Кейт Перри - Проект Папа

Люк выглянул из-за дверцы открытого холодильника.

– Ты такого же роста, как и в тот день, когда мы встретились!

– Это потому что девочки раньше взрослеют.

Он ухмыльнулся и стал чем-то похож на волка.

– Я помню.

Невыносимый! Лучше всего – не обращать на него внимания, поэтому я стала разбирать покупки.

– Я сам этим займусь. – Люк выхватил сыр у меня из рук. – Иди переоденься.

– Переодеться? Зачем?

– Чтобы не запачкать свой костюм. Ты будешь помогать мне готовить.

Я сморщила нос. Я не умею готовить, и Люк это знает.

– Не думаю, что это удачная идея.

– Это отличная идея. – Он бросил на меня хитрый взгляд. – Боишься, что не справишься?

– Кто? Я?! – Черт подери, он знает, как задеть меня за живое.

– Тогда приступай!

– Мне не во что переодеться.

– Ничего, я что-нибудь найду. – Он повел меня по металлической винтовой лестнице в свою берлогу (это его слово, не мое), порылся в ящике, вытащил свою футболку и протянул мне. – Надень это.

– Только это? – пискнула я.

– Она длиннее, чем большинство юбок, которые сейчас носят женщины.

Я уставилась на футболку.

– Но не я!

– Знаю. Очень жаль. – Он дернул меня за прядку, снова выбившуюся из прически. И оставил меня переодеваться.

– Вечно ты стараешься вытащить меня из костюмов, – ворчала я, снимая пиджак.

– Это цель всей моей жизни, – ответил он снизу.

Я скорчила рожу в его сторону и переоделась. Люк был прав – черт его подери! – футболка доходила мне до колен.

И все же было немного неловко бродить по дому мужчины в одной футболке. Мое нижнее белье (да-да, новое, то самое, которое купил Люк) почти не считалось. Оно было тоненькое, как паутинка. Я несколько раз моргнула, когда поняла, о чем я сейчас подумала. По дому мужчины? С каких это пор Люк – мужчина?

То есть я всегда знала, какого он пола, но никогда не осознавала этого. Ну, как, например, предполагается, что кукла Барби – женского пола, но в то же время и нет, потому что она – бесполая.

Люк больше не был бесполым.

Так, меняем ход мыслей.

Ух ты, у него шикарная кровать! Я провела пальцем по одеялу и подумала, как, наверное, здесь уютно спать. Тут же залилась румянцем, когда представила Люка, развалившегося под одеялом, и сбежала оттуда – в смысле, пошла помогать готовить.

Мансарда Люка оформлена в стиле минимализма, и это подчеркивает ее огромность, а с верхней ступеньки она казалась вообще необъятной. Я видела прихожую, жилую зону, кухню в глубине и маленький офис с отдельным входом, похожий на альков.

Не знаю, как Люку это удается, но в его мансарде всегда уютно. Мебель в основном светло-кремовая, но по всему дому встречались и пятна теплых тонов – от больших картин на стенах до подушек и безделушек. Он всегда отдает мне ненужную мебель, но я никак не могу создать такой же уют.

Вот когда у меня будет собственный дом, все изменится.

– Очень вовремя, – сказал Люк, когда я вошла на кухню. – Вот, бери.

Я посмотрела на посудину, которую он мне протягивал.

– Ты что, всерьез хочешь, чтобы я этим занималась?

– А почему нет? – Он достал кастрюлю и поставил ее на маленький огонь.

– Потому что... – Я смутилась под его взглядом, исполненным веры. – Я не Джулия Чайлд [15] Джулия Чайлд — популяризатор «высокой кухни» в США. . И мои познания в кулинарии ограничиваются умением открывать консервные банки с тунцом.

– Боже, Кэт, ты такая смешная!

– А ты знаешь, что американцы съедают восемнадцать акров пиццы в день? Думаю, нам следует внести лепту в общее дело. – Я поставила миску и потянулась за телефоном, висевшим на стене.

Люк перехватил мою руку прежде, чем я успела снять трубку. Он притянул меня к себе и пальцем поднял мой подбородок.

– Я здесь, я тебе помогу. Это будет просто. Невелика премудрость.

– Точно?

– Думаю, после стольких лет ты могла бы мне доверять.

Сердце сжалось от обиды, прозвучавшей в голосе.

– Я тебе верю. Честно!

– Так вот, я утверждаю, что ты можешь это сделать.

Я смотрела в его ясные глаза и чувствовала, что он говорит не только о приготовлении итальянского блюда, но мой мозг не мог постичь, о чем еще. Он стоял так близко и пах так хорошо, что я почти видела, как его феромоны соблазняют меня змеиным танцем. Я придвинулась еще ближе. Интересно, вкус у него такой же волнующий, как запах?..

Черт!

Я шагнула назад, пока не сделала то, о чем потом всю жизнь буду жалеть. Он же ничего не может поделать со своими феромонами, так же, как и я со своими по отношению к Ребекке или той барменше.

У него был какой-то затуманенный взгляд, и я не могла понять, о чем он думает. Я представила, что за мысли могут бродить в его голове, и у меня запылали щеки.

Я прочистила горло.

– Пожалуй, я смогу вскипятить воду, не испортив ее.

– Займись этим, – наконец ответил он, – а я пока переоденусь.

Прекрасно, теперь он на меня разозлился. Я схватила кастрюлю и швырнула ее в раковину, вывернула кран и сердито уставилась на воду.

Рука Люка скользнула мне на талию, и он положил подбородок мне на макушку.

– Не беспокойся ни о чем, Кэт. Я люблю тебя.

Я расслабилась и прислонилась к его груди.

– Несмотря на мое неумение общаться?

– Именно за твое неумение общаться.

В его голосе чувствовался смех, поэтому я не стала притворяться обиженной. Он поцеловал меня в висок и ушел переодеваться.

Готовить обед с Люком оказалось очень забавно. Он прав, я не такой уж и безнадежный повар, как думала. Вообще говоря, обед получился прекрасный. Люк ухмылялся каждый раз, когда я громко восхищалась едой. Время от времени он намекал, мол, может, хоть сейчас я наконец поверю, что он всегда говорит правду. Но я и так это знала.

Люк убирал со стола, а я заварила себе чашку чая и прошла с ней в гостиную. Свернувшись калачиком на диване, я сжала чашку в ладонях и стала рассматривать картину, которая занимала почти всю противоположную стену.

Я видела ее много раз, я даже помню, когда Люк купил ее (и тот шок, который я испытала, услышав, сколько он за нее выложил). Но, рассматривая ее сейчас, я поняла, что она выглядит очень знакомо. Насыщенный цвет, размытые формы... Хотя казалось, что если смотреть на нее достаточно долго, можно увидеть четкий рисунок – как на плакатах с оптической иллюзией.

Люк тихо зашел в комнату со стаканом воды и пакетом из магазина игрушек.

– Эта картина, – я показала на стену, – работа Гэри, да?

– Да. Он очень талантлив. – Люк сел на пол передо мной, спиной прислонился к дивану и уставился на нее. – Мне нравится честность в его работе, то, как он отсекает все лишнее, чтобы обнажить сущность вещей.

Я прикусила губу и снова посмотрела на картину. Я видела в ней только фонтан брызг, но что я понимаю в искусстве?.. Я отвлеклась от картины, потому что Люк зашуршал пакетом.