Симона Бенке - Дар наслаждения

Она опустила руки на его бедра. Она видела, что он следит взглядом за движением ее рук. Он тяжело дышал. На секунду она крепко сжала его пах. Из его губ вырвался стон вместе с ругательством. Он рванулся ей навстречу. Он был доведен до крайности, и, казалось, больше не выдержит.

— Сними с меня брюки!

Эти слова прозвучали почти раздраженно. В следующий момент он понял, что побежден, и прошептал умоляюще:

— Пожалуйста!

Элен не обратила на его слова внимания и сказала:

— Поцелуй меня!

Она положила руку ему на затылок и притянула его голову к себе. Она принялась покусывать его губы, и сразу же его язык оказался у нее во рту. Он чуть не проглотил ее.

Не отрываясь от его жадных губ, она выпрямилась и прижала его к себе. Быстрым движением она расстегнула его ремень и брюки, стянула их вниз. Когда он полностью освободился от одежды, она снова толкнула его на кровать.

Элен села к нему на колени, и на этот раз он рванулся ей навстречу, а когда она отпрянула, жадно поцеловал ее. Она едва смогла увернуться от поцелуя. Но ей это все-таки удалось, и она принялась губами ласкать его шею. Торальф ощутил ее дыхание возле своего уха, и ему показалось, что сейчас он лишится рассудка.

Он громко застонал и укусил ее в шею. Тогда она провела рукой по его груди вниз, к самой эрогенной зоне. Он прошептал:

— Боже мой, Элен!

Она мягко обхватила пальцами его пенис.

— Я знаю, как это — мучиться желанием. Ты разрываешься между гневом и покорностью.

Она, едва касаясь, водила рукой вверх-вниз. Она знала, что для него это мучение, в его глазах было написано: делай это быстрее. Но он изо всех сил пытался сдержать себя, вероятно не желая, чтобы она довела его до эякуляции.

Элен принялась целовать его, но он, задыхаясь, проговорил:

— Я не могу… Не могу больше…

Элен отодвинулась от него, закрыла глаза и сказала:

— Я знаю.

Торальф не мог перевести дыхание. Блеск его глаз притягивал ее как магнит. Элен торжествующе прошептала ему на ухо:

— Ты меня хочешь?

— Еще спрашиваешь…

Элен провела руками по бедрам и сняла слип. Он закрыл глаза, как будто не мог этого видеть, и стиснул зубы. Он попытался освободить руки, но безрезультатно. Она сидела на нем, и у него не было возможности пошевелиться. Элен не знала, был ли он когда-нибудь настолько возбужден.

— Открой глаза! Посмотри на меня! — приказала она и, опираясь на его бедра, отклонилась назад. Он пытался выполнить приказание и посмотреть на мелкие завитки на ее лобке. Элен заметила, что его чувствительность еще больше обострилась. Указательным пальцем она все быстрее ласкала себя. Ее светлые волосы упали ему на плечи. Торальф, не в силах оторвать от нее взгляда, проговорил срывающимся голосом:

— Нет, ты этого не сделаешь. Нет, пожалуйста!

Элен почувствовала, как в ней загорается желание. Вместо ответа она приподнялась с него и сорвала с себя трусики. Потом снова села сверху и, глядя ему в глаза, впустила его в себя.

Он был настолько оглушен, что даже не заметил, как она освободила его руки.

Она, двигаясь вверх-вниз очень медленно, слегка подтолкнула его, чтобы он лег на кровать. Его руки обхватили ее бедра, и она почувствовала страстное желание. Он резко поднялся. Она пыталась унять его, сжав ноги.

— Тихо… — шептала она.

Но он был неудержим. Одним движением он повалил Элен на спину, рванул с нее блузку и швырнул на пол. Потом обеими руками приподнял ее ягодицы и подложил под них подушку.

Удерживая ее руки за головой, он вошел в нее, сопровождая сильные удары бесконечными поцелуями в шею и губы. Элен закрыла глаза и извивалась в ритм его ускоряющихся ударов.

Ее крики становились все громче, и он отпустил ее руки. Она отдалась ему без остатка, он тоже не сдерживал своей страсти. Они вместе плыли в невесомости…

Он лежал рядом с ней, подперев голову рукой. Элен не отрываясь смотрела на него и гладила его светлые волосы. Ее рука нежно скользнула по его животу. Она ласково, едва слышно поцеловала его в лоб. «Да, дорогой мой, есть на свете вещи и получше полета на дельтаплане», — подумала она.

— Ты неповторима! — Он покачал головой, чтобы придать своим словам больше убедительности.

— Нет, это ты неповторим!

— Иди ко мне! — Он обнял ее и принялся целовать.

Элен смотрела в окно. Уже стемнело. Отсюда, с десятого этажа гостиницы, открывался чудесный вид на ночной город.

Сколько времени они занимались любовью? Сколько часов болтали, в обнимку лежа на кровати? Она не знала. Какая, в сущности, разница?

Послышались приглушенные звуки пианино и словно наполнили комнату уютом. Элен хотелось вечно лежать, согревшись, в объятиях Торальфа…

Они вышли из гостиницы. Было уже довольно поздно, но они решили пойти поужинать. Торальф взял ее за руку, они перешли улицу и не спеша зашагали в направлении исторического центра города. Была суббота, и они боялись, что не смогут найти свободный столик. Но им повезло.

Они сидели во французском ресторане, где царила спокойная и благородная атмосфера. Официант неслышными шагами подошел к их столику и принес меню. Они очень устали, но продолжали обмениваться нежными взглядами. Элен погрузилась в изучение меню и довольно скоро остановилась на блюде из рыбы. Торальф даже не взглянул в меню.

— Ты не хочешь есть?

— Я жду, пока ты прочтешь мне меню. Я уверен, ты отлично знаешь французский.

Элен не поняла, что бы это значило. Он хотел проверить ее способности? Она решила ничего не спрашивать и просто прочла ему, подчеркнуто чувственно, список блюд. Он поаплодировал, многие удивленно обернулись в их сторону. Элен стало неловко. Торальф улыбаясь смотрел на нее.

— Сногсшибательно. Правда! Я возьму дичь. Она звучит особенно чувственно.

Официант принял заказ, и Элен спросила:

— Что это было? Ты решил устроить мне экзамен?

Лицо Торальфа стало серьезным.

— Да. Ты его блестяще выдержала. В отличие от меня.

Он заметил, что она смотрит очень уж недоверчиво, и прошептал:

— Если бы не ты, меня бы отсюда вышвырнули.

— Почему?

— Потому что я оставил в гостинице очки.

Элен так громко расхохоталась, что официанты покосились на нее. Конечно! Как она могла забыть? Она подумала о Маркусе. Когда тому исполнилось сорок, ему стали необходимы очки, но он не хотел их носить. Пока не попал впросак в прямом эфире, когда ему на глазах миллионной аудитории нужно было прочесть с монитора бегущий текст. Маркуса спасло остроумие. После нескольких шуток на тему возрастной дальнозоркости публика оказалась у его ног.

Кухня в ресторане была отменная. Наслаждаясь чудесным ужином, они говорили о Коко и планах Торальфа на следующую неделю. Он уже думал, где провести следующий сезон. Он запланировал съездить к коллегам в Голландию и Испанию, а кроме того — принять участие в съезде Немецкого сокольничего ордена.