Софи Андрески - Мой гарем

Матильда выпрямляется и спускается ниже к его икрам, радостно улыбаясь мне. Я тоже сажусь на Серена верхом и массирую его спину своими ягодицами. Матильда наклоняется, обнимает меня, и я теперь тоже вся в масле. Ощущать эту влагу на коже просто чудесно. Мы разминаем Серену руки и ноги, спину и икры, пока он полностью не расслабляется. Матильда сидит на его ступнях, проводя ладонями вверх по ногам, и я вижу, что она усаживается так, что ее промежность находится как раз на пятке Серена, чтобы она могла о нее тереться. Серен выставляет ногу, чтобы усилить нажим на ее клитор.

Матильда раздвигает его ягодицы и склоняется к его мускулистому телу. Она высовывает язык и начинает лизать расщелину между его ягодицами и крошечное отверстие. По бедрам Серена пробегает дрожь. Она касается языком его отверстия и облизывает крошечные волоски вокруг. Мой пульс ускоряется, в следующий раз я попрошу ее сделать это мне. Я вспоминаю; что раньше часто представляла себе такую картину, о которой потом совсем позабыла: две руки ласкают мою выпяченную попку, раздвигают ягодицы, проводят по влажным волоскам расщелины маленькой мягкой зубной щеткой, сперва нежно надавливая на розовую впадинку, а потом мягкими щетинками по линии наружу. Я решаю рассказать об этом Матильде.

Когда она поднимается, я провожу по складке между его ягодицами пальцем и массирую отверстие. Палец в теплом массажном масле пробирается внутрь, пока я не ввожу его полностью, и оставляю его внутри, пока Серен не расслабится. Потом я начинаю двигать пальцем, то нежно вращая им, то вводя-выводя его, а он стонет. Я вытаскиваю палец из его задницы и встаю с его спины. Матильда быстро, как кошка, перекатывается, ложась рядом с ним. Серен переворачивается и с наслаждением закрывает глаза. Волосы у него рассыпались и свисают через край кровати до пола.

Мы с Матильдой снова усаживаемся верхом на Серена. Масло действительно замечательное, оно теплеет, но не впитывается. Мы сидим лицом к лицу на Серене и массируем его пульсирующий возбужденный член. Матильда осторожно ласкает его яички, а я поглаживаю пенис. Потом она берется за основание члена, а я сосу головку. Наши руки повсюду. Наши губы попеременно склоняются над членом Серена, а животы трутся друг о друга. Он кончает на живот Матильды, она смеется и придвигается ко мне поближе. Мы обнимаемся и целуемся. Ее рука проскальзывает ко мне между ног, и Матильда похлопывает меня кончиком пальца по клитору, а когда я ввожу два пальца в ее щелку, то чувствую, что она потекла так же, как и я.

Матильда ласкает мой клитор, а я трахаю её пальцами так, как Она любит. И как раз в тот момент, когда я кончаю, она вводит три пальца глубоко мне во влагалище и чувствует, как там все сжимается. Сама она мяукает как большая кошка, а потом гортанно смеется. Мы ложимся рядом с Сереном и жадно ловим воздух ртом. Он обнимает одной рукой Меня, а другой рукой Матильду. Я закрываю глаза.

Мы едем автомобилем до Ростока, а там садимся на паром. Я все время думаю, как Серен будет реагировать на путешествие, но он держится хорошо. Бледный как покойник он цепляется за поручни, и его невозможно переубедить спуститься в каюту. Даже когда начинает идти дождь, он остается на палубе. Я спускаюсь вниз — хочу успеть написать новые рассказы до того, как мы приедем в Швецию, потому что не знаю, что нас там ждет.

Я раздумываю, когда в последний раз пропускала срок сдачи книги и какую отговорку тогда придумывала. Паром качается, сбивая меня с толку, и я вспоминаю о другом путешествии, когда мне стало очень плохо. Тогда мы с Падди ездили в Гельголанд. Я думаю о длинных красных скалах и пестро раскрашенных домиках на берегу, кладу пальцы на клавиатуру и начинаю печатать.

Коса Серена и его куртка полностью пропитались водой, он дрожит, но у меня такое чувство, что мы поступили правильно, решив поплыть на пароме. Он не утонул, и хорошо, что сумел перенести это путешествие, теперь он стал вести себя раскованнее и пытается скрасить длинное путешествие в автомобиле до Стокгольма, обучая меня шведским скороговоркам, которые мне не удается выговорить, как бы я ни старалась. Наша гостиница называется «Элис Гамильтон», она находится в центре города недалеко от замка.

В холле стоит статуя из тех, которые принято ставить на носу корабля. Статуя изображает пышнотелую молодую женщину, делающую шаг вперед с розой в руке.

— На тебя похожа, — говорит Серен, и я испуганно оборачиваюсь, пытаясь понять, не начались ли у него опять галлюцинации. Но он улыбается. Видимо, он просто хотел сказать мне комплимент. Наша небольшая гостиница полна извилистых коридоров и до самой крыши набита антиквариатом. Модели кораблей, штурвалы, корабельные фигуры. Морские карты покрывают стены коридоров и комнат. Тут был бы настоящий рай для Юни, и я опять решаю побольше времени проводить с ним на выставках и ярмарках. Серен все внимательно осматривает, но ничего не узнает.

— Я слышу этот запах, — говорит он, — этот воздух мне знаком. Я знаю, искать нам нужно здесь.

Его родителей мы решаем навестить на обратном пути. Они уже очень пожилые, и Серен не хочет, чтобы они переживали за него. Потом он рассказывает мне о том, как отец пытался научить его плавать. Они все лето плескались в бассейне, да так, что у них чуть перепонки между пальцами не повырастали.

— Но я научился плавать, когда был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что шанс не утонуть появляется тогда, когда ты умеешь плавать.

С этого момента он начал тренироваться, словно на следующий год его пригласили участвовать в Олимпийских играх. Но от страха перед водой он так никогда не избавился.

Распаковав вещи, мы сразу же отправляемся в путь, и Серен показывает мне центр города. Я в восторге от замка, торговых улочек, кафе, архитектуры города. Кажется, весь Стокгольм плывет. Каналы, мосты, паромы — им просто нет числа. Серен каменеет, и чтобы подбодрить его, я, как маленький ребенок, каждые полчаса спрашиваю, сможем ли мы увидеть здесь лосей. Он нежно улыбается и говорит, что это так типично — у нас, немцев, со Швецией ассоциируются только лоси и компания «Икса».

— А еще нудисты в палатках на берегу озер, — говорю я.

Он смеется, предлагая подождать вечера, и тогда мы еще посмотрим, кто будет купаться голышом. А когда я не прекращаю щебетать о лосях, он обещает мне завтра поехать в Скансен [5] Скансен — музей под открытым небом, в котором собраны этнографические памятники из различных районов Швеции; в основном это памятники народного деревянного зодчества. {Примеч. ред.) — музей на свежем воздухе, на территории которого есть и зоопарк.

Мы идем через город, и я с удивлением замечаю, что и здесь женщины посматривают на Серена. Я-то думала, что в Швеции все мужчины такие высокие и светловолосые, но мой викинг тут так же бросается в глаза, как и дома. Я беру его под руку и гордо иду рядом.