Даниэла Стил - Саманта

— Я не знал, как сказать тебе это, Сэм, — пробормотал Джон. — Не знал… я думал…

— Плевать мне на то, что ты думал! — Она кричала на человека, которого знала и любила уже одиннадцать лет.

Они стали любовниками, когда ей было девятнадцать. Он был ее первым мужчиной, это случилось во время их учебы в Йельском университете. Джон был таким рослым, таким красивым блондином… звезда футбола, университетская знаменитость, баловень публики. Его все любили, в том числе и Сэм, она боготворила Джона с первого дня их встречи.

— А ты знаешь, что думала я, сукин ты сын? — закричала Саманта. — Я думала, ты мне верен, вот что! Я думала, что не безразлична тебе… А еще… — ее голос впервые дрогнул с тех пор, как Джон произнес роковые слова, — еще я думала, что ты меня любишь.

— Я тебя действительно люблю. — По щекам Джона медленно заструились слезы.

— Ах вот как? — Саманта уже плакала не таясь; ей казалось, будто Джон вырвал у нее сердце из груди и швырнул его на пол. — Но тогда почему ты уходишь? Зачем ведешь себя как сумасшедший? Черт возьми, зачем ты сказал, когда я спросила, как у тебя дела: «У меня роман с Лиз Джонс, и я от тебя ухожу»?! — Саманта сделала несколько шагов по направлению к мужу, и в ее голосе зазвучали истеричные нотки: — Ты можешь мне это объяснить? Кстати, давно ты с ней связался? Будь ты проклят, Джон Тейлор… Будь проклят…

Саманта не сдержалась и бросилась на Джона с кулаками, вцепилась ему в волосы, попыталась расцарапать лицо, но Джон легко справился с женой, завел ей руки за спину и повалил на пол, а потом сгреб в охапку и принялся укачивать, утешая, как ребенка,

— Мне так жалко, малыш…

— Жалко? — то ли усмехнулась, то ли всхлипнула Саманта, высвобождаясь из его объятий. — Ты меня бросаешь и при этом говоришь, что тебе «жалко»? О, Господи! — Саманта глубоко вздохнула и оттолкнула руки Джона. — Отпусти меня, черт побери!

Во взгляде Саманты сквозила жгучая боль, и Джон, увидев, что она немного успокоилась, не стал ее удерживать. Саманта все еще не могла отдышаться после недавней вспышки гнева, но бросаться на мужа больше не стала, а медленно подошла к темно — зеленой кушетке и села на нее. Саманта вдруг как‑то съежилась и казалась совсем юной… густые волосы свесились вниз, когда она уткнулась лицом в ладони… Когда Сэм наконец подняла голову, в ее глазах стояли слезы.

— Ты ее действительно любишь? В это невозможно было поверить!

— Наверное, да, — медленно выговорил он. — Самое ужасное то, что я люблю вас обеих.

— Но почему? — Саманта глядела в пространство, почти ничего не замечая и совсем ничего не понимая. — Что мы с тобой сделали не так?

Джон сел на диван. Придется ей все‑таки рассказать. Она должна знать. Зря он так долго скрывал от нее правду.

— Это началось в прошлом году, во время предвыборной кампании.

— И уже тянется столько времени? — Саманта широко раскрыла глаза, смахивая новые слезинки. — Целых десять месяцев, а я ничего не знала?

Джон кивнул, не произнося ни слова.

— Боже мой… — Саманта помолчала, потом с подозрением поглядела на мужа. — Но тогда почему ты признался сейчас? Почему тебе приспичило сказать мне об этом именно сегодня? Почему ты с ней не расстался? Не попытался сохранить семью? Ведь мы живем вместе уже восьмой год! Какого черта ты говоришь: «У меня роман, я ухожу»? Так‑то ты ко всему относишься, да? Она снова сорвалась на крик.

Джон Тейлор ненавидел сцены, было ужасно, что приходится так поступать с Самантой, однако он понимал, что ничего не поделаешь. Ему придется уйти. У Лиз было то, чего ему так отчаянно хотелось, она обладала нужными ему качествами, именно такая женщина была ему необходима. Джон считал, что Саманта в чем‑то похожа на него: они оба слишком открыты, порывисты и красивы. Ему нравились в Лиз рассудочность и обыкновенность, нравилось то, что у нее не такой блестящий ум, как у Саманты, нравились ее спокойствие и готовность оставаться на заднем плане, в тени, помогая ему достичь вершин славы. Лиз служила для него прекрасным фоном, и поэтому они так прекрасно сработались. Когда они выступали по телевидению в программе новостей, то Джон был бесспорной звездой, и Лиз всячески способствовала этому. Джону это нравилось. Лиз была гораздо спокойнее Саманты, да, конечно, она была не такой яркой и куда менее волнующей, но… В конце концов Джон пришел к выводу, что ему именно такая женщина и нужна! Рядом с ней он не нервничал, ему не надо было с ней состязаться. Он и так чувствовал себя лидером.

А теперь все еще больше усложнилось. Лиз забеременела, и Джон знал, что это его ребенок. А ребенка ему хотелось страстно. Джон мечтал о сыне, с которым можно будет играть, которого он будет любить, научит играть в футбол… Он всегда хотел детей, а Саманта не могла ему этого дать. Врачи три года пытались определить, в чем же все‑таки причина, а затем уверенно заявили, что Саманта бесплодна. У нее не будет детей.

— Почему именно сейчас, Джон? — Голос Саманты вернул Джона в реальность.

Джон покачал головой.

— Какая разница? Это не имеет значения. Все равно мне пришлось бы так поступить. Я должен был тебе признаться. А подобные признания всегда бывают некстати.

— Ты и правда хочешь, чтобы все это закончилось? — Саманта вела себя настырно и прекрасно это осознавала, но была не в силах сдержаться: она чувствовала, что должна расспросить его, ведь случившееся не укладывалось у нее в голове. Почему именно сегодня, в этот изматывающе знойный день, муж, вернувшись домой с телевидения, где он выступал с ежевечерним выпуском новостей, вдруг заявил, что он уходит от нее к другой?

— Может, ты больше не будешь с ней встречаться, Джон?

Он покачал головой.

— Нет, Сэм, я не могу.

— Но почему? — голос Саманты по — детски сорвался, и к глазам снова подступили слезы. — Что в ней такого особенного? Она же обыкновенная, скучная… ты всегда говорил, что она тебе не нравится… и что тебе противно с ней работать, и… — Саманта не могла больше продолжать.

Джон смотрел на нее и почти физически ощущал ее боль, словно его самого сейчас терзали.

— Я должен уйти, Сэм.

— Почему? — Увидев, что он направляется в спальню, намереваясь собрать вещи, Саманта совсем обезумела.

— Потому что должен, вот и все. Понимаешь, мне лучше сразу уйти, не мучить тебя.

— Пожалуйста, останься… — Страх, словно грозный хищник, закрался в ее душу. — Все уладится, мы с тобой договоримся… по- честному… пожалуйста… Джон…

По лицу Саманты струились слезы, и Джон, продолжавший укладывать свои пожитки, вдруг посуровел и стал держаться отчужденно. Казалось, он торопится уйти, пока силы его не покинули.

А потом он неожиданно обрушился на Саманту: