Линдси Келк - Я люблю Нью-Йорк

Энджел на фотографиях казалась счастливой. Да, она была немного пьяна, зато выглядела счастливой и здоровой, к тому же ее макияж смотрелся великолепно. А на снимке после стрижки ее явно переполнял восторг. Я сорвала фотографию, где мы были с Алексом, и бросила на пол. Не стоит бередить раны, оставляя ее здесь. И все равно, даже если не смотреть на фото с симпатичным парнем, эта девушка явно была намного счастливее.

Я выскользнула из платья подружки невесты и пнула его через комнату прямо к мусорному ведру своей изысканно обутой ногой. Было приятно сбросить это платье. В то же время было странно оказаться в белье и «Лабутёнах». Натянув футболку, чтобы не пугать прохожих, я поковыляла к окну. Стекло холодило кончики пальцев, несмотря на адскую жару. А ведь все до сих пор должно казаться волнующим и новым: тротуары, от которых поднимается пар, гадалка, расхаживающая возле кафе, круглосуточная кулинария под нами, но я могла думать лишь о том, что у нас закончилось молоко. Эта мысль посетила меня совершенно случайно и помогла немного отвлечься. И вдруг я поняла, что мое лицо стало мокрым не от того, что в квартире не было кондиционера, а оттого что я опять начала плакать. Плакать при мысли о том, что никогда больше не буду покупать молоко в круглосуточной кулинарии. Что ж, Энджел, подумала я, утирая слезы, отлично! Ты опустилась на новую глубину и выглядишь еще более жалко. Ты плачешь из-за молока, которое еще не убежало. И даже пока не куплено.

Я наклонилась, чтобы снять туфли, и снова увидела нашу фотографию с Алексом. Взглянув на нее сейчас, я удивилась выражению своего лица. Уж очень похоже на любовь. Алекс был красив, даже на этом случайном, «пиратском» снимке, сделанном ровно через две минуты после того, как он сошел со сцены. И я не могла не заметить, что он тоже казался счастливым.

Я обнаружила, что мне сложно представить себе Марка. Возможно, я и жила с ним всего три недели назад, но не смотрела на него уже много месяцев. Зато прямо сейчас я могла закрыть глаза и увидеть перед собой каждую прядь волос Алекса. Уловить вкус невероятно крепкого кофе в его дыхании. Услышать, как он поет в другой комнате. Ощутить прикосновение его мозолистых пальцев к своей коже. Но он ушел. Как, возможно, и Энджел с других фотографий.

Значит, я не превращусь в Энджел Марка, если вернусь в Лондон, и не смогу быть Энджел Алекса, если останусь в Нью-Йорке. Но я могу стать кем-то новым. Кем-то, кто мне пока неизвестен. И я могу пойти и купить молоко. Для начала.

— Я сумасшедшая, — прошептала я из окна. — Совершенно сумасшедшая, черт возьми...

Эпилог

Три дня шел сильный снег, и весь Нью-Йорк укрылся великолепным пушистым белым одеялом. Каждый день город упорно избавлялся от снега, превращая его в слякоть. И каждый вечер холодная погода возвращалась вновь, усыпая снегом улицы и проспекты, занося парки и покрывая инеем небоскребы. Для нового жителя Нью-Йорка это было невероятно. Но как бы прекрасно ни было зрелище, оно неизменно вызывало потрясение. После теплого Рождества с вечеринками, на которые все являлись в платьях на бретельках, январь оказался просто ужасным. К тому же говорили, что с севера снова идет холод.

Я сидела за столом, терзая клавиатуру компьютера, в джинсах, толстовке с капюшоном, в перчатках без пальцев и уггах.

В помещении.

При отоплении, работающем на полную мощность.

В такой обстановке вряд ли будет легко написать статью о весеннем флирте. К счастью, курьер «Ди-эйч-эль» словно предугадал мое ленивое настроение и позвонил в дверь, как раз когда я пыталась разобрать эту тему по косточкам и что-то напечатать.

— В стандартную коробку не поместилось, — пояснил он, — передавая мне широкий плоский конверт в желтом пластиковом пакете. — Но здесь написано «срочно».

— Спасибо, — улыбнулась я, схватила конверт и надорвала его.

Вот он, первый выпуск «Лук» для Соединенного Королевства. Я на мгновение задержала взгляд на обложке. Дрожащими (вовсе не от холода) руками я принялась листать страницы, пока не дошла до раздела «Редакция».

А вот и я.

Мое имя, моя фотография и моя должность.

Энджел Кларк, старший литсотрудник, Нью-Йорк.

— Его принесли?! — завопила Дженни из ванной комнаты. Она выбежала оттуда с зубной щеткой в руках в одном лишь полотенце. — Это тот самый журнал?

— Именно! — Я отодвинулась на безопасное расстояние. — И ты не прикоснешься к нему, пока не высохнешь.

— Что? Да у тебя еще есть масса экземпляров. — Она указала на другие три журнала в пластиковом пакете. — Черт, вы на нее посмотрите! Ты моя героиня, куколка.

— Да ладно, — сказала я, взяв лишние экземпляры и поставив их на полку рядом с американским изданием «Лук», в котором уже размещали мои статьи. — Ты опоздаешь на работу.

— А ты так и не закончишь свою писанину про весенний флирт для этой британской сучки, если не сделаешь это сегодня, — напомнила она, что было совершенно излишне. — Твоя мама уже это видела?

— Они еще не вернулись из рождественского круиза. — Я закрыла ноутбук и положила его в (немного потрепанную, но до сих пор великолепную) сумку от Марка Джейкобса. — Их не будет еще пару недель.

— Ее удар хватит, когда она увидит тебя в журнале! — Дженни в своем полотенце закружилась по гостиной в танце. — В последний раз, когда мы разговаривали, она так за тебя волновалась.

— А я даже не знаю, как объяснить тебе, насколько меня смущает то, о чем вы вдвоем болтаете каждую неделю, — улыбнулась я, снимая толстовку и надевая несколько футболок под пальто. — И как проходят консультации?

— Она мой лучший клиент после тебя. Я не шучу! Если бы ты сама общалась с родителями, а не ждала, пока им позвоню я, я никогда бы не узнала о спецпредложениях «Эйвон» и вечеринке карри, которую устроила соседка Энни, правда?

— Мы общаемся, — вздохнула я, бросив в Дженни белье. Еженедельные звонки домой по воскресеньям превратились в некий ритуал для нас с Дженни, нравилось мне это или нет. — Я просто думаю, что мне необязательно разговаривать с моей матерью каждый раз, когда ты болтаешь со своей. Это не входит в условия продления визы. А теперь надевай трусы, Лопес. Мы уходим.

Стараясь не поскользнуться на снегу, мы шли рука об руку всю дорогу до станции метро, где я обняла Дженни на прощание и мы расстались у двери. Заснеженный парк на Юнион-сквер выглядел просто удивительно, но сейчас было слишком холодно, чтобы сидеть там на скамейке. Каждый раз, когда выходила на улицу в это время, я вспоминала обещание Алекса отвести меня на смотровую площадку Эмпайр-стейт-билдинг, чтобы посмотреть на город, укрытый снегом.

Нет, плохая девочка Энджел, ты не должна думать о нем. Я повернула налево и прокралась в музыкальный магазин на углу в надежде, что пара новых дисков вдохновит меня пойти домой и замутить, наконец, что-нибудь с ноутбуком. Видит Бог, я уже несколько месяцев ни с кем не мутила. Когда я прошла через систему контроля на входе, раздался громкий гудок, который тут же привлек внимание охранника, но я лишь улыбнулась, достав мобильный телефон.