Джуди Спенсер - Рабыни рампы

- Карен!

Она посмотрела на него.

- Я прошу у тебя развод.

Легкие слезы набежали ей на глаза, но она медленно кивнула.

- Завтра же я сложу свой вещи.

- Только не завтра, - торопливо сказал он. - Завтра День благодарения. Нельзя покидать дом в такой день.

Так как их было всего двое, она приготовила цыпленка. Ни он, ни она особенно не любили индейку. Они тщательно избегали разговора о грядущем раздельном проживании, но в конечном итоге их беседа о кино постепенно сникла, и оба они замолчали.

Карен взяла его за руку.

- Мы останемся друзьями?

Нет, он так не считал. Он думал, что их уносит течением жизни в стороны, как и все другие бывшие супружеские пары. В один прекрасный день он пройдет по ее улице и даже не сможет вспомнить, какой цвет она предпочитала или с какого края постели любила ложиться.

- Конечно, Карен.

- Я знаю, что у других людей это не получается, но мы не будем стараться быть похожими на них. Мы будем совсем другими.

Он улыбнулся.

- Надеюсь.

- И мы будем по-прежнему работать вместе.

- Ну, это я могу тебе обещать. Ты знаешь, как все это делается. Думаю, нужно обратиться к адвокатам, и они все сделают… Это их дело.

Она рассеянно махнула рукой.

- По-моему, так справедливо.

- Конечно.

- Потом мы возьмем свои документы, ты свои, я свои, и обо всем договоримся, - она задрожала. - Неважно, насколько гладко протекает развод, но все равно это ужасно. Мне противно думать, что ты находишься где-то вдали от меня в полном одиночестве.

Вдруг он почувствовал к ней что-то вроде злобы.

- Но ты, конечно, не будешь одинокой, Карен?

Она встала из-за стола и принялась убирать остатки ужина, что было не такой уж простой работой, так как они практически ни до чего не дотронулись.

Он пришел к ней на кухню.

- Я не это имел в виду.

- Ничего страшного, если даже имел, - тихо ответила она. - Мне просто сегодня не хочется ссориться.

Он обнял ее за талию:

- Но все это должно было сработать. Наш брак. Ведь я люблю тебя, ты меня тоже. Мы совсем не похожи на других людей в этом городе. Мы тихие, работоспособные люди, никогда не обманывали друг друга. Все это должно было сработать.

- Иногда этого не получается, - сказала она.

- Проснитесь, я отвезу вас домой, - Смит осторожно тряс блондинку за плечо.

- М-м-м-м, - сонно отозвалась она. - Пора ехать?

- Да, пора.

Следуя ее указаниям, они вскоре очутились высоко в горах, в далеком, на отшибе, районе, в котором полицейский Билл Смит чувствовал себя не совсем уверенно. В пути она все время молчала, и ему постоянно приходилось спрашивать ее, куда повернуть - направо или налево. Он прохлаждался, гуляя по дорожке возле дома, ожидая, когда она выберется из машины.

- Ну вот, приехали, - сказал он, похлопав ее по плечу.

Через мгновение она, словно ураган, налетела на него, ее шелковистые волосы ласкали кожу на его лице, она лихорадочно прижималась губами к его губам.

- Останься со мной, - торопливо шептала она. - Я не могу быть ночью одна, - рука ее проскользнула ему за пазуху, - я знаю, ты хочешь побыть со мной наедине.

Он на самом деле хотел побыть у нее, полежать у нее в кровати, но только одну ночь. Но у него возникло странное предчувствие, что, если он проведет с ней больше одной-единственной ночи, она завладеет им навечно и заставит совершить нечто ужасное.

Он обнял ее.

Она отстранилась.

- По крайней мере зайди в дом, выпей кофе или чего-то покрепче.

- О'кей, - согласился он после короткой схватки с собственными эмоциями.

В его великому удивлению, в доме было по-спартански чисто.

- Это все не я, уборщица, - объяснила она, отправившись на кухню за кофе. У нее были медленные, грациозные движения. - Уборщица, на самом деле. Она моложе меня.

- У вас очень хороший дом.

- Благодарю тебя.

Он поднял со стола пресс-папье. Взглянул на встроенный зимний пейзаж.

- Весьма необычно. Розовый снег?

- Да, на Марсе очень приятно в это время года, - улыбнулась она.

Она принесла кофе в гостиную.

- Иди сюда.

Он подчинился. Она сидела, поставив одну ногу на кушетку, трусиков на ней не было.

- Я нравлюсь тебе, Билл, не так ли?

Словно спятивший юноша, он никак не мог оторвать взор от этого заветного места под юбкой. Она протянула к нему руки.

- Подойди поближе.

- Мне нужно возвращаться, - пробормотал он, чувствуя, как у него пересохло во рту.

- Нет, нет, Билл. Куда тебе ехать? Ты ведь закончил работу. Иди ко мне, Билл.

Он подошел к ней поближе, сел рядом на кушетку. Взяв его за руку, она направила ее себе под юбку.

- Я готова сделать для тебя все. Все, что пожелаешь. Меня ничто не шокирует.

Там она была теплой и влажной. Когда она начала гладить себя внизу его рукой, он почувствовал, как восстает его мужское естество.

- Только скажи, что останешься. Только на одну ночь. После этого, Билл, ты вернешься на землю живых.

Неожиданно испугавшись, он отпрянул назад. На какое-то мгновение ему показалось, что там, за кушеткой, маячит чья-то тень. Может, это световой эффект, может, ее собственный погребальный очаровательный лик воздействовал на него, он не знал. Он только хотел уйти.

- Простите меня. Мне на самом деле пора.

Она отпустила его руку.

- Билл, ты меня разочаровал. Мне казалось, ты хочешь мне помочь.

- Хочу, - подтвердил он, пятясь к двери. - Я сейчас же возвращаюсь в участок и займусь расследованием вашего дела.

- Да, лучше тебе отсюда уйти, Билл, - сказала она с загадочной улыбкой. - Лучше тебе бежать отсюда, Билл. В этом доме есть такие силы, которые способны сожрать тебя живьем, если только тебя поймают. И они ужасно скоры на ногу, Билл, гораздо скорее, чем я думала. Так беги же! - взвизгнула она, распахнув перед ним дверь.

У сыщика Брукса выдался отвратительный денек. И не только потому, что парад, посвященный Дню благодарения, вызывал на улицах небывалые пробки, но жизнь вообще не складывалась так, как он рассчитывал. Он был так близок к аресту Дэниэля Фокса. На это ушла уйма времени, но в конечном итоге он определил его местонахождение. Стоило Фоксу сделать один ложный шаг, если бы ему вздумалось неосторожно ходить по улицам, Брукс непременно его бы выследил, притащил бы его в участок и как следует с ним побеседовал бы.

В День благодарения Бруксу кто-то позвонил. Звонивший не назвался.

- Ты хотел его заполучить, Брукс? - сказал кто-то в трубку. - Ты можешь поиметь его, - он назвал адрес больницы, расположенной в нижней части города.

Дэниэль Фокс был чуть живой. Он лежал на больничной койке весь разбитый, из всех частей его тела наружу торчали стеклянные трубки. Каким бы упрямым, каким бы живучим он ни был, было ясно - жить ему осталось недолго.

- Кто это так тебя? - спросил его Брукс. - Давай выкладывай, Фокс. Сейчас мы с тобой друзья-приятели. Можешь мне все это рассказать.