Симона Бенке - Дар наслаждения

Я бы могла решиться. Но уже было поздно. И все-таки зачем нужно было делать мне так больно?»

Желтые листья, появившиеся на деревьях, не оставляли сомнений — лето скоро сдаст свои позиции. Наступил октябрь. Небо было чистым, голубым. Лучшее время для похода в горы. Элен часто приглашали с собой друзья, но ее ничто не радовало. Никакие вечеринки — ни дружеские, ни корпоративные. Но одно приглашение она все же приняла. Маркус праздновал творческий юбилей, и Элен была важной гостьей.

Маркус в этот вечер блистал. Журналисты и фотографы слетелись к нему, как бабочки на свет. Он обладал какой-то необъяснимой властью, и удивительно было смотреть, как он заставляет их плясать под свою дудку. При этом он очень уважительно обходился со всеми, и даже самые бывалые не замечали, как попадали под чары Маркуса.

Он, со своей стороны, знал, что в долгу перед акулами пера. Ведь по большому счету своей славой он обязан публике. Он знал, что его дарование, может, и не изменит мир, но то, что он способен рассмешить миллионы людей, у него было не отнять. И этого было достаточно. Он хотел видеть вокруг счастливые лица. Такие, как у него. Его жизнерадостность никогда не угасала, он ею дышал.

Элен с удовольствием наблюдала за Маркусом издали. Даже когда он не стоял в лучах софитов, по-детски наивная улыбка не сходила с его губ. Он нес миру счастье. На время своего выступления он заставлял присутствующих забыть о проблемах и заботах. В том числе и Элен.

Она смотрела на людей в переполненном зале. Как быстро звезда такого масштаба, как Маркус Энгель, перешла в разряд ее друзей. Она к этому уже привыкла. А вот Торальф наверняка бы сказал, что она должна ценить это как нечто уникальное и тогда она была бы счастлива. По крайней мере в этом он был прав. Когда Элен была с Маркусом, она забывала, что такое грустить.

Элен захотелось взять еще бокал шампанского, и она направилась сквозь плотную толпу людей. Все оживленно о чем-то беседовали. Но среди них Элен чувствовала себя бесконечно одинокой.

Она посмотрела на Антонио, который уже довольно долгое время пытался взять в оборот очередную молоденькую блондинку. Он заметил ее и подмигнул. Элен подняла вверх большой палец. Он не успокоится, пока не заполучит эту фигуристую малышку, чтобы потом списать ее в резерв.

Элен подошла к барной стойке, возле которой стоял Маркус, бросая на нее умоляющие взгляды. Он, видимо, уже устал от всеобщего внимания. Задействовав свой шарм и локти, от дам, виснущих не только на его шее, Маркус пробрался к Элен.

Он намеренно прижался к ней, и неожиданные похлопывания по плечу от совершенно незнакомых людей прекратились. Зато Элен стала ловить на себе недобрые, завистливые взгляды. Пора было уходить.

Маркус сел рядом с ней за барной стойкой.

— Что с тобой?

Элен не ответила.

— Это из-за мужика!

Он схватил шейкер и стал изображать из себя журналиста, делая вид, что это микрофон.

— Миссис Сальм, можно отнять минуточку вашего драгоценного времени? Вы одна из самых сногсшибательных женщин в этом зале. Я просто глаз не могу от вас отвести. Простите мою наглость, но не согласились бы вы провести эти выходные в моих апартаментах?

Рот Элен расплылся в улыбке. Маркус говорил так громко, что журналисты навострили уши, надеясь услышать что-нибудь сенсационное. Маркус знал об этом.

В эту игру они часто играли. А когда репортеры просили поведать всю историю в подробностях, он уходил от ответа и говорил, что они зарвались. Они стояли как оплеванные. Маркус преподал им хороший урок того, как нужно работать.

Элен ничего не ответила, и тогда Маркус упал перед ней на одно колено. Преданно глядя ей в глаза, он произнес:

— Я поставлю тебе Моцарта… или Клейдермана, если ты их любишь. Только пойдем со мной!

Элен улыбалась:

— Почему я должна идти с тобой?

Он поднялся и прошептал ей на ухо так, чтобы другие не слышали:

— Потому что тебе сейчас паршиво и нужно со мной поговорить.

Элен удивленно взглянула на него, высоко подняв брови. От скромности он точно не умрет. А разыгрывать спектакли он обожал.

— Да, я рыцарь, который тебя спасет. Я тот, кто приведет тебя домой, преодолевая все преграды. Пойдем. Целых три дня будут наши.

Элен еще раздумывала над его предложением, как внезапно тон его стал серьезным.

— Надо поговорить. За бокалом хорошего вина.

— О чем?

— О твоем ясном соколе.

Элен разразилась гомерическим смехом. Он невероятно талантлив. И очень проницателен!

Они в обнимку проследовали мимо изумленных присутствующих. Маркус — вечный ребенок, и Элен, сияющая от счастья. В сопровождении звезды ей было спокойнее. Ему рядом с ней тоже. Если бы он шел один, то стал бы легкой добычей для фанатов и репортеров.

Хижина Маркуса, как он ее называл, представляла собой чудесную стильную виллу, расположенную на возвышении, с видом на озеро и далекие горные хребты. К ней примыкали небольшой лес и маленький пруд, у которого очень любила сидеть Элен. Когда Маркус впервые пригласил ее сюда, они знали друг друга уже около года — Маркус очень опасался фальшивых друзей. Тогда Элен вовсе не впечатлило его жилище. Ей казалось, что за толстыми высокими стенами жить не очень уютно. По облику дома она поняла, что у них с Маркусом совершенно разные взгляды на комфорт. Но это не вносило дисгармонии в их общение, и Маркус, к счастью, не разыгрывал из себя звезду экрана. Вскоре Элен поняла, что существовало не так много мест, где они могли бы спокойно встретиться и поговорить.

Была поздняя осень, и день выдался замечательный. В воздухе прямо-таки пахло снегом. Воздух был чист, в небе — ни облачка. Солнце сияло изо всех сил, но уже не могло согреть.

Элен весь день пробыла на улице. Маркус, наверное последний раз в этом году, объезжал озеро на своем «харлее». Он обожал мотоциклы, и громкий рев мотора возвещал всю округу о его приближении.

Начинало смеркаться. Маркус с двумя чашками пунша подсел к Элен на скамейку на берегу пруда. На том берегу уже зажигались первые огни, когда они с пустыми чашками возвращались в дом.

Наступил вечер. Поужинав, они поднялись в музыкальный салон. Маркус сдержал свое обещание попотчевать Элен красным вином. Было ясно, что сейчас он начнет ее расспрашивать. И она оказалась права.

— Ты согласилась с тем, что все кончено?

— Да.

— Нет, не согласилась. Иначе бы так не маялась. Ты себя обманываешь.

Он поставил бокал на маленький столик и сел рядом с ней на полу.

— Надо уметь отступать. Решись же наконец!

— Да нечего больше решать. От меня ничего не зависит. — Она постаралась ответить как можно спокойнее.

— И тебя это устраивает? — спросил он с недоверием. — Мне так не кажется. Ты всегда боролась и умела быть хозяйкой своей жизни. Не опускай руки! Делай что-нибудь! Только так ты можешь что-то изменить! Или ты и впрямь хочешь плыть по течению?