Сандра Браун - Мужские капризы

— Что она хочет этим сказать, Адам?

— Призови на помощь свое воображение, Лукреция, — ответил он.

— Ты и в самом деле предавался… предавался…

— Сексуальным развлечениям. Что, не можете этого произнести? — поддразнила ее Лила. — Он меня целовал. И не однажды.

— Не только целовал, но и наслаждался этим, — мягко добавил Адам. — Очень.

Лукреция лишилась дара речи, уловив подтекст этих шепотом произнесенных слов. И Лила тоже. Она встретилась взглядом с Адамом, и прошло некоторое время, прежде чем девушка смогла продолжать:

— Что возвращает нас к вопросу о сексе.

— Неужели? — Адам улыбнулся ей своей очаровательной, дерзкой улыбкой, придававшей ему сходство с пиратом.

— Ведь, собственно, об этом и идет речь, верно? — Вопрос Лилы прозвучал риторически. Она говорила так, словно была с Адамом наедине. — Ты боишься, что если не схватишь первую попавшуюся женщину, согласившуюся выйти за тебя замуж, то больше никогда тебе такой случай не подвернется. Адам, — серьезно сказала Лила, — если бы я верила в искренность Лукреции, я бы собственноручно приколола ей на грудь медаль за самопожертвование. Но на твоем месте я бы подумала над тем, почему она так легко согласилась не иметь детей.

Они оба не обратили внимания на приглушенный вздох Лукреции. Лила продолжала:

— Тебе не приходило в голову, что ее это устраивает? Может быть, Лукреция только рада получить в мужья человека, который не станет требовать, чтобы она немедленно произвела на свет наследника? Я сомневаюсь, что она согласна пожертвовать своим временем или фигурой ради ребенка. Лукреция просто не создана для того, чтобы кормить грудью и менять пеленки. С пеленками, разумеется, справится и няня, но кормить ребенка чужая женщина не сможет.

— Кормление грудью — это не самое главное, — спокойно напомнил ей Адам.

— Для меня это было бы главным.

— Правда?

Лилу пронзила дрожь. Она перевела дыхание, пытаясь скрыть волнение.

— Мы говорим не об этом. Ты сбиваешь меня с мысли. — Лила помолчала, потом заговорила снова:

— Я не думаю, что у тебя возникнут какие-то проблемы в постели, и неважно, станешь ты только развлекаться или озаботишься зачатием ребенка. Для женщины, которая тебя по-настоящему полюбит, это все равно не будет иметь значения. Но я знаю, насколько это важно для тебя. То есть тебя волнует, что у тебя не встанет. Я бы скорее предложила тебе попробовать со мной и убедиться, что с тобой все в порядке, только бы ты не бросался к алтарю с Белоснежкой.

Повисла тишина, полная невысказанного изумления. Больше всех удивилась сама Лила. Она слышала, что сказала, но не верила, что эти слова сорвались с ее языка. Это был просто порыв. Но теперь, когда Лила могла это обдумать, она поняла, что сказанное ею правда и отражает ее истинные чувства.

Ее не волновало, что подумает о ней Лукреция, но вот что подумает о ней Адам? Лила не могла заставить себя взглянуть ему в глаза. И все-таки через мгновение она посмотрела на него. Но напрасно — девушка так и не смогла понять значения его пристального взгляда.

Развернувшись, она вышла из комнаты, неслышно ступая босыми ногами.

Прошло несколько гнетущих минут. Лукреция откашлялась и заговорила:

— Нет, кто бы мог представить, что эта нахалка осмелится обсуждать то, что ее совершенно не касается? Господи, какую пытку тебе пришлось терпеть, дорогой! — Она содрогнулась, от возмущения. — Меня удивляет, что ты терпел ее так долго. Я прослежу, чтобы она упаковала вещи и немедленно покинула дом.

Когда Лукреция проходила мимо его кресла, Адам схватил ее за руку. Лукреция вздрогнула, удивленная силой его пальцев.

— Лила останется, а ты пойдешь и соберешь свои вещи.

Женщина побледнела:

— Ты шутишь, Адам! Я уверена, что ты не можешь придавать значения тому, что наговорила эта сумасшедшая. Этого не может быть. Ты умнее, я знаю.

— Я очень умный. И поэтому собираю досье на всех моих знакомых, друзей, врагов. — Он помолчал и добавил: — И любовниц. — Кавано отпустил ее руку и откинулся на спинку кресла. — Лила не сказала ничего такого, чего бы я не знал раньше. — Он улыбнулся задумчиво, как будто вспомнил о чем-то. — Во всяком случае, о тебе.

Его внимание опять вернулось к Лукреции, он снова стал серьезным:

— Я знаю, что кредиторы стоят у твоего порога.

— Как это низко с твоей стороны, Адам, говорить о деньгах.

— Я бы не стал, если бы не деньги привели тебя сюда. — Он прервал ее оправдания. — У нас были хорошие времена, Лукреция.

— У нас был хороший секс.

Адам махнул рукой:

— Этого было так легко добиться, что все теряло свое значение еще до того, как мы добирались до кровати.

— Ты…

Пожатием плеч он отмел ее оскорбление.

— Я никогда не собирался на тебе жениться. С самой первой нашей встречи я понимал, почему ты так настойчиво меня преследуешь.

— Я влюбилась в тебя с первого взгляда! — зло выкрикнула Лукреция.

— В мой банковский счет, я бы сказал.

— Это неправда! Я люблю тебя! Я приехала сюда, чтобы…

— Чтобы сделать то, что сказала Лила. Ты хотела умаслить меня своей нежной заботой, чтобы я женился на тебе из благодарности. И для нас обоих это стало бы сделкой. У меня появилась бы жена, терпящая мою несостоятельность в постели. А ты бы приобрела мужа, который смог бы оплатить твои долги. Только ты просчиталась, — продолжал Адам. — Я не хочу, чтобы со мной нянчились до конца моих дней. Я всегда все делал для себя сам. Я верю, что это лишь временное состояние. Я мог бы, конечно, руководить корпорацией и из инвалидной коляски, но я никогда не соглашусь стать прикованным к постели инвалидом, чей мозг атрофируется, пока моя любящая женушка тратит мои деньги.

— Мне показалось, что последние два дня тебе понравилось быть инвалидом, — холодно заметила Лукреция.

— Ты приехала в мой выходной, — с сожалением пояснил Адам. — Я дулся, потому что Лила оттолкнула меня. И потом, мне хотелось посмотреть, как далеко ты можешь зайти. Я надеялся, что ошибся на твой счет. Это клише, но я бросил тебе наживку, и ты с радостью на нее клюнула.

— Значит, ты устроил мне какое-то дурацкое испытание?

— Нет, это было испытанием для Лилы. Она вышла из него с честью. А ты провалилась.

Уголки губ Лукреции презрительно опустились.

— Если уж мы заговорили о клише, то твое влечение к этой грубой и наглой девке вызывает только смех и презрение. Любой мужчина в твоем состоянии влюбился бы в своего методиста по лечебной физкультуре.

— Это почти слово в слово то, что говорила мне Лила. Но я не думаю, что вы обе правы.

— И ты еще гордишься своим интеллектом, — фыркнула Лукреция. — Разве ты не видишь, что она единственная доступная для тебя женщина?