Элизабет Лоуэлл - Рубиновое кольцо

Прямо над головами грабителей располагались экспозиционные залы. Здания музейного комплекса в три и четыре этажа были битком набиты произведениями искусства, которые собирались веками. На каждом этаже располагались залы замечательных скульптур, старинных икон, огромных гобеленов и картин, которые способны заставить плакать. В музее было такое количество золота, серебра, драгоценных камней, что даже самый алчный человек не в силах был бы постичь это богатство.

В темные часы январской ночи каблуки растоптанных ботинок охранников тревожили мрамор только единожды. Прошли те времена, когда он чувствовал лишь прикосновение начищенной обуви членов царской семьи. Малейший звук отзывался долгим эхом в великолепных коридорах, позолоченные сводчатые потолки которых поддерживали колонны, такие же высокие, как древние боги.

Даже сотни комнат, открытых для посетителей, не могли вместить три миллиона экспонатов, находившихся в сокровищнице музея. Значительная часть произведений искусства находилась в подвале, где вместо блеска мрамора их окружали стены с облупившейся штукатуркой. Пыль, создавала иллюзию, что все предметы засыпаны грязным снегом, таким, как на улице. Чиновников, которым в свое время поручили составить список и описание экспонатов императорской коллекции ценностей, давно отправили в отставку.

Три женщины и двое мужчин осторожно пробирались по подземным коридорам. Лишь свет фонаря ловил белые облачка пара от их дыхания. Нева, которая протекала перед зданием музея, застыла, покрытая толстой коркой льда. Впрочем, как и все остальное в Санкт-Петербурге. Все то, на что публика музея, иностранные дипломаты, сановники и туристы не обращали внимания. Их можно понять: они при виде царских сокровищ замирали и теряли дар речи. Надо сказать, что заботились лишь о картинах мирового класса – произведениях Рубенса, Леонардо да Винчи и Рембрандта. Их поддерживали в хорошем состоянии. Остальной же части царских сокровищ, чтобы выжить, приходилось проявлять такую же выносливость, как и самим российским людям.

Один из компании грабителей отпер дверь в большую комнату и щелкнул выключателем возле двери. Свет не загорелся. Послышалось ругательство, но никто не удивился; в этом городе все крали лампочки.

В свете фонаря, который держал в руках один из подельников, было видно, как темноволосая женщина пыталась открыть огромный сейф. Механизм долго отказывался поддаваться, но в конце концов дверь сейфа, как свинья перед смертью, взвизгнула и открылась.

Женщину ничуть не смутил этот звонкий металлический звук. Охранники, которые дежурят наверху, все равно сюда не явятся. Им слишком мало платят, чтобы отзываться на каждый скрип. Ведь ясно, что ни один нормальный горожанин не рискнет заглядывать в темные закоулки: зачем нарываться на неприятности? Их и так хватает в жизни.

Воры работали тихо. Они беззвучно открывали все шкафчики и ящики. Лишь иногда кто-нибудь охал, не силах сдержаться при виде драгоценностей. Но темноволосая женщина тут же одергивала ошеломленного подельника. Надо было четко следовать ее приказу: брать только скромные вещи, забытые, безымянные, но дорогие безделушки, которые когда-то были подарками аристократов, богатых купцов или иностранных представителей, искавших с их помощью покровительства у царей. Они, конечно, внесены в инвентарный список царских вещей, но без подробного описания. Например, ни «Брошь, жемчуг с красным камнем в центре», ни «Корсаж, украшенный синими камнями с алмазом» не оценены достаточно высоко. Они не запечатлены ни на царских портретах в залах наверху, ни на фотографиях царского семейства. Они были счастливо, блаженно безвестны. Но каково искушение! Трудно не взять вещицу из менее скромных. Как хочется почувствовать тяжесть изумруда размером с куриное яйцо и подержать на ладони две сотни каратов сапфирового гарнитура со средневековой застежкой. Недурно было бы нацепить на руку несколько бриллиантовых браслетов и опустить ее в карман или позволить кольцу с рубином в двадцать каратов осторожно скользнуть в тайничок за поясом…

Быстрое движение руки в то время, когда свет фонаря направлен в другую сторону, – и бедро или живот ощущают на себе приятную тяжесть… Среди килограммов блеска кто обнаружит пропажу унции?

Такое случалось в прошлом не раз. Такое случилось и в эту ночь.

Один из мужчин методично припрятывал каждую пятую вещицу из драгоценностей, которые лежали в длинном ящике. Со вторым ящиком все оказалось сложнее. Каждая вещь в нем была пронумерована, снабжена этикеткой и уложена в собственную нишу.

– Ничего из этого брать нельзя, болван! – прошипела женщина. – Ты разве не видишь, что здесь слишком ценные вещи?

Он видел. Поэтому едва мог дышать.

Даже от слабого луча света содержимое ящика пламенело. Здесь хранилось ожерелье. Размер самого большого рубина был с глаз божества. В сравнении с ним другие рубины меркли и казались незначительными. Окруженный жемчугом, словно снегом, рубиновый костер завораживал роскошью в опасностью.

Что-то бормоча себе под нос, мужчина подошел поближе к ящику. Эта вещь притягивала как магнит. Он повернул фонарь так, чтобы свет не падал на драгоценность, тем временем стал дергать и пихать ящик, пока тот не закрылся, а ожерелье не провалилось в карман его брюк.

Первая в длинном смертельном ряду костяшка домино начала падать.

Оуэн Уокер жил в полупустой квартире, имея лишь самое необходимое. Ее окна были обращены на Пайонер-сквер – одно из мест, менее всего привлекающее туристов. Ни счастливого лая, ни нетерпеливого мяуканья не доносилось из-за неприметной входной двери, когда на лестнице слышались шаги Уокера. Единственная живая субстанция, о которой ему приходилось заботиться, – это плесень в холодильнике. Она разрасталась за время его отсутствия, когда приходилось отправляться за границу по делам компании «Донован интернэшнл». В последнее время поездки отнимали у Уокера львиную долю времени.

Кроме установки нового, более надежного замка после переезда в эту квартиру, Уокер не слишком усердствовал в том, чтобы свить себе здесь миленькое городское гнездышко. Главное, что была кровать. На ней можно вытянуться во всю длину его шестифутового роста и смотреть телевизор, если удавалось надолго осесть дома.

Недавно Оуэну повезло: он наконец смог заняться собственными делами. Но сегодня все вернулось на круги своя. Пробле-мы вдруг отошли на второй план. А дело в том, что Арчер Донован сегодня поручил ему новое задание.