанию, когда врачи разрешат посещения.

— Наверно, она помогает Терезе на кухне, — пробормотал Раф, внимательно разглядывая свое виски. В дверях послышалось движение, и он с надеждой поднял глаза. Но это был всего лишь Мэтт.

— Как прошел день?

— Неплохо, — ухмыльнулся Мэтт, наливая себе пиво. — Ты можешь спокойно полагаться на меня, когда отсутствуешь.

— Приглядывайте за этим юношей, Раф, — хохотнул К. К. — Мой племянник именно в этом меня всегда и заверял.

Тереза объявила, что ужин подан, трое мужчин проследовали за ней в столовую и уселись за накрытым столом. Уставившись на незанятый стул, Раф ледяным тоном поинтересовался:

— Кит все еще возится на кухне?

Тереза покачала головой, удивленно подняв брови.

— Нет, почему же? Я целый день ее не видела. Я думала, что она с вами.

— Мэтт, — рявкнул Раф прерывающимся голосом, будто ему не хватало воздуха, — ты ведь не отвозил ее в город, нет?

Мэтт оторвался от процесса намазывания маслом бутерброда и отрицательно мотнул головой.

— Она еле вошла в коттедж, дядя Раф. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так ужасно перенес воздушный перелет. Она сказала, что собирается отдохнуть, а я весь день был занят на дальнем выгоне. Я думал, что она, как всегда, помогает Терезе.

Раф возглавлял процессию, направившуюся через внутренний дворик в домик для гостей, из которого не пробивалось ни луча света. Постучав и не получив никакого ответа, он ворвался внутрь.

— Кит!

В доме стояла тишина. У него засосало под ложечкой; становилось похоже, что она все-таки уехала.

Громкие подвывания Ноузи обратили их внимание в сторону спальни. Раф щелкнул выключателем верхнего света. Четыре пары глаз уставились на кровать. Тереза поспешно перекрестилась, бормоча что-то по-испански. К. К. посмотрел на Рафа, удерживающего за плечи Мэтта.

Кит лежала поперек кровати в прилипшей от пота одежде, судорожно подрагивая и всхлипывая от каждого болезненного движения. Пес, глядя на вошедших по-человечьи выразительными глазами, лежал рядом с ней.

Когда прохладная ласковая рука Рафа легла на ее пылающий влажный лоб, Кит захныкала, как побитое животное.

— Мэтт, — скомандовал Морган напряженным голосом, — позвони доктору Демаресту и скажи, чтобы он быстрее приезжал сюда.

Джон Демарест снисходительно оглядел четыре бесцельно слоняющиеся фигуры.

— Всем можно расслабиться, — улыбнулся он, вынимая из ушей стетоскоп и раскрывая свою черную медицинскую сумку. — У Кит не тиф, не малярия и не желтая лихорадка. Хотя могло быть что-нибудь в этом роде. Я снял у нее с шеи четырех клещей, и она вся искусана насекомыми. Куда, к дьяволу, вы таскали бедную девочку, Раф?

— Ну… мы… я… — Раф тяжело вздохнул. — Так что с ней такое, черт побери?

— Краснуха, — сообщил Джон. — В нашей округе это уже тридцать пятый случай за последние два месяца. На самом деле все обстоит не так ужасно, как выглядит внешне. — Он ободряюще улыбнулся, глядя на явно не разделяющую его оптимизм домоправительницу, и потрепал ее по руке. — У нее очень сильный жар, и ее надо обтирать влажной губкой. Постарайся давать ей как можно больше жидкости, Тереза. — Джон протянул Рафу пузырек с лекарством. — Я сделал ей обезболивающий и жаропонижающий укол, но Кит предстоит находиться в таком состоянии трое суток. Она очень ослабла, бредит, и ей очень больно.

В течение последующих трех дней Кит почти не сознавала, что вокруг нее происходит. Ее воспаленный мозг блуждал по запутанным лабиринтам, где мелькали расплывчатые лица, звучали приглушенные голоса, возникали непонятные ощущения. Она плакала от облегчения, которое приносили ей чьи-то заботливые руки, обтирающие ее горящую и зудящую кожу, меняли насквозь промокшие сорочки и простыни на чистое и сухое белье.

Казалось, она плавала по волнам бесчисленных снов; видения прошлого отплясывали в ее голове какой-то сумасшедший танец. Сердитые голоса становились все громче и громче, крича и ругаясь на нее. Даже лицо Рафа, обычно смеющееся, поддразнивающее, представало перед ней, будто высеченное из камня, безжалостное и непрощающее.

— Ты создаешь проблемы, слишком большие проблемы, — выговаривал он ей.

Кит зажала руками уши, чтобы прекратить стоящий в них звон, и рванулась вперед, ловя ртом воздух и широко раскрыв испуганные глаза.

— Успокойся. — Сильные руки, взяв за плечи, осторожно положили ее обратно на подушки.

Она заморгала, стараясь сфокусировать взгляд на расплывающейся в слабом освещении фигуре. Она узнала голос Рафа, ее же голос прозвучал еле слышным шепотом.

— Где я? Что произошло?

Раф присел на краешек кровати.

— Ты идешь на поправку. У тебя был очень сильный жар, но худшее уже позади. — Он потянулся к настольной лампе и включил ее. — Я перенес тебя в большой дом. Ты в моей комнате.

Кит облизала пересохшие губы.

— Мне очень жаль. Я не хотела заболеть. Я… — Он заставил ее замолчать, приложив свои пальцы к ее губам.

— Хватит извиняться, — сказал он коротко. — Вот, прими это. — Раф дал ей две таблетки и поднес ко рту стакан фруктового сока.

Кит не отрывала от него глаз. Он выглядел таким мрачным и сердитым. Она послушно запила две таблетки прохладной жидкостью, но даже это незначительное усилие лишило ее сил, и она откинулась обратно на подушки.

— Прости, — подавленно забормотала она, — я всегда доставляю так много хлопот. Мне скоро будет лучше, обещаю.

Раф не зло выругался, закутывая ее в одеяло, как ребенка.

— Просто отдыхай. Ни о чем не беспокойся. Я здесь, рядом, если тебе что-нибудь понадобится.

От принятого лекарства веки Кит отяжелели, и она закрыла глаза, но образ хмурого Рафа продолжал ее мучить.

На втором этапе болезни у Кит появилась красная сыпь, которая по яркости грозила затмить цвет ее волос. Но уже к следующему понедельнику чешуйки омертвевшей кожи, вызывавшие зуд, стали отслаиваться, температура снизилась до нормального уровня, вернулся аппетит. Несмотря на громкие протесты Терезы, доктор Демарест согласился на просьбу Кит разрешить ей вернуться к обычному образу жизни.

Ей очень хотелось преподнести всем сюрприз, выйдя к ленчу. Собрав все силы, она приняла душ и вымыла голову. Кит надела хлопчатобумажные спортивные брюки зеленого цвета и кофточку из набивного ситца из комплекта вещей, приобретенных для нее Рафом. Она обнаружила, что все они в целости и сохранности по-прежнему висят в гардеробе.