Лана Капризная - Роман с предрассудками

– Ой! – испугалась Мила.

Дядя успокаивающе потрепал ее по руке.

– Я уговорил его чуток повременить, пока мы не известим твоих официальных опекунов – дедушку с бабушкой. Но он жаждет объявить всему миру тебя своей! – Дмитрий Анатольевич с нежностью посмотрел на несчастное личико племянницы. – Ну-ну, Мила, браки совершаются на небесах, а Влад Путятин явно решил им в этом помочь. Хотя на меня его энтузиазм производит самое положительное впечатление.

Милочка обескуражено взглянула на дядю. Тот объяснил свою позицию так:

– Он завидный жених, пожалуй, самый завидный в России. Он молод, красив, у него огромный выбор среди потенциальных невест, но он остановил его на тебе, и не стал тянуть с объяснением! Только отчаянно влюбленный мужчина будет так себя вести, поверь мне.

– Но он даже не спросил, нравится ли мне! – в сердцах воскликнула Мила.

– Так вот в чем дело! Ты обижена, что Путятин не потрудился завоевать твое расположение? Все сам решил за себя и за тебя?

Мила не ответила, но по ее лицу и так все было понятно.

– А Макс Черский, он тебе нравится? – вкрадчиво спросил Дмитрий Анатольевич.

Мила порозовела, потупилась, но кивнула.

– Хм-м-м, – задумался Дмитрий Анатольевич.

Это было неожиданное осложнение. Собственно, Максим Черский еще не перестал быть женихом Милочки Обольяниновой. Это Влад Путятин влез со своим настойчивым предложением, намекая на все кары небесные, точнее общественные, если банкир Козолупа не согласится все переиграть, и уступить племянницу новому претенденту. В принципе, Путятину можно и отказать, чтобы сдержать слово, данное Черскому, к тому же симпатичного племяннице. Но с другой стороны: идти наперекор воле могущественного Владислава Путятина – это все равно, что добровольно вызывать налоговую полицию! Он играючи разрушит репутацию не только Милы Обольяниновой, но и его, банкира Козолупа (а заодно жены, дочери, сына и тестя с тещей). Не то, чтобы почтенный банкир знал за собой какие-то грешки, но обычно Путятину не требуется причин, чтобы вонзить ядовитые зубы. Он, Дмитрий Анатольевич, так и напишет Аделаиде Константиновне и пусть сама разбирается с семейством Черских.

Дмитрий Анатольевич успокоился.

– Уверяю тебя, Влад Путятин может быть очаровательным. Немало дам… э-э-э… впрочем, это тебе знать ни к чему… в общем, завтра сама все увидишь, он обещался быть с визитом.

– А тетя? – напомнила Мила о неосведомленности Ольги Кузьминичны.

– Я сам ей скажу. Потом, – проказливо захихикал почтенный банкир Козолупа, предвкушая реакцию жены на сенсационные новости.

Владислав Путятин мог быть очаровательным, а мог – язвительным, тщеславным, и, что самое прискорбное, мстительным. Думаю, ни один из уважаемых читателей не поверил, что молодой миллиардер с бухты-барахты увлекся юной Милочкой Обольяниновой.

Разумеется, это отнюдь не значит, что московские мужчины, сколь бы опытными они ни были, не сдавались на милость дебютанткам. Так, еще вчера они могли срывать цветы удовольствий в ночных клубах, волочится за блестящими светскими дамами, совращать ассистенток Нины Дзержинской, а сегодня – воспылали чувствами (и не только), к девице, которая с трепетом ступает в свой первый бальный зал. К слову, обычно именно так и заканчивались дни вольницы богатых московских холостяков.

Мамаши менее удачливых дебютанток могли лишь кусать локти от зависти, и гневно вопрошая небеса, почему же именно этой юной особе выпала счастье заполучить столь лакомый денежный мешок. Но они просто плохо знали мужчин. Пара танцев, несколько утренних визитов, ужин в ресторане и вот он, холостяк, уже воображает, что влюблен, томим желанием и именно с этой юной особой хочет разделить все блага земные. А дальше – как повезет. Новоиспеченная чета могла найти точки соприкосновения и вести вполне удачную семейную жизнь. Или же, когда желание удовлетворено, разойтись по разным спальням, встречаясь лишь за обеденным столом и в свете, особенно когда главная обязанность состоятельной четы выполнена – дана жизнь наследнику.

Влад Путятин ничем особенным не отличался от прочих холостяков. Он вполне мог увлечься неопытной дебютанткой, с чем с готовностью соглашался в мужских компаниях. К тому же он прекрасно знал, что рано или поздно, ему придется жениться, дабы передать дальше по фамильному древу права на разработку обширного нефтегазового месторождения в Центральной Сибири. Но Влад считал, что его время еще не пришло, и держал свое сердце на замке, ключ от которого давным-давно выкинул. И, как ни печально это будет констатировать, его интерес к Милочке Обольяниновой был сугубо практическим: ее помолвка с Максимом Черским – вот что заставило Путятина обратить внимание на маленькую дебютантку.

Дело в том, что блестящий Макс однажды имел несчастье встать поперек дороги ужасного Влада. И тот затаил недоброе, тем более что в те давние годы Путятин был юн, и хоть уже обладал известной долей язвительности, но еще не отшлифовал ее до такой степени, чтобы подчинить всю светскую Москву (и прилегающий к ней Рублево-Успенский ареал).

Влад был слишком высокого мнения о себе, любимом, чтобы делать мелкие пакости банкиру Черскому (впрочем, походя окрестив его «этим похотливым котом черским»). О, нет! Он терпеливо ждал подходящей возможности, которая позволила бы нанести чувствительный удар по гордости и репутации банкира, в том числе и светской. Появление на авансцене всеобщего внимания юной невесты блестящего Макса дало ему эту долгожданную возможность!

Сначала он хотел просто соблазнить Милу, но после недолгих размышлений посчитал это вульгарным. Так поступил бы рядовой мстительный развратник, но сие недостойно Владислава Путятина, арбитра хорошего вкуса и безупречных манер.

Потом он подумал о том, чтобы разрушить ее репутацию. Но и этот вариант быстро отмел, поскольку было сие настолько несложным, что не стоило никаких усилий. Месть местью, но Влад дорожил и собственной репутацией гения язвительного остроумия.

Также, он здраво отдавал себе отчет, что не сможет испортить финансовое положение Милы Обольяниновой. Конечно, можно было бы поинтриговать, чтобы старый банкир Лыков изменил отношение к любимой внучке, отписав наследство кому-нибудь другому, и Макс Черский остался бы с бесприданницей на руках. Но такая афера – это было дело долгое, хлопотное, требующее глубоко влезать в дела семьи Лыковых и Козолупа.

Иными словами, всем условиям – нанести чувствительный удар по гордости и светской репутации блестящего Макса – соответствовал лишь один вариант – отбить у него невесту.

В идеале, Милочка Обольянинова должна была влюбиться в благородного мстителя. Или хотя бы заинтересоваться его местом в «золотой сотне» журнала Forbes. Но, подойдя к данному вопросу и так, и этак, Путятин ничего не добился. А местами, так добился, не того, чего хотел: пытаясь вызвать ревность юной невесты Макса Черского, он слишком долго крутился вокруг Ульяны Передерий, и она вместе со своей высокомерной мамашей возомнили, что Владислав Путятин – наконец-то! – готов расстаться со свободой. Это была серьезная промашка, и верный Нузгар Абар-Рахман потратил немало сил, разъезжая с визитами, и уверяя каждого встречного, что Влад так просто в руки не дается.