Патрик Санчес - Привет, красотка!

Симона не могла забыть детство, полное обид, старшие классы и колледж без единого бойфренда, начало карьеры, когда мысль поставить ее перед камерой вызвала бы у руководства гомерический хохот. Как ни убеждала она себя, что это осталось в прошлом, воспоминания не отпускали.

В ожидании начала собрания Симона вынула из сумки пудреницу и бросила взгляд в зеркальце, желая убедиться, что она тоненькая, красивая и сексапильная. Бывший толстяк долго не в состоянии поверить в обретенную худобу. Как паралитик, вылечившись, до конца жизни превыше всего ценит способность двигаться, так и Симона наслаждалась каждой минутой, прожитой в стройном роскошном теле. Всякий раз, когда мужчина галантно открывал ей дверь, волнуясь, приглашал на свидание или огорчался, когда она отказывалась назвать свой номер телефона, девушка упивалась властью стройности и очарования.

В детстве полнота была ее огромным несчастьем. На уроках физкультуры мымра-учительница миссис Лок всякий раз вызывала двух мальчишек, назначала их капитанами и велела каждому подбирать команду для игры в баскетбол, соккер, софтбол и тому подобное. Первым традиционно называли Дэвида Хоуэлла, лучшего спортсмена в классе. Ему почти не уступал Крис Уилсон, тоже увлекавшийся спортом. Отобрав наиболее способных, капитаны переходили к тем, кто хотя бы не станет обузой для команды. Оставшаяся инвалидная команда неловко переминалась у стены, а капитаны принимались крутить носами, понуждаемые учительницей разобрать и этих калек. Всякий раз Симона оставалась в тройке тех, кого не хотели брать ни в одну игру, — с Анитой Циммерман, интеллектуалкой, знавшей в пять раз больше любого из одноклассников, но в панике убегавшей от летящего мяча, и Хэнком Фридмэном, который был еще толще Симоны и через несколько минут игры начинал задыхаться из-за хронической астмы.

Стоя среди «бракованных», Симона еле сдерживала слезы, притворяясь, что ей все равно. Наконец кто-нибудь из капитанов с недовольным ворчанием указывал на нее, словно она могла заразить команду дурной болезнью. Симона до сих пор не простила мальчишек-капитанов, но против кого у нее действительно был зуб, так это против миссис Лок. С одноклассников спрос невелик, но учительница, взрослая женщина, регулярно устраивавшая унизительную процедуру отбора, обязана была догадаться, как это влияет на самооценку Симоны, Аниты и Хэнка, как нестерпимо обидно, когда в спортивную команду тебя выбирают последним… Возможно, миссис Лок третировала детей по глупости, а не из садистских побуждений, но Симона так и не простила ужасную женщину за ад, пережитый на уроках физкультуры.

В старших классах стало немного легче. Симоне не приходилось терпеть унизительный отбор или издевки других учащихся: ее просто не замечали. Она была одной из тех, кого могут внезапно перевести в другую школу, и никто не заметит. Бывшие соученики не объявились, даже когда Симона стала популярной телезвездой. Если кто-нибудь ее и помнил, все равно не узнал бы толстую девчонку в стройной, грациозной красавице, на которую мужчины оглядывались как по команде.

— Всем привет, — скрипучим голосом произнес продюсер вечерних новостей Стив Макфарленд, как всегда с опозданием входя в комнату. — Сегодня нам предстоит многое обсудить, так что устраивайтесь поудобнее, — добавил он и пустился в рассуждения о животрепещущих новостях и сюжетах, которые планировались к выпуску.

Симона изо всех сил старалась внимательно слушать, о чем предстоит говорить вечером, но сосредоточиться не удавалось: ее не интересовали важные политические события, а история о старой карге, которой стукнуло сто лет, или вести об открытии выставки в Смитсоновской галерее казались безумно скучными.

Симона мечтала о блестящей карьере, не предполагая, что станет вести ежедневные городские новости. Сразу после колледжа молодую толстушку взяли стажеркой на кабельный телеканал в Филадельфии. Она отвечала на телефонные звонки, рассылала факсы, подносила стулья и микрофоны, но схватывала науку на лету и вскоре уже писала новости, повсюду сопровождая съемочную группу и вникая в детали телепроизводства. Симона очень хотела стоять с микрофоном перед камерой, но понимала, что этого не произойдет, пока она не похудеет. На телеэкране нередко можно видеть растолстевших мужчин, объявляющих погоду или читающих спортивные новости дня, но практически нет шансов, что кто-то посадит перед камерой толстую женщину. Чем дольше Симона работала на телестудии, тем сильнее становилось желание пробиться в репортеры.

Много лет она пробовала различные диеты и фитнес-программы, но лишь когда убедилась, что лишний вес мешает карьере, решила похудеть любой ценой. В школе Симона знала, что из-за полноты многие считают ее непривлекательной, но у нее была светлая голова, и она рассчитывала утереть нос мальчишкам, игнорировавшим ее, и девчонкам, пренебрегавшим ею, доказав, что блестящие способности важнее красоты. Родители Симоны работали с утра до вечера, чтобы свести концы с концами, и их дочь не желала повторять их судьбу. Когда в старших классах раздавали контрольные с оценками, Симона, мельком взглянув на очередную пятерку, наблюдала, как мало огорчали пустоголовых красоток и невежественных спортивных кумиров полученные тройки и двойки. «Ничего, — думала она, — придет время, и вы будете мыть у меня полы».

Симона не отличалась соблазнительными формами, не пользовалась в классе популярностью, но наивно надеялась, что врожденный ум в сочетании с упорной работой проложит ей путь на вершину. Убедившись, что лишнему весу придают огромное значение и во взрослом мире, толстушка поняла, что мечты останутся мечтами, если не похудеть, и твердо решила завоевать себе место под юпитерами.

Почувствовав, что ей надоело работать за камерой, Симона решила любыми средствами сбросить вес и преуспела в этом, как и в любом деле, за которое бралась. Потеряв более сотни фунтов меньше чем за год, Симона взяла в банке ссуду на подтяжку кожи и лифтинг груди и, окончательно добив кредитку, купила два костюма от известных дизайнеров. Вскоре после этого ее заметили и поручили сделать небольшой трогательный сюжет о воссоединении семьи. Симона отлично справилась с первым репортажем, за ним последовали другие, и вскоре ее приняли на полную ставку. Проработав год телекорреспондентом в Филадельфии, она получила предложение перейти на большую ставку на телестудию в Сан-Антонио, что фактически означало возвращение в округ Колумбия, где жили ее родители.

Симона прекрасно вела репортажи, но считала новости не более чем ступенькой на пути к более интересным проектам. Она не собиралась всю жизнь сообщать телезрителям о снегопаде в Александрии, взрывах колодцев в Джорджтауне или о том, что учащиеся местных школ, не сделавшие вовремя прививки, не допускаются к занятиям. Симоне хотелось веселья, гламура и развлечений, она умирала от желания стать корреспондентом «Доступа в Голливуд» или «Энтертейнмент тунайт» [31] Развлекательные общенациональные телеканалы. . Мэри Харт сто лет в обед, должны же ее когда-нибудь заменить…