Рут Лэнган - Все, что блестит

— Кстати о тропических островах. — Он испытывающе взглянул на нее. — Я заходил в твою раздевалку, она выглядит, словно джунгли, и пахнет, как зал в крематории. Откуда все эти гардении?

— Это ее голливудский жеребец, — ответил Гэри. — С тех пор как мы снова поехали на гастроли, все ее раздевалки полны гардений. Наверное, у него имеются акции цветочных поставщиков.

Сара положила ладонь на руку мужа.

— Мне это кажется очень милым. Похоже, он закупил все гардении в штате Калифорния и послал их Алекс.

— Надеюсь, у него есть и акции телефонных компаний, — заметил Гэри, наполняя бокал Алекс, — потому что он умудрился прервать все репетиции на этой недели своими телефонными звонками. — И прибавил шепотом: — Держу пари, он не будет звонить каждый день, когда доберется до Бали Хаи.

Дуэйн повернулся к Алекс:

— Что это значит?

— Мэтт летит на острова Фиджи готовиться к съемкам следующего фильма.

— Некоторым парням достается вся удача, — сказал Дуэйн. — Наш следующий контракт на выступления в концертном зале «Оберн-Хиллз» в Мичигане. Слышал, у них там вчера на земле был слой снега в десять дюймов.

— Тебе лучше захватить с собой кальсоны, — сказала Алекс со смехом.

— Спасибо. Мне это просто необходимо. — Все еще улыбаясь, Дуэйн обнял ее за плечи и провозгласил непристойный тост за жениха и невесту.

Было почти восемь утра, когда Алекс вернулась в свой номер. После ночи разговоров и смеха с Дуэйном Секордом ее охватила приятная усталость. Они произнесли десятки тостов за здоровье счастливой парочки, потом некоторое время провели за игорным столом в казино, где Дуэйн превратил две тысячи долларов в двадцать тысяч.

— Спокойной ночи, Ал. — Дуэйн поцеловал ее в щеку, подождал, пока она войдет в номер и повернулся ключ в замке, затем ушел, сопровождаемый неизменным телохранителем.

В своей комнате Алекс осторожно расстегнула корсаж и повесила платье. Повернувшись к кровати, она заметила мигающий красный огонек на телефонном аппарате, указывающий на оставленное послание. Нажала кнопку и услышала голос:

— Мисс Кордей, это Анни, обслуживающая ваш автоответчик в Лос-Анджелесе. Мне сказали, что дело очень срочное. Вы должны немедленно позвонить вашему дяде в Южную Дакоту.

Она почувствовала первый укол страха. Наверное, что-то случилось с Кипом. Зачем еще было дяде звонить? Дрожащими пальцами она набрала номер и вслушивалась в далекие гудки. Наконец раздался голос дяди:

— Винс Кордей слушает.

— Дядя Винс, это Алекс. Мне передали, что ты просил перезвонить.

— Где ты была, черт побери? Я оставил это сообщение несколько часов назад.

Алекс проглотила резкую отповедь, готовую сорваться с губ. Она не станет оправдываться. Куда она ходила и что делала, его совершенно не касается.

— Почему ты мне звонил, дядя Винс? Что-нибудь случилось с Кипом?

— Я думал, что ты мне можешь сказать что-нибудь по этому поводу.

Алекс без сил опустилась на край постели.

— Я не понимаю, — ответила она дрожащим голосом.

— Кип исчез. Удрал. Полиция ищет его уже несколько часов, но пока никаких следов. Мы подумали, что он, возможно, отправился тебя искать.

Мэтт отнес последние чемоданы в свою машину и вернулся в спальню, чтобы еще раз все осмотреть. Заметив свой любимый фотоаппарат на кресле, он взял его и повесил на плечо.

Он договорился с одной семейной парой, что они будут заходить в его дом на побережье в Малибу раз в неделю, чтобы забирать почту и поддерживать в доме порядок, пока он не вернется.

На глаза ему попалась деловая папка, лежащая на столике у кровати, которую мать четыре дня назад сама привезла ему, сопроводив суровой лекцией.

— Я знаю, что ты ищешь актера на главную роль для своего нового фильма, — начала Элиза после нескольких минут светской беседы. — Хочу, чтобы ты вспомнил, что Дирк — член нашей семьи.

— Дирк в Европе, — устало ответил Мэтт. — И судя по его письмам регулярно там снимается в различных фильмах.

Он не стал уточнять, что, по слухам, «художественные фильмы» Дирка были скорее порнографическими.

— Он хочет вернуться домой, — сказала Элиза, обходя светлую, просторную комнату Мэтта, трогая предметы искусства, которые он собирал в путешествиях по всему миру. Дорогой хрусталь соседствовал на полках с простой корзинкой ручного плетения из деревушки в Гондурасе. Бесценная скульптура стояла рядом с глиняной миской, сделанной ребенком в Мексике.

— Ему нужно получить только одну хорошую роль, а потом Голливуд вынужден будет обратить на него внимание. — Когда она обернулась к пасынку, Мэтт заметил усталые морщинки вокруг ее глаз и рта. Она так долго и так отчаянно сражалась за Дирка, что не могла остановиться, несмотря на то что это плохо отражалось и на ее здоровье, и на ее семейной жизни. Она стиснула руку Мэтта. — После победы на фестивале в Каннах ты стал самым известным режиссером в Голливуде, только о тебе и говорят. Все ждут твоего следующего фильма. Я прошу тебя только просмотреть папку Дирка и видеопленку, которую он мне прислал. Если сочтешь, что он может подойти на главную роль в «Любви на Тихом океане», то, надеюсь, у тебя хватит честности признать это. Если нет, я буду полагаться на твое суждение.

Мэтт сжал ее руки в своих и поцеловал в щеку.

— Ладно. Не могу ничего обещать, но я подумаю о Дирке.

— О большем я и не прошу. Спасибо, Мэтт.

Он провел остаток вечера, просматривая снимки из папки и видеофильм. Ему пришлось признать, что Дирк вырос как актер, а его внешность «золотого мальчика» идеально подходила для главной роли в фильме Мэтта. И все же Мэтт не мог заставить себя забыть все те случаи, когда Дирк превращал хорошие начинания в полный провал. Сколько раз он брал деньги у Сиднея и Элизы, а потом снова являлся нищим и отчаявшимся? Мэтт не мог допустить к участию в своем фильме человека, который не готов к стопроцентной самоотдаче.

Он взял папку и обнаружил под ней фотографии. Их прислал с посыльным Бадди Холбрук вместе с запиской, в которой объяснял, что делает это без ведома Алекс, не спрашивая ее разрешения. Он посылает их Мэтту потому, что хочет, чтобы кандидатуру его клиентки рассмотрели на главную роль в фильме «Любовь на Тихом океане».

Мэтт видел, как Алекс отдается своей работе. Ее внешность и ее талант более чем соответствовали трудной роли, но спрашивал себя, как ему удастся сохранять объективность, если он будет ставить с ней фильм. Они оба будут жить, словно под микроскопом, пока не кончатся съемки. Он не был уверен, что это справедливо по отношению к такой женщине, как Александра, которая все еще морщится от слепящего света пристального внимания к ней общества.

Прислонившись к столику, Мэтт смотрел на фотографии. Один вид ее изображений заставлял его вспомнить, какой пустой стала его жизнь теперь, когда они далеко друг от друга. Боже, как он по ней скучал. А когда звонил ей, только острее чувствовал свое одиночество.