Марта Филдинг - Мой дом там, где любимый

Эмоции переполняли Хэнка, когда он укладывал в спальный мешок свою драгоценную ношу.

Она хотела увидеть его!

Какое счастье, что она спит. В противном случае он бы отругал ее, ведь она едва не замерзла.

Хэнк стянул с нее куртку и сапоги и укутал одеялом. Затем, сняв верхнюю одежду, он устроился рядом с ней, поправил прядь ее волос и поцеловал ее в щеку.

— Никогда в жизни не встречал таких упрямых женщин. Что, черт возьми, мне делать с тобой? Или без тебя?

Алекс мирно посапывала в тепле. Наверное, еще не время вставать. Смутно различая движение вокруг костра, она перевернулась на другой бок и уткнулась носом в твердую, неподвижную стенку.

От удивления она проснулась и инстинктивно отпрянула назад. Она открыла глаза, но увидела рядом с собой лишь темный силуэт. Хэнк. Она узнала бы его даже с закрытыми глазами — по запаху, по теплу его рук.

Но что разбудило ее? В памяти всплыли байки о гризли, которые не давали уснуть, пока не вернулся Хэнк. Стараясь не шевелиться, она посмотрела через плечо и успокоилась. Это всего-навсего Кэйзи подбросил ветки в огонь.

Хэнк пошевелился и поцеловал ее в висок.

— Ты не спишь? — прошептала она.

— Нет.

— Что ты делаешь в моем спальном мешке?

— Когда я ночью вернулся с дежурства, ты лежала на голой земле и дрожала от холода. — Он смахнул прядь волос с ее лица. — Напомни попозже прочитать тебе лекцию об опасности переохлаждения.

Она поежилась и крепче прижалась к нему.

— Я не могла уснуть. Дерек и Бак рассказывали о медведях гризли, которые шатаются по горам. Я хотела поддерживать огонь и… и…

— И что?

— И подождать тебя, — выдавила она, радуясь, что темнота скрывает краску, выступившую на щеках.

— Чтобы я прогнал этих чудовищ?

— Все это по-детски, правда? Я никогда раньше так не боялась. Просто я…

— Да?

— Просто я чувствую себя в безопасности, когда ты рядом.

Он погладил ее по спине и поцеловал — тепло, нежно.

Когда он поднял голову, Алекс вздохнула.

— Пожалуй, мне пора вставать готовить завтрак. Скоро рассветет, да?

— Примерно через час.

— Вечером ты говорил, что стадо должно двинуться с первыми лучами.

— Ага.

— Тогда… — Она попыталась сесть, но Хэнк не пустил ее.

— Еще несколько минут, — выдохнул он.

Алекс взглянула через плечо.

— Что подумают твои парни, когда увидят, что мы спим вместе?

— Кому какое дело?

— Хэнк, пожалуйста…

Он взглянул на костер.

— Не спит только Кэйзи. Но он ничего не скажет. А мы встанем раньше всех остальных, клянусь. Пожалуйста, Алекс. Не каждый день я просыпаюсь с красавицей в объятиях. Дай мне насладиться этим мгновением.

Алекс вздохнула и прижалась к нему. Кто может устоять против таких слов?

Солнце поднялось высоко над головами, пока они вели скот все выше и выше, в широкую плодородную долину между двух гор. Хотя долина находилась за границей их владений, Эдемы пасли здесь свой скот почти сто лет. Прадед Хэнка просто пригонял свой скот в горы. Сейчас Хэнк берет в аренду эти земли.

Хэнк видел перед собой море черных голов. Травы здесь хватит на месяц, потом придется перегонять стадо выше, к лугам, только начинающим сейчас зеленеть.

В этом году у него было лучшее стадо. Зима не была слишком суровой, и он потерял лишь несколько телят.

Внезапно он по-новому постиг смысл своих слов. Его лучшее стадо. Он потерял лишь несколько телят.

Хэнк никогда раньше не думал о. стаде как о своем. Кстати сказать, не считал и ранчо своим. Для него это всегда были земли отца, стадо отца, дом отца. Он был лишь смотрителем, коротающим время. До последнего момента.

Сожаление переполняло его. В последний раз он привел стадо в Эдемскую Долину. Его семья жила на этой земле почти сто лет — и именно он потеряет ее.

Хэнк натянул поводья и еще раз окинул взором долину.

Как хотелось бы сохранить ее, не только для себя и своих детей, но и для Алекс. Именно она заставила его почувствовать, что ранчо его родной дом.

Впервые в жизни он представил себя стареющим в Райском Саду. Он мог бы привести в Эдемскую Долину сыновей, дочерей, внуков. Хэнк закрыл глаза, чтобы насладиться образом маленькой девочки с золотистыми глазами, которую он в первый раз сажает на лошадь. И в этот момент он вспомнил о родео.

Хэнк сбросил за спину шляпу и провел рукой по волосам. Как же его мечта стать героем с золотой пряжкой? Неужели он хочет отказаться от нее, когда до нее рукой подать?

Он подумал о родео и той беззаботной жизни, которую вел в юности. Но он уже не юноша, чтобы долго выступать на родео. В лучшем случае ему осталось два-три года.

Можно ли сравнивать этот короткий отрезок времени и долгую жизнь вместе с Алекс, сон в дешевых номерах мотелей с ежевечерним возвращением в дом на ранчо, который сотню лет служил жилищем роду Эдемов?

Он внезапно понял, что хочет только одного — быть рядом с Алекс. А родео? Ну что ж, он всегда может выступить на местном родео…

Но тут же возникли сомнения. Какого черта он размечтался? Последние три года он искал способа избавиться от ранчо, и сейчас ничего уже не остановить.

В этой ситуации он не может требовать от Алекс пожертвовать мечтой.

Он выпрямился в седле и поискал глазами своих людей по краям стада. Они все были на местах и ждали его сигнала съезжаться. Стадо уже разбрелось по долине и отдыхало после перехода.

Слева от него Хэнк увидел столб дыма, поднимающийся из трубы небольшой бревенчатой хижины, построенной еще до его рождения. Алекс готовит последний обед, после которого они отправятся вниз. Кэйзи и его жена Лаила останутся пасти стадо, через неделю их сменят Джед и Дерек.

Подняв руку, Хэнк сделал знак съезжаться, затем и сам поскакал к хижине.

Всю дорогу он и Алекс ехали по разным концам стада — он в голове, она в хвосте, подгоняя отставших. На обратном пути он не намерен отпускать ее от себя ни на шаг.

Кэйзи и Бак с любопытством наблюдали за его галопом.

— Что-то ты сегодня лихо, хозяин, — воскликнул Бак, когда тот приблизился к нему.

Кэйзи усмехнулся.

— Ага. Должно быть, проголодался.

— Вопрос только, что ты больше хочешь, повариху или ее варево? — расхохотался Бак, хлопая себя по колену.

Хэнк спешился, не обращая внимания на шуточки. Он и сам немало покуражился в прошлом году, когда Кэйзи ходил в женихах.

— Ленч готов?

— Надеюсь, — пробормотал Бак. — Я бы сожрал целого быка.

Все головы повернулись одновременно, когда дверь хижины распахнулась. Алекс вышла на крыльцо.

— Ну, мальчики, пора за стол!

Хэнк сделал четыре быстрых шага, подхватил Алекс на руки и, не оставляя времени на протесты, нежно поцеловал ее под свист и улюлюканье аудитории.