Этель Гордон - Сбывшиеся мечты

Со светской беседой было покончено. И мисс Уолдрон начала отрывисто:

— Мисс Белдинг, позвольте мне перейти к сути вашего визита. Я могу находиться в сидячем положении лишь ограниченное время. Кроме того, если музыка ей надоест, Мария может вернуться раньше срока и сунуть сюда свой нос, а мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз. Она знает, что я написала вам, и я соврала ей, что вы можете приехать только сегодня в это время. Хотя я вполне уверена, что она понимает, почему я не хочу, чтобы она присутствовала при нашем разговоре. — Она перевела дыхание. — Мария — дочь моего брата. Он назначил меня ее опекуншей. Ей семнадцать. Или уже восемнадцать? Нет, еще нет. Когда ей будет двадцать один год, она получит солидное состояние.

Я снова кивнула. Мария мало отличалась от большинства девушек из колледжа Барнс. Если не считать того, что ей достанется значительная сумма денег. Я поняла, что должна была бы более оживленно реагировать на эту новость. Именно этого ожидала от меня мисс Уолдрон.

Теперь ее голос возвысился:

— Мария будет фантастически богата, когда достигнет двадцати одного года, мисс Белдинг. Она единственный ребенок в семье, мой братец любил ее до безумия и щедро определил ей получить все после его смерти. — Она внимательно наблюдала за моим лицом. — Вы должны понимать, что Мария очень привлекательна для не слишком разборчивого в средствах обогащения мужчины.

— О да, — ответила я.

— Так вот, — сказала мисс Уолдрон, еще раз порывисто вздохнув. Мы, кажется, приближались к сути разговора. — В прошлом году сестры Барнс спонсировали летнюю поездку в Невшатель, где девушки совершенствовали свое произношение. Мария поехала туда. В конце лета девушкам позволили две недели путешествовать с учительницей. Мария решила поехать с группой в Канн. Маршрут проходил через горы, и они провели ночь возле деревни Белан-ле-От. В отеле, который называется «Ферма», потому что был раньше фермерским домом. Он очень дешевый. Девушки не возражали, а школа сэкономила деньги.

Пожилая дама смотрела на меня осуждающе, будто я возражаю. Я пробормотала в ответ что-то невразумительное.

— Я побеседовала с учительницей, которая была с ними, — продолжила она, — и узнала, что школа использовала отель «Ферма» в течение нескольких последних лет, с тех пор как он стал гостиницей. Этой старой развалиной управляют братья-американцы. Вернее, один брат — американец, а другой только наполовину. Она сказала, что большинству девушек там понравилось. А Марии понравилось даже слишком: она настояла, чтобы группа провела там все две недели, вместо поездки в Канн. — Она сделала паузу. — А задержаться в деревне ей захотелось из-за младшего брата, того самого, наполовину француза. Мария сказала, что он ничего себе, из чего я делаю вывод, что он очень привлекателен. С прошлой осени они переписываются. И вот теперь она хочет снова провести лето с ним, в этом отеле. Она думает, что любит этого молодого человека.

— Но это вполне возможно.

— У Марии птичьи мозги.

Мария простодушна и красива, но это вовсе не значит, что у нее птичьи мозги. Я так и хотела сказать мисс Уолдрон, но она пресекла мою попытку ответить.

— Всем известно, как богата Мария. Вы думаете, тот молодой человек не заметил этого обстоятельства? У него даже нет университетского диплома. Нет профессии. Он — никто. Помогает брату содержать этот полуразвалившийся старый отель, только и всего. Мария говорила мне, что зимой он работал в шикарных отелях Европы, чтобы научиться гостиничному делу. Она сказала, что он вежлив и умен, и вне всяких сомнений, приобрел хорошие манеры во время стажировки в отелях. Но как узнать истинное положение вещей? — спросила она медленно, при этом ее глаза сузились, утонув в складках кожи, словно у ящерицы.

Я промолчала.

— Мне хотелось бы повидать его, — сказала мисс Уолдрон. — Встретиться и поговорить с ним. Но Мария сказала, что он не может приехать, потому что очень занят. А по-моему, он просто боится предстать передо мной. Она знает, что я не в силах путешествовать. Не могу положиться и на то, что мне говорит Мария. Мне нужна чья-то помощь, чтобы получать нужные сведения.

— Но существуют же частные детективы… — Еще девочкой я смотрела по телевидению истории с Перри Мейсоном.

— Разве частный детектив сможет сообщить, что за чувства этот парень на самом деле испытывает к Марии? Если он искренне любит Марию, если он не охотник за приданым, я не стану препятствовать им, но должна быть уверена, что дочь моего брата не будет обманута.

Что я могла ей сказать, кроме того, что понимаю ее затруднения? Молчание затягивалось. Мне стало неудобно, и я необдуманно сболтнула:

— Я хотела бы быть вам полезной…

Она пронзила меня взглядом:

— Тогда поезжайте в отель «Ферма» вместо меня.

Я была поражена. Она быстро заговорила:

— Когда Мария в первый раз пришла ко мне, чтобы обсудить летние планы, я позволила Марии поехать при условии, что ее будет сопровождать человек, которому я доверяю, кто-то с душой художника, который сочтет пребывание в «Ферме» интересным для себя. Она сама подумала о вас. Сказала, что вы собираетесь поехать во Францию, чтобы писать картины. Сказала, что вы хорошая и немного другая, чем все остальные. Она думает, что вам могут пригодиться деньги.

Я вспыхнула, подумав, что мисс Уолдрон ведет себя довольно неделикатно. В конце концов, наша фамилия ничуть не хуже, чем Уолдрон, хотя у нас и нет таких денег.

— Понимаю, что найду там для себя много интересного, но…

— Мисс Белдинг, — сказала хозяйка дома громко и раздельно, — я оплачиваю ваш проезд, счет в отеле «Ферма», включая расходы в баре, и сверх этого я даю вам сто долларов в неделю за то, что вы будете регулярно писать мне и давать полную информацию.

— Но я не смогу удержать ее… его… их…

Она тут же пресекла мое бормотанье:

— Я вовсе не думаю, что вы сможете их удержать, если они захотят улечься в постель. Хочу, чтобы там были ваши глаза, и это все. Ведь ей нужно будет поговорить с кем-то, кто понимает толк в любви и способен помочь советом. Но помните: я прошу вас помочь, а не навредить ей, быть вроде старшей сестры. Я уверена, что вы не захотели бы увидеть ее обманутой и одураченной.

— Нет, конечно нет…

Она явно устала, и ее тяжелое дыхание ясно слышалось в тихой комнате. Моя нерешительность раздражала ее. Тогда она выложила последний лакомый кусочек в виде приманки:

— Да, кстати, об этих ваших картинах на факультетской выставке. Я уже высказала свое положительное мнение о них мисс Алатее Барнс. Я предполагала купить их, чтобы повесить в своей спальне, да вот помешали переживания с Марией. Триста долларов вас устроит?