Эрин Пайзи - В тени замка

— Мне позвонил доктор Джоунз. Он сказал, что Лора забеременела от тебя. Я приказала этой девке немедленно покинуть дом.

Джеймс был шокирован.

— Ты не можешь так поступить, мама. Я тоже виноват. Ты не можешь выкинуть ее в дождь на улицу. Ей некуда идти ночью. В любом случае, если она уйдет, то и я уйду. Ты это понимаешь?

Августина пристально смотрела на сына.

— Джеймс, она всего лишь горничная.

Джеймс покачал головой.

— Не для меня. Она будет моей женой.

Августина отвернулась.

— Как ты мог так со мной поступить? После стольких лет… — Джеймс попытался обнять ее. — Нет, не прикасайся ко мне. Ты мне отвратителен. Как ты мог?

Джеймс глубоко вздохнул.

— Я знаю, что ты не этого хотела, но я люблю ее. Мне невыносимо без нее. Я не могу объяснить, но когда ее нет со мной, я не живу.

— Я всегда знала, что в ней есть что-то дьявольское. — Августина вспомнила свой первый разговор с Лорой. — Мне следовало бы поверить своей интуиции насчет этой бродяжки. Почему я впустила эту дрянь в свой дом?

— Пожалуйста, мама. Не говори о ней так.

Августина не сводила с сына глаз.

— Джеймс, она уедет сегодня, но если ты… — Она вспомнила о предупреждении Лоры. — Единственный способ для тебя вернуться домой — бросить ее.

— Тогда ты никогда меня больше не увидишь. До свидания, мама.

Джеймс вышел из комнаты и отправился к Лоре. Она одиноко сидела на кровати.

— Дорогая, собери вещи, я закажу для нас комнату в отеле. Завтра я получу специальное разрешение, и мы поженимся в конце недели.

Лора посмотрела на него.

— Нам придется уехать из этого дома?

— Да. Мать непреклонна, но не волнуйся. Пройдет немного времени, и она оправится от шока.

Джеймс говорил более уверенно, чем это было на самом деле. У него было очень маленькое состояние, которое ему оставил дед. Джеймсу придется бросить Гарвард и искать работу. Им хватит на жизнь, но без излишеств. Но это не важно. Хотя мысль оставить дом огорчала его. Джеймс посмотрел на деревья, мокнущие под дождем. Он знал, что будет скучать по паркам и оранжереям. «Неважно, — думал он. — У меня есть Лора, у нее есть я». Он улыбнулся:

— В крайнем случае, у меня есть машина, и мы всегда сможем ее выгодно продать. Собирайся. Я соберу свои вещи. Встретимся здесь, когда я закончу.

Заколка с бриллиантом для галстука, золотые запонки, запонки с жемчугом… Джеймс систематически перебирал шкатулку. Слава Богу, мать делала подарки ко дню рождения каждый год. Он осмотрел комнату и нахмурился. «Мне будет ее не хватать», — подумалось ему. Джеймс подошел к шкафу, где ровными рядами висела его одежда: «Вряд ли мне когда-нибудь понадобится фрак, нужно брать повседневные вещи. То, что я не смогу взять сейчас, мне пришлют». Он собрал два чемодана, и, окинув взглядом комнату в последний раз, пошел за Лорой.

— Эй, — сказал он. — Не унывай. Ну в самом деле. Мать успокоится, и мы вернемся.

У Лоры, однако, было ужасное подозрение, что Августина никогда не изменит своего решения. Лора знала, что Августина такая же сильная, как и она.

— Я пойду попрощаюсь с матерью. А ты иди в машину.

Джеймс вышел в гостиную. Огонь в камине погас, Августина сидела, уставившись в стену.

— Мы уезжаем, мама, — сказал Джеймс. — Извини, что так вышло. Но я не могу бросить жену и ребенка. Я нужен Лоре. Я нужен ребенку. Ты должна понять.

— Не понимаю. Вчера еще все было прочно и постоянно. Мой сын учился в Гарварде… — Она покачала головой. — А сегодня один сплошной хаос. Где я ошиблась?

— Ты не ошиблась, — Джеймс посмотрел на нее. Она вдруг как-то осунулась, постарела. — Нет, ты не ошиблась. Это я влюбился в Лору. Извини, что она беременна, но я бы все равно на ней женился после того, как сдал бы экзамены и мог зарабатывать на жизнь. Понимаешь? Сейчас многие девушки выходят замуж, потому что беременны.

— Но не в нашей семье. — Губы Августины вытянулись в тонкую линию. — И не слуги.

— Мама, ты сноб. Лора — милая девушка, она преданная католичка.

— Ни один из вас не католик. Вы живете во грехе.

Джеймс вздохнул.

— Времена меняются. Ты уверена в том, что хочешь, чтобы мы ушли?

Августина кивнула.

— Если ты настаиваешь на том, чтобы остаться с этой женщиной, здесь для тебя нет места.

— Хорошо.

Джеймс понял, что ее не сломить.

— Мы уйдем. Когда у нас будет жилье, я пришлю за своими остальными вещами. Завтра я пойду в банк…

Но Августина его уже больше не слышала. Она невидящим никого и ничего взглядом смотрела на стену.

«Слава Богу, все кончено», — подумал Джеймс, залезая в машину.

— Порядок. Поедем в «Копли Плаза». Там мы проведем ночь.

Когда они ехали в Бостон, Лора старалась держаться бодро. Она бы никогда в жизни не подумала, что Августина отправит скитаться единственного сына. Краем глаза она посмотрела на Джеймса. Он сосредоточенно вел машину. Быть с Лорой было его единственной в жизни мечтой.

Джеймс улыбался.

— Ты только подумай, мы поженимся через несколько дней.

Вдруг Лору охватила бесконечная тоска. От его честного спокойного лица ей вдруг захотелось закричать. Если бы она только могла проснуться и покончить с этим кошмаром. Ребенок шевельнулся. Она сидела спокойно.

— Это будет замечательно, — только и сказала она.

На следующий день Джеймс с Лорой пошли к управляющему банком. Мистер Левелин был не в восторге от новости о женитьбе юноши. В распоряжении Джеймса было сто долларов в месяц, оставленные дедом внуку, и тут уже мистер Левелин ничего не мог поделать.

Вскоре Лора узнала, как тяжелы нравы светского Бостона. Весь город, все бывшее окружение Джеймса, все вдруг захлопнули двери перед ними. Не веря этому, он только качал головой. Джеймс просил своих друзей помочь ему, но каждый отделывался лишь быстрым извинением.

— Ужасно сожалею, — сказал парень, с которым они жили в одной комнате в Гарварде, — но моя мать не хочет приглашать вас в свой дом. Ты же знаешь, что наши матери — хорошие подруги.

Джеймс в отчаянии повесил трубку телефона. Придется съехать из отеля «Копли Плаза»: вторая ночь там им уже не по карману. Он подошел к столу, сел и сделал глоток чая.

— Где мы сегодня будем ночевать? — спросил он у Лоры. — Даже Том не возьмет нас.

Лора взглянула на Джеймса. «Слабый дурак, — подумала она. — Потерял свою игрушку и не знает, что теперь делать. И мамочки нет, чтобы ей поплакаться. Но, — успокаивала она себя, — мы продержимся, пока не родится ребенок. Потом Августине придется нас принять».

— Дорогой, — наконец сказала она, — у меня есть одна мысль. Давай поедем в Мерилл. По крайней мере я знаю там людей, которые от нас не отвернутся. А когда родится ребенок, твоя мать сдастся, и мы сможем вернуться.