Стелла Уайтлоу - Небес темнее не бывает

— Не бойтесь, — проговорил он негромко, как только Лисса его заметила. — Я волновался за вас и вернулся удостовериться, что у вас обеих все в порядке. Сара ничего не могла рассказать толком по телефону.

— Вы меня до смерти перепугали, — прошептала женщина, судорожно сжимая пальцы. — Я приняла вас за грабителя.

— Билл и Бен не дремлют.

— Если верить Мэтью, они и мухи не обидят.

— Видеокамеры включены, а ежели кто и попытается перелезть через стену, получит хороший заряд тока. Как Бетани?

Лисса улыбнулась краем губ.

— Снова уснула. С ней все в порядке. Доктор Кэрингтон сказал, что у нее классическая корь. Хотите посмотреть на нее? Кажется, с моей дочерью вы еще не знакомы?

На этот раз уверенный в себе бизнесмен заколебался, затем кивнул. Он вошел в комнату и окинул взглядом маленькую спящую фигурку, такую беззащитную и крохотную, что у Джета Арнольда перехватило дыхание. Невзирая на сыпь, Бетани была очаровательна. Черные веера ресниц покоились на щеках, полуоткрытый рот напоминал бутончик, темные локоны разметались по подушке.

— Прелестна, как ее мать, — проговорил Джет, но так тихо, что Лисса решила, что ослышалась.

— Она у меня смуглянка, вся в отца. — Лисса подчеркнула слово «отец», словно воскрешая к жизни Андре, своего утраченного возлюбленного, что некогда говорил, дышал, делил с нею ложе любви. — Я белокожая и блондинка вдобавок.

— Она унаследовала вашу хрупкость, — заметил Джет, по-прежнему как бы рассуждая сам с собой. — На мой взгляд, вы очень похожи. Вам очень повезло с ребенком.

— А у вас есть Мэтью. Лучшего сына и желать нельзя: молодой, талантливый, обаятельный. Вы должны гордиться им, — отозвалась Лисса, удивляясь, что так отстраненно обсуждает достоинства человека, с которым помолвлена. Впервые молодая женщина воспринимала Мэтью словно чужого. А виноват в этом Джет. Мэтью вдруг показался ей ребенком, ребенком вроде Бетани. Видимо, за эти странные двадцать четыре часа все перемешалось в ее голове. Все уладится… когда-нибудь… непременно должно уладиться, а то чепуха какая-то получается.

— Это верно. Мозги у него в порядке, и с работой он справляется. Однако самое лучшее, что он сделал в жизни, это выбрал себе жену. Выбор делает ему честь. — Джет проговорил это с сожалением, словно отношение отца к сыну было не таким уж и идиллическим.

— Но сегодня… — Спросонья Лиссе никак не удавалось подобрать нужных слов: так, наверное, ведут себя разбуженные в период зимней спячки бурундуки. Вдруг молодая женщина осознала, как она одета, и плотнее запахнула халат. Шелк пижамы приятно холодил кожу. — Вы меня продраили с песочком, раскритиковали мою увлеченность работой, словно такой плохой матери, как я, в целом свете не сыщешь.

— Плохие матери не спят на полу, когда их ребенок болен, — медленно проговорил Джет.

Ладонь мужчины легла на ее локоть. Легкое прикосновение, но женщина вздрогнула, словно от удара тока.

Тьма и безмолвие. Старый дом живет своей собственной жизнью. По комнатам бродят призрачные обитатели усадьбы, люди давних времен, чьи жизни и смерти вплелись в бесконечную драму ушедших веков. Лисса и Джет одни на всем белом свете, если не считать спящей Бетани.

Если Джет вздумает подойти ближе, она погибла. Лисса обреченно примирилась с собственной слабостью. Впрочем, разве это слабость? Что может быть естественнее, чем шагнуть в его объятия, сдаться, уступить, насладиться его близостью. Позабыть Мэтью. Молодая женщина уже подалась к нему и тут же отпрянула: выражение его лица, строгое и угрюмое, остановило Лиссу. Одним взглядом Джет возвел между ними стену.

— Значит, завтра вы летите в Женеву? — спросила молодая женщина, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями; в голове царил хаос. — Но скоро уже утро…

— Не беспокойтесь, я успею. Я сплю очень мало. А вот вам нужно выспаться. Вы очень устали. Возвращайтесь в постель. Я побуду с Бетани.

— Нет, что вы, — возразила Лисса, с нежных губ сорвался легкий серебристый смешок, но радость тут же погасла. — Бетани до смерти перепугается, если вдруг проснется и увидит вас. Боже, что она подумает! Решит, что вы разбойник или пират. Насмотрелась старых фильмов, вот результаты и сказываются.

Джет шутя поднял руки, показывая, что сдается.

— Пират отступает, — объявил он, затем нагнулся и легко коснулся губами пылающего лба Лиссы. — Доброй ночи, будущая сноха.

Будущая сноха. Вот как он ее воспринимает! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Лисса глядела ему вслед: вот он прошел по коридору и скрылся за углом. Сердце болезненно сжалось. Молодая женщина все еще ощущала прикосновение его прохладных губ, напоминающих освежающий дождь. Бог ты мой, это же катастрофа! Больше не следует оставаться с ним наедине. Нужно держаться от него подальше.

— Это Санта-Клаус? — сонно спросила Бетани, заблудившись между фантазией и явью. Девочке уже грезилось Рождество. Ведь все эти магазины вечно рекламируют товар за несколько месяцев до праздника.

— До Рождества еще далеко, — отозвалась Лисса, наливая девочке сока. — Вот, попей.

— Так кто же это?

— Тот самый мужчина, что подарил тебе медвежонка.

— А-а, — отозвалась Бетани, вполне удовлетворенная ответом. — Хорошо.

«Тот самый мужчина». Не дедушка, нет. Лисса никогда не смогла бы назвать его так. И не свекор. Джет Арнольд, индустриальный магнат, владелец огромный корпорации. У него есть имя. Этот мужчина — настоящий мужчина, мужчина в полном смысле слова. Всегда собранный, готовый к любым неожиданностям. Такой даже дома выглядит так, словно под рукой у него всегда заряженная винтовка. В холле красовалась витрина с ружьями, многие из которых были старинными, богато изукрашенными, причудливой формы. Нет, по этому человеку не скажешь, что он проводит дни за письменным столом, подсчитывая колонки цифр. Он мотается по всему свету, заключает сделки, общается с влиятельными людьми. Такой с ума сходить не станет по пустякам, он знает, что делает.

Лисса бессильно опустилась на пол, закуталась в плед. Слишком поздно. Не за того она выходит замуж. Но нужно пройти и через это, нужно научиться любить Мэтью. Поступаться всем ради Бетани. Ради Бетани… Эти слова звучали ей колыбельной песней. И она погрузилась в сон, беспощадно гася звезды своих грез, бросая мечты на ветер.

К понедельнику тельце Бетани походило на карту, испещренную красными точками, но девочка явно чувствовала себя лучше и уже начинала проявлять интерес к окружающему миру. С непоседливой дочуркой следовало держать ухо востро. Лисса могла поклясться, что поднялась и спустилась по главной лестнице Холлоу-хаус сотню раз, никак не меньше. Ей уже не терпелось выйти на работу, чтобы отдохнуть от требовательности Бетани.