Софи Андрески - Мой гарем

Он какое-то время раздумывает, а потом пожимает плечами. Я встаю и тяну его в гостиную, Падди играет там на компьютере. Я выключаю монитор и поворачиваю его кресло к себе. Падди протестует, но он не знает, что сейчас произойдет, и ждет.

— Расскажи мне секрет Падди, — требую я у Серена.

Тот складывает руки на груди, стоя над сжавшимся Падди, как огромный корабль, и говорит:

— Вчера вечером, когда ты ехал в «Улисс», ты стащил стринги Паоло, потому что думаешь, что теперь сможешь снять столько же женщин, сколько и он.

Падди краснеет, а я смеюсь. Но суть не в этом.

— Это каждый знает. Однажды на собеседование он надел один твой носок и один носок Юни, потому что думал, что тогда у него будет более интеллектуальная аура.

Наверное, это была настоящая тайна, которую Серен не мог знать. Серен смотрит то на меня, то на Падди и в конце концов говорит:

— Сегодня утром, когда все ушли, вы занимались сексом втроем. А ты, — он поворачивается к Падди, — хотел, чтобы София и Юни мастурбировали, попеременно тебе отсасывая.

Я удивленно гляжу на Падди.

— Правда? Что ж ты нам не сказал?

Падди по-прежнему ничего не понимает и в конце концов опять поворачивается к монитору, чтобы играть дальше.

— Это же великолепно! — Я целую Серена в страшном возбуждении. — Не знаю, как ты это делаешь и почему тебе это удается, но это решает много проблем.

Юни, который следил за всей этой сценой, сразу понимает, что я имею в виду. Журнал, для которого я написала четыре статьи о нашей жизни под названием «Репортаж из гарема», отказывается платить, и нам придется с ними судиться. Это может занять довольно много времени, а сейчас у нас определенные проблемы с деньгами — очередная книга еще не скоро будет готова, а Паоло выплачивает кредиты за бар. Дела у него там идут хорошо, но много он пока не зарабатывает. Ксавер должен сконцентрироваться на выпускных экзаменах, а Юни с Сереном не могут всех нас обеспечивать. А теперь среди нас появился ясновидящий!

— Как вы думаете, может, нам организовывать сеансы, — предлагаю я, — здесь, в гареме? Мы обставляем комнату, даем объявление, и люди, которые хотят что-то узнать, приходят сюда, и Серен им рассказывает, в чем проблема.

Мужчины мои выглядят не слишком обрадованными. Им не нравится суматоха в квартире. Поэтому я раздумываю, как бы подсластить для них свою идею.

— Мы можем организовать эротические сеансы, — говорю я, и, ясное дело, Падди выключает звук и поворачивается ко мне. — Мы немного занимаемся всякими глупостями, вызываем духи знаменитых любовников, люди видят несколько голых тел, и при этом Серен может использовать свои знания как семейный психотерапевт. И это не должно продолжаться долго — всего пару раз, чтобы пополнить семейный бюджет.

Юни медленно кивает.

— Я за, — говорит он, — но не в нашей квартире.

Остальные относятся к этому так же, и мы решаем спросить Лену, можем ли мы использовать пустую комнату под крышей. Дом принадлежит мужу Лены, и если она будет принимать в этом участие, то наверняка сможет его уговорить. Я уже вижу, как Лена представляет дух Маты Хари, срывая с себя одежду и танцуя в экстазе перед нашими изумленными клиентами. Я улыбаюсь: мне нравится мысль о потягивающейся, покачивающей бедрами голой Лене. Я люблю подобные фокусы и уже хочу броситься Серену на шею, но он уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь. Я сажусь на диване, и мы обсуждаем, что нам нужно для декораций.

Первое же объявление приносит ошеломляющий успех. Ну, этого и следовало ожидать, ведь слух о том, что я живу в мужском гареме, уже дошел в нашем городе до каждого. Мы даже можем отбирать претендентов. Пресса сразу исключается — мы не зоопарк и не любим, когда на нас смотрят. Кроме того, мы не приглашаем хозяев борделей и клубов свингеров. Пока мы с Юни сидим за письмами и решаем, в какой последовательности должны приходить клиенты, Ксавер, Падди и Паоло при помощи Лены переделывают чердачную комнату в зал прорицателя. Лена даже раздобыла кошку. Огромное, пушистое, абсолютно черное создание с зелеными глазами и роскошным хвостом. О том, что на самом деле это кастрированный кот по кличке Медвежонок, чьим единственным сверхъестественным талантом является умение открывать когтями и зубами упаковки с чипсами и жевать чипсы, зарываясь в упаковку по горло, нашим клиентам знать не обязательно. Если задрапировать его, уложить на золотистую подушку и подсветить снизу, он наверняка будет выглядеть жутковато.

Стены они завешивают черными полотнищами, в центр комнаты ставят круглый игорный стол, который Падди удалось раздобыть в нелегальном казино, а вокруг расставляют огромные зеркала. Сверху свисают звенящие части старых светильников. Падди к тому же достал у одного из своих друзей-писателей медитативную электронную музыку, которая воспринимается скорее как фон, чем как настоящая музыка. Пол они устилают большими красными подушками и коврами, на которых мы будем лежать, как в «Тысяче и одной ночи». А в центре комнаты стоит черный резной трон, на котором будет сидеть Серен — бог Вотан собственной персоной.

Видя все это, я очень радуюсь предстоящему развлечению. Вот только Серен не показывается. Он забаррикадировался в своей комнате, закопавшись в стопку старых книг в кожаных переплетах. Я осторожно захожу к нему — иногда он радуется, если я скрашиваю его одиночество. Он читает какую-то толстую книгу, тихо бормоча что-то себе под нос, и я изумляюсь, видя обложку.

— Я и не подозревала, что ты знаешь шведский достаточно, чтобы читать что-нибудь подобное, — говорю я.

Серен родился в Стокгольме, но, когда он был ребенком, его родители переехали в Германию.

— А почему, собственно, вы переехали? — спрашиваю я его, и Серен объясняет, что ему было плохо оттого, что в Стокгольме столько воды.

— Понимаешь, весь город словно плывет, — говорит он. — Там одни острова, и чтобы куда-то добраться, много раз за день нужно использовать паромы. По словам родителей, меня все время тошнило. Просто каждый раз. Однажды паром раскачивался во время шторма, и я начал так кричать, что родители решили переехать к друзьям в Гамбург.

После этого он опять углубляется в книгу.

— Тебя устраивает сеанс сегодня вечером? — спрашиваю я, проводя рукой по его длинным золотистым волосам, в которые мне так хочется зарыться лицом.

Когда я с ним познакомилась, он читал доклад о фетишах. Я не смогла удержаться и после лекции подошла к нему, взглянула ему в глаза и сказала: «Не хотелось бы становиться одним из ваших наглядных примеров, но я многое готова предложить за то, чтобы увидеть ваши волосы распущенными». И он поехал со мной. Мы сидели голыми на кровати, и он, не сводя с меня глаз, медленно расплетал косу. А потом поднял меня и усадил себе на колени. Я запустила руку в его волосы, и он стал входить в меня с таким спокойствием, словно у нас впереди была целая жизнь вместе.