Джудит Майкл - Золотой мираж

Он быстро заглянул в ванную, чтобы узнать, не было ли там других лекарственных пузырьков. Но там не было ничего, кроме косметики, расставленной ровными рядами на мраморном туалетном столике.

Он позвонил в отель:

— Это Алекс Джаррелл, я был с матерью Эммы Годдар прошлой ночью, когда ее увезли в больницу. Кто-нибудь находил сумочку мисс Годдар в ее комнате?

— Вот этого я не знаю, мистер Джаррелл. Если вы подождете, я спрошу у горничной. — Через какое-то время клерк вернулся к телефону. — Сумочки не было Чемодан мисс Годдар упакован и мы храним его в приемном столе.

Алекс остался около телефона. Он достал карандаш из кармана и взял его, как будто собрался писать. Я забыл о коридорном — он отвел ее в номер. Вероятно он же и снял с нее туфли. Но почему? Где был Брикс?

Он подошел к двери в комнату ожидания:

— Я собираюсь наружу. Вернусь примерно через час. Клер подняла глаза. Веки были тяжелыми, лицо искажено.

— Куда ты?

— Я хочу выяснить, где они ужинали. И кстати, мне может понадобиться фотография Эммы.

— У меня есть, — сказала Джина и вынула свой бумажник. — Ой, постойте. Держу пари, что есть и получше, по крайней мере, больше. — Она порылась в журналах на столе, вытащила декабрьский номер «Вог» и листала его до тех пор, пока не наткнулась на рекламу «Эйгер» в целую страницу. — Как эта?

— Отлично. Спасибо, Джина. Вам ничего не нужно? Я могу принести, раз уж я выхожу.

— Нет, — сказала Клер. — Только возвращайся.

— Я всегда возвращаюсь. — Легкая улыбка едва коснулась ее губ, и он пошел по коридору, по которому они проходили этой ночью. Ночной портье ушел домой, но дежурный клерк нашел его телефонный номер и набрал для Алекса.

— Извините, что беспокою вас, — сказал Алекс, — но я пытаюсь выяснить, что случилось с мисс Годдар прошлой ночью. Когда она появилась в отеле, она вышла из такси?

— Не думаю, — сказал клерк. — Швейцар сказал мне, что она упала на тротуар перед отелем, и он подумал, что она бежала через улицу. Он не был уверен, но ему так показалось.

Алекс встал перед отелем и поглядел через улицу. Направо была итальянская траттория, налево японский ресторан, французский ресторан прямо напротив, и два других вниз по улице. В самом отеле было три ресторана, но их он исключил, так как швейцар встретил Эмму снаружи.

Он начал с японского ресторана. Дверь была открыта, и он зашел и, прервав приготовления к ленчу, показал фото Эммы хозяину и девушке в гардеробе. Когда они покачали головами, он отправился в итальянскую тратторию, а затем прошел квартал по направлению к отелю и перешел улицу как раз перед французским рестораном.

Хозяин был в своем кабинете.

— Днем здесь будет метрдотель, — сказал он Алексу. — Он говорил мне что-то о том, что случилось. — Он взглянул на фото Эммы. — Достаточно близко к его описанию, полагаю. — Он открыл ящичек стола и вынул маленькую, расшитую бисером сумочку. — Официант сказал, что она оставила ее на скамейке. Здесь не было никаких документов и нам некуда было звонить.

— Она была не одна, — сказал Алекс, расслышав нотку неодобрения в голосе владельца ресторана.

— Это не наша работа — одобрять или не одобрять наших клиентов. Молодой человек позволил девушке уйти одной и, как мне сказали, сделал совершенно неприличное замечание, что она расстроилась, потому что хотела выйти за него замуж, а он не хотел на ней жениться.

— Он сказал так, что это услышали другие?

— Да. Метрдотель и девушка в гардеробе.

— Юная леди сейчас в больнице, — сказал Алекс и тут же увидел, как глаза хозяина наполнились тревогой. — Не из-за ужина, я уверен: она приняла или ей дали опасную дозу легального наркотического средства. Я пытаюсь выяснить, что случилось во время ужина.

— Я думаю, да. Это важно? Я могу позвонить официанту, который занимался их столом, если вы хотите.

— Это важно. Буду вам признателен.

Официант говорил так, словно его только что разбудили:

— Она была очень милая, юная леди, но такая несчастная. Она дважды уходила из-за стола; один раз я был рядом и помог ей, и она спустилась в дамскую комнату, во второй раз она вышла прежде, чем я смог ей помочь, и на этот раз она ушла из ресторана.

— Они закончили ужин?

— Он — да, месье, юная леди едва поела. — А что они пили?

— А, это я помню. «Грейвз», «Кот-дю-Рон», «Шато'Иквем» и потом коньяк.

— Целые бутылки или половинки?

— Целые, месье.

— Многовато для двоих.

— В самом деле, месье. Юная леди, кажется, пила умеренно. Кроме коньяка.

— Что это значит?

— Это было после того, как она вернулась из дамской комнаты. Коньяк я уже принес, и она выпила его залпом… Как… ну не знаю… как на спор. С трудом.

— Вы, кажется, приглядывали за ними.

— За юной леди, месье. Она была так счастлива вначале, понимаете, а потом вдруг так несчастлива.

— Они ссорились?

— Думаю, да. — Он помолчал. — Я думаю, молодой человек хотел ссоры] и так получилось.

— А из-за чего?

— Увы, месье, меня срочно отозвали и я был недостаточно близко к ним, чтобы слышать. Вот почему юная леди вышла из-за стола без моей помощи.

— Спасибо. — Алекс повернулся к владельцу. — Могу я позвонить метрдотелю?

Хозяин пристально посмотрел на него.

— Вы как будто проводите полицейское расследование.

— Я задаю вопросы потому что не знаю, что случилось, а юная леди очень больна. Но определенно могу сказать, что ни вы, ни ваш ресторан здесь ни при чем.

Спустя минуту владелец кивнул и набрал другой номер. Потом он снова передал трубку Алексу:

— Мне сказали, что юная леди, которая прошлой ночью выбежала из ресторана, произнесла, что ее шуба — это неважно, — сказал Алекс.

— Именно так, месье.

— Она сказала что-нибудь еще?

— Нет, месье. Она бросилась к двери, прежде чем я смог помочь ей, и убежала.

— А затем ушел ее спутник. Когда это было?

— Примерно через десять минут, месье.

— И он что-то сказал про замужество?

— Он сделал совершенно неподобающее замечание, месье.

— А потом?

— Взял ее шубу, после того как я ему напомнил о ней, оделся и ушел.

— Он был весел?

— Не имею понятия.

— Что ж, тогда расстроен? Если они ссорились, как сказал официант, то он мог быть расстроенным.

— Он не выглядел огорченным, месье. Если бы я хотел описать его одним словом, то сказал бы, что он казался удовлетворенным.

— Удовлетворенным, — повторил Алекс. — Удовлетворенным, — произнес он еще раз, покидая кабинет хозяина. Он опять пересек улицу, вошел в фойе отеля и направился к платному телефону. Он запомнил номер ночного клерка, когда его набирал при нем дневной портье.

— Извините, что беспокою вас еще раз, — начал он.

— Эй, приятель, я же спал, — сказал клерк сердито. — Я работаю по ночам, а днем сплю.