Ивани Ребейру - Секрет тропиканки

— Что случилось?

Мать, приложив палец к губам, умоляюще на нее посмотрела: дескать, не подведи, выручи свою непутевую сестру.

— Да, она и в самом деле задремала, — сказала Изаура громко. — Но уже проснулась. Входи, Маркус!

— Ты заболела? — сразу же бросился он к Рут. — Что с тобой?

Та молчала, пребывал в растерянности. Маркус, наклонившись, поцеловал Рут в губы. Она в испуге отпрянула.

— Ты все еще на меня сердишься? — по-своему истолковал ее реакцию Маркус, — А я по тебе соскучился.

Рут продолжала молчать, и он опять поцеловал ее в губы. На сей раз она не отстранилась. Маркус ощутил себя самым счастливым человеком на свете.

— Давай забудем о тех проклятых деньгах, что тебе давал мой отец! Забудем раз и навсегда, Я люблю тебя!

Изаура между тем внесла в спальню платье Ракел.

— Оденься, — сказала она дочери. — я его только что погладила.

— Да-да, — смущенно пробормотала Рут, лишь теперь сообразив, что она предстала перед Маркусом в нижнем белье.

За ужином Рут, вынужденно игравшая роль сестры, была неразговорчивой и подавленной. Флориану, вовлеченный в этот же постыдный спектакль, выглядел и того хуже. Изаура пояснила Маркусу, что муж болезненно переживает утрату денег, а Ракел (на самом деле Рут) попросту нездорова.

— Я хотел сегодня же увезти тебя домой. — сказал Маркус той, которую он принимал за свою жену, — но вряд ли нам стоят пускаться в дорогу, если ты больна. Иди в постель, отдохни, я тоже заночую здесь.

Рут ничего не оставалось, как вновь вернуться в спальню, хотя она не теряла надежды, что Ракел придумает какой-нибудь способ выманить оттуда Маркуса и занять свое место на брачном ложе. Однако Маркус сам принялся раздевать Рут, бережно укладывая ее в постель.

— Маркус, не надо, я плохо себя чувствую, — Воспротивилась она его поцелуям, на что он ответил:

— Да, конечно, любимая, ты права. Я просто полежу рядом с тобой. Ну разве что изредка буду целовать тебя, если не смогу удержаться…

Утром Рут, пользуясь тем, что Маркус еще спал, вошла в спальню Ракел.

— Забери своё кольцо и иди к мужу — сказала она холодно.

— Спасибо тебе! Ты спасла наш брак, — вполне искренне поблагодарила ее Ракел. — Дай я тебя обниму.

Вместо ответа Рут отвесила ей пощечину, в которую вложила всю свою боль.

— Сумасшедшая! — бросила ей Ракел, поспешно выбегая из комнаты.

Виржилиу с нетерпением ожидал возвращения сына, оповещенный Дуарту о стычке Маркуса с Вандерлеем на площади. Он даже не поехал в офис, а пригласил Сампайу к себе домой, чтобы обсудить какие-то проблемы, касающиеся их совместного бизнеса.

Каково же было удивление Виржилиу, когда, войдя в гостиную, он увидел там своего компаньона, признающегося в любви Арлет!

— Простите, я помолвлена… — растерянно бормотала она, стараясь не слишком обидеть Сампайу, потому что не сомневалась в искренности его признания. Увидев же входящего Виржилиу смутилась еще больше и поспешно покинула гостиную, оставив мужчин одних.

— Ты не объяснишь, что все это значит? — недовольно спросил Виржилиу.

— Объясню, — не стал изворачиваться Сампайу — С тех пор как Арлет поселилась у тебя в доме, я потерял покой. Ни разу в жизни мне не довелось встретить более милой и очаровательной женщины.

— Согласен, у Арлет много достоинств, но она помолвлена с Сесаром, а ты, насколько мне известно, женат. Если, конечно, не развелся тайком от всех со своей Жужу.

