Карен Роудз - Сверкающий прибой

Листок рисовой бумаги с хайку исчез.

Чтобы точно убедиться в этом, Элис вынула из ящика все вещи и внимательно перебрала их. Листочек действительно пропал.

Она аккуратно сложила вещи обратно в ящик, повторяя про себя слова хайку:

Грабитель наверняка приходил за амулетом. Элис подняла руку к ожерелью. Он нашел листок со стихотворением и понял, что секрет тайника в лаковой коробочке открыт. Он знает, что был близок к цели, и наверняка вернется. Интересно, сколько еще охотников за стрекозой крутятся сейчас рядом, преследуя ее?

Элис закрыла дверь и вышла в пустой коридор. Двигаясь, словно лунатик, она направилась к гостиной. Дверь в комнату Кику была закрыта. Наверное, экономка уже легла спать. Дверь в комнату Томми была чуть приоткрыта, там горел ночник. Элис заглянула в дверь — ровно настолько, чтобы убедиться, что мальчик спокойно спит, несмотря на все перенесенные волнения.

В гостиной по-прежнему горел свет. Элис тихо прошла по коридору, на нее навалилась вдруг скопившаяся усталость, и она еле передвигала ноги.

Зайдя в гостиную, она с удивлением обнаружила Рэнда, стоявшего на коленях возле рояля. Небольшой кусок соломенной циновки был отогнут, одна из досок пола снята. Под ней, в полу, находился сейф, тяжелая дверь которого была сейчас открыта. Элис наблюдала, как Рэнд взял со столика чайницу Токугавы, осторожно вложил ее в картонную коробку и опустил в сейф.

Он протянул руку к дверце, и в этот момент у Элис, тихо стукнув о пол, соскочила с ноги туфелька.

Рэнд поднял глаза, явно встревоженный ее неожиданным появлением, но быстро сумел овладеть собой. Лицо его было напряжено и походило на маску. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, у Элис все похолодело внутри, она едва дышала. Затем Рэнд захлопнул дверцу сейфа и запер замок.

Он осторожно вернул на место деревянную половицу. Когда он поправил циновку и внимательно все осмотрел, не оставил ли каких-нибудь следов, паралич, охвативший Элис, неожиданно прошел. Она надела туфельку, быстро прошла в спальню Рэнда и заперла за собой дверь. Заперлась от него.

Прислонившись спиной к двери, она зажмурилась и задержала дыхание так долго, как только смогла. Когда Элис снова открыла глаза, она уже могла рассуждать более или менее четко и ясно.

Нет ничего странного в том, что после попытки ограбления Рэнд решил спрятать чайницу. В конце концов, он заплатил за нее довольно высокую цену. Если бы Элис знала, что в доме есть сейф, она бы с самого начала посоветовала Рэнду хранить чайницу именно там.

Элис встревожило вовсе не это, а то, как испугался Рэнд, догадавшись, что она наблюдала за ним. Он вел себя так, словно не хотел, чтобы Элис видела сейф, — словно ему было что прятать от нее.

Элис опустилась на край кровати. Рэнд прятал сейф точно так же, как она скрывала от него амулет со стрекозой. Значит, он обманывал ее не больше, чем она его. От этих мыслей голова шла кругом.

Превозмогая засевшую в голове тупую боль, Элис покосилась на верхний ящик туалетного столика. Она ведь тоже прятала листок с хайку. Но грабитель сумел найти его.

Действительно ли это сделал грабитель?

Элис застыла, пораженная пришедшей ей в голову мыслью. После того, как она положила стихотворение в ящик сегодня вечером, Рэнд провел один в спальне десять минут, одеваясь к ужину.

— Прекрати! — вслух прошептала Элис, ударяя себя кулаком по колену.

Вдруг она замерла от ужаса при звуке тихих крадущихся шагов. Они стихли у ее двери.

Она сидела не двигаясь, не сводя глаз с дверной ручки. Та так и не пошевелилась. Рэнд не стал проверять, заперт ли замок. Вскоре она услышала, как удаляются по коридору его шаги.

Сначала Элис испытала облегчение оттого, что Рэнд ушел, но потом ее охватило такое чудовищное сознание собственного одиночества, что захотелось кинуться вслед за ним, позвать его обратно. Но она не могла этого сделать и продолжала сидеть, сжимая обеими руками ожерелье и в немом отчаянии покачивая головой.

Амулет со стрекозой сделал ее богатой. Но сознание этого пока не освободило ее из тюрьмы, в которую заключил ее Роб, — тюрьмы страха и недоверия. Сейчас Элис боялась, что никогда не сможет стать свободной — по крайней мере, до тех пор, пока будет позволять сомнениям мешать ей жить. Элис согнулась пополам, обняв себя руками за плечи. По щекам ее катились горячие слезы.

После всех потрясений предыдущей ночи утро в коттедже Тернбуллов началось поздно. Проснувшись, Элис долго лежала в постели, наблюдая за тонкими солнечными лучиками, проникавшими внутрь сквозь закрытые ставни. Затем она услышала, что кто-то ходит по коридору, стараясь ступать как можно тише.

Через несколько минут до нее донесся аромат кофе. Значит, Кику уже встала. Впрочем, почему Кику? Это мог быть и Рэнд. Утром выходного дня, когда не надо заниматься ничем серьезным, он наверняка способен сам приготовить кофе.

Элис нахмурилась. С чего это она вдруг решила, что сегодняшний день сулит им одни развлечения? Принимает желаемое за действительное? Разве день обещает быть легким после вчерашнего нападения? К тому же вечером их ждет праздник, к которому надо еще подготовиться.

Элис зевнула. Она почти не спала этой ночью и проснулась с тяжелой головой. Из коридора послышалось визгливое хихиканье Томми, словно кто-то, играя, легонько пощипывал мальчика. Затем хлопнула дверь ванной. Снова раздалось хихиканье.

Элис прислушалась. Наверное, мальчик зашел в ванную вместе с Рэндом. Жужжание электробритвы разрешило ее сомнения. Снова хлопнула дверь — Тернбуллы завершили свой утренний туалет. Элис встала с кровати.

Она постояла несколько минут, внимательно изучая себя в зеркале. Волосы спутаны, под глазами темные круги. Неужели всего двенадцать часов назад Рэнд сказал ей, что она потрясающе выглядит?

Элис взяла зубную щетку, утешаясь тем, что сам он вряд ли выглядит сейчас лучше. Элис слышала, как Рэнд бродил по дому часа в три ночи.

Она даже собиралась встать и выйти, чтобы поговорить с ним. Но сейчас Элис была рада, что осталась в постели. Ночью она была в таком состоянии, что могла не удержаться и прямо спросить Рэнда, не для того ли он увез ее обедать в город, чтобы дать Эдди Комейку возможность пробраться в дом и похитить хайку. А если Рэнд посмотрел бы на нее обиженно и удивленно и сказал, что, конечно же, нет, — а он сказал бы именно так в любом случае, — Элис все равно была бы не ближе, чем сейчас, к ответам на все свои вопросы.

Конечно, Рэнд сам имел возможность взять листок со стихотворением, но тогда он неизбежно навлек бы на себя подозрения.