Лора Шелтон - Зачарованные

Возможный арест Рональда не пугал. Его продержат двадцать четыре часа в камере, будут задавать вопросы и получат на них ответы, а потом все равно выпустят, но ведь это целые сутки! Где-то рядом затаился убийца, он ждет своего часа, теперь уже ясно, что он отлично все рассчитал. Убрать с дороги доктора Гранта. Тогда дорога к Саманте будет свободна.

Правда, остается Дик, и верный пес Шарп тоже, но все равно — не знать доктору Гранту покоя эти двадцать четыре часа.

Впрочем, все обошлось, по крайней мере, сегодня. Тело убитой девушки увезли, инспектор Болд сухо и немногословно дал понять, что выезжать из города нельзя, и отбыл вслед за своими коллегами.

Ближе к вечеру засобирался и Дик, загадочно заводя глаза к небу и туманно намекая на некие личные планы…

На самом деле Саманта подозревала, что он просто хочет дать им побыть наедине. Ибо Дик Мортон понял все с первого же взгляда, едва взглянул на Рона Гранта, идущего с обнаженной головой и крепко держащего за руку Саманту Джонс. Рона Гранта, прямо и смело глядящего в глаза целой армии полицейских. Рона Гранта, который собственноручно отдернул тяжелые шторы гостиной и уселся так, чтобы солнечный свет освещал его лицо.

Да, события трудно было назвать веселыми, но Дик Мортон улыбался. С его точки зрения, денек выдался во многих отношениях примечательный.

За ужином Саманта невинным голосом поинтересовалась:

— Ты сегодня собираешься провести ночь в лаборатории… или еще где-нибудь?

Рон взглянул на нее с улыбкой.

— Если бы ты спросила, где я хочу ее провести, то получила бы более точный ответ. На самом деле я хотел почитать кое-какие бумаги.

Саманта посерьезнела.

— Те досье об убитых женщинах?

— Не только. Понимаешь, у меня находятся дневники и записи доктора Лиланда, руководителя того тайного общества врачей. В последнее время между его записками и досье на жертв обнаруживается какая-то связь… Я не могу четко сформулировать… Это как головоломка. Все части на месте, а картинка не складывается.

— И ты хочешь сложить ее именно сегодня?

— Скажи, Сэм, что ты думаешь о последней жертве?

— А что я могу о ней думать? Я ее не знаю…

— Вот именно. Ни одна из жертв двадцатилетней давности в принципе не имела отношения к Бен Блейру. По крайней мере, на первый взгляд. И нынешняя Нэнси Клейтон, и первая убитая девушка тоже. Они все приезжие. Приехали на каникулы, в отпуск — словом, хватиться их должны были не сразу.

— Ну и что?

— Не знаю.

— Рон, все это так, но тогда почему я? Почему Шерри Каннаган?

— Шерри Каннаган была похищена в ночь накануне своего намечавшегося отъезда в колледж. И внешне Шерри Каннаган очень напоминает остальных женщин. Светловолосая, голубые глаза, довольно высокая.

— А я рыжая! И глаза у меня зеленые!

Рон встал, прошелся по комнате, потом медленно заговорил.

— Сэм, а ты знаешь, в чем именно заключались неэтичные исследования Лиланда и его сообщников?

— Н-нет, что-то с генетикой, я не очень…

— Лиланд искал Ген Ведьмы.

— Что?

— Ген Ведьмы. Разумеется, он был сумасшедшим, но в каждом безумии есть искра здравого смысла. Существовало поверье, что ведьмы, сожженные в Бен Блейре Отцами-основателями, не были истреблены до конца. У кого-то остались дети, кто-то успел соблазнить и привлечь на свою сторону любовника. Одним словом, кровь ведьм не умерла.

— Рон, и ты туда же!

— Погоди. Оставим ведьм в покое. Я врач, как ты знаешь. Так вот. В Бен Блейре довольно часто фиксировались странные, почти невероятные случаи удивительной человеческой живучести, прости мой корявый слог. Скажем, одна женщина попала рукой в цепь конвейера на верфи. Кровопотеря была огромна, человек умирает при значительно меньшей кровопотере. Та женщина выжила и очень быстро поправилась. Среди рыбаков Бен Блейра немало таких, кто тонул, тонул по-настоящему, так что тело не могли найти, а через пару дней они объявлялись, живые и невредимые. Две старые девы выздоровели от рака, причем без всякой химиотерапии. Внезапно закрывающиеся язвы желудка, коренные зубы, растущие по второму разу, — это не бред и не фантастика, это амбулаторные записи местного госпиталя.

— Рон, но что это значит?

— Что это значит, я не знаю. Я знаю только, что доктор Лиланд решил, будто знает. И сошел с ума. Он вообразил, что виной всему Ген Ведьмы, и стал искать среди жителей Бен Блейра носителей этого гена.

— Он… убивал?

— Нет. Лиланд — нет. Он брал кровь у своих жертв. Оглушал, поил допьяна, подмешивал снотворное — и брал кровь. Довольно помногу, так как не хотел рисковать. Занимался он всем этим угадай, где.

— Здесь?! Но ведь это замок Мейзов.

— Джон Мейз преклонялся перед Лиландом. Он поселил его в замке и предоставил помещение под лабораторию. Так вот, жертвы приходили в себя, оглушенные, качающиеся, с трудом соображающие, и последним их воспоминанием был Замок-на-Холме, а потом врачи констатировали, что у пациентов небольшая потеря крови. Понимаешь теперь, откуда взялась история о Вампире из Замка-на-Холме?

— Но ведь это же не ты!

— Какая разница, кто. Есть факты. Есть место действия. Есть более чем подходящая фигура. Урод-затворник.

— Прекрати, доктор, иначе я тебя изнасилую прямо на столе!

Рональд улыбнулся и обнял сердитую и раскрасневшуюся Саманту.

— Погоди. Я не об этом. Я пытаюсь сложить факты воедино. Предположим, кто-то из окружения Лиланда повинен в тех преступлениях. Он предполагает, что остались записи, хочет добраться до них, но в этот момент появляюсь я, новый хозяин Замка-на-Холме. Записи представляют для того человека смертельную опасность, он готов на все, чтобы получить их. Вот тебе и мотив моего убийства.

— Погоди. А нынешние убийства?

— Во-первых, не забудь, что этот человек явно психически неуравновешен. Он мог стать настоящим маньяком, классическим, из учебника по психиатрии. Во-вторых, все нынешние убийства опять косвенно связаны с Замком-на-Холме. Первое — на Старой Дороге, второе — вообще в двух шагах от замка. Возможно, он не может добраться сюда напрямую, и потому стремится удалить меня отсюда любой ценой, например взвалив на меня вину за убийства женщин.

— Если он и псих, то очень умный псих. Связать воедино легенды о МакБлейре, Замок-на-Холме, подобрать кандидатуры… Нет, не складывается. Всех тех женщин, двадцать лет назад, убивали из-за крови, они должны были быть местными!

— А они и были местными. Вот зачем мне понадобились эти досье. Все четверо родились в Бен Блейре, все четверо были высокими, белокурыми и синеглазыми, а то, что они приезжали сюда на отдых или по случаю, просто давало убийце возможность замести следы.

— Рон?

— Да?

— Опять не складывается. Шерри. И, наконец, я. Рыжая и зеленоглазая.