В этот момент как раз приехали Маркус и Ракел. Виржилиу, предвкушая удовольствие, пошел им навстречу. Однако, против его ожидания, лица сына и невестки светились неподдельным счастьем.

— Неужели помирились? — шепнул он Маркусу.

— Да! — радостно ответил тот. — Вчера я снова увидел ту Ракел, которую полюбил. Она замечательная! В общем, я люблю ее, отец.

Рут опять плакала на берегу и когда Тоньу попытался ее утешить не смогла разговаривать даже с ним попросив его уйти.

— Я знаю из-за кого ты плачешь — сказал ей Тоньу. — Из-за проклятой Ракел! Она была здесь и наверняка сделала тебе какую-то гадость. Ну ничего, потерпи, скоро я избавлю тебя от мучительницы!

Рут, погруженная в свои переживания, не придала тогда значения словам Тоньу, а он пошел в бар Алемона и попросил налить ему виски, а также дать самый острый нож.

— Зачем тебе нож? — удивился Алемон.

— Чтобы убить Ракел! — по простоте душевной ответил Тоньу.

— Выброси эту мысль из головы, — строго сказал Алемон. — И пить тебе не следовало бы. Давай я налью тебе чего-нибудь более вкусного, но менее крепкого.

Тоньу повиновался Алемону, которого уважал, и, пристроившись за столиком в углу бара, стал рассеянно смотреть в окно.

В бар вошел Вандерлей, косвенно напоминавший Тоньу о Ракел, и начинавший было отступать гнев опять охватил Лунатика. А Вандерлей, сам того не ведая, еще и подлил масла в огонь, похваставшись Алемону, как им с Ракел запросто удалось надуть «лопуха» Маркуса Ассунсона.

— Представляешь, она выдала себя за Рут, и этот дурачок ей поверил! До сих пор не научился различать сестер, так непохожих между собой!

Тоньу, резко сорвавшись с места, побежал на берег — туда, где оставил плачущую Рут.

— Я все знаю! — сказал он ей. — Вандерлей похваляется, как Ракел провела Маркуса. Я все расскажу Маркусу! Сейчас же поеду в Рио и расскажу!

Рут остановила его порыв, с горечью пояснив, что сама приняла участие в мистификации, затерянной Ракел.

— Тогда остается одно: убить ее! — пришел к выводу Тоньу.

— Ты не должен даже думать об этом, — испугалась Рут. — Нельзя никого убивать. Ты не Господь, чтобы решать, кому жить, а кому умирать.

— Но как же Он может допускать такое зло! — в отчаянии воскликнул Тоньу.

Рут нечего было ответить своему другу — она и сама думала о том же: как Творец позволяет Ракел безнаказанно вершить зло? Сказала только, что Маркус не переживет, если с Ракел случится какая-нибудь беда. Поэтому Тоньу должен оставить в покое Ракел и готовиться к конкурсу песчаных скульптур, где у него есть все шансы победить.

«Она не права, — думал Тоньу — узнает правду о Ракел, то он разлюбит ее и снова влюбится в Рут».

Помирившись с Маркусом, Ракел вовсе не отказалась от намерения повидаться с Вандерлеем и предложить ему отступной — денежный залог того, что она обязательно разведется с нынешним мужем и станет женой Вандерлея.

Как назло, тот укатил в Понтал вместе с Андреа, и сколько времени они собирались там быть, Ракел выяснить не удалось. «А вдруг они там обвенчаются! — пронзила ее догадка. — Нет, я должна увидеть Вандерлея немедленно!» И она, придумав какой-то пустяковый предлог, тоже умчалась в Понтал.

Там, не заботясь о своей репутации замужней женщины, сразу же остановила машину у гостиницы и поднялась в номер к Вандерлею. Однако ей все-таки повезло избежать большого позора: Вандерлей и Андреа как раз только что вышли из номера, собираясь уехать в Рио.