Дебби Мэкомбер - Знойные дни в Заполярье

Ну что ж, это все, что они могли сделать.

— А как ты ее узнаешь, когда она сойдет с самолета? — спросил Бен, встав прямо против него и наблюдая, как он ест.

— Я надену куртку с эмблемой «Сыновья полночи», — ответил Сойер. — Думаю, она догадается.

— Повтори, как ее зовут.

— Эбби Сазерленд.

— Бьюсь об заклад, что она хорошенькая. У его летчиков был отсутствующий вид, они явно томились ожиданием. Сойер никогда бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел собственными глазами.

— Ухожу, а то меня вывернет от вас троих.

— Ты точно не хочешь, чтобы я полетел с тобой? — с надеждой спросил Джон.

— Точно. Абсолютно. — Сойеру надо было еще привезти в город почту и консервы для магазина, и он искренне надеялся, что Эбби захватит не слишком много вещей, так как собирался лететь на маленьком самолете. Там было место от силы для двух чемоданов.

Взяв висевшую на стуле куртку, Сойер вышел и направился по главной улице города к взлетной полосе.

До Фэрбенкса он мог бы добраться с закрытыми глазами, так часто он туда летал. Приземлившись и позаботившись о погрузке почты и всего остального, Сойер с некоторым трепетом направился в зал ожидания аэропорта.

Справившись на мониторе, что самолет не опаздывает, он взял чашечку кофе и пошел к указанному выходу. Его удивило, как забит народом в это время года терминал, но потом он сообразил, что это туристы. Что ж, можно только радоваться. Туристы приносили штату деньги. Конечно, не столько, сколько нефть, но они, несомненно, способствовали процветанию экономики.

Уже аэропорт должен был производить сильное впечатление на туристов. Первое, что они видели, входя туда, был огромный белый медведь, стоящий на задних лапах. Сойер и сам всякий раз испытывал что-то похожее на благоговение.

Самолет приземлился. Потягивая кофе, Сойер ждал, когда пассажиры войдут в терминал. Он разглядывал каждого, кто появлялся, не зная, кого ожидать. Описание, данное Кристианом, оставляло желать лучшего. Все, что он запомнил, — это то, что она была довольно хорошенькая. Почти все женщины, которых он видел, отвечали этому определению. За исключением одной.

В терминал вошла молодая женщина с двумя детьми и стала оглядываться вокруг. Маленькая девочка, не больше шести-семи лет, прижимала к груди плюшевого мишку. Мальчик, на два-три года постарше, явно нуждался в поводке, чтобы стоять на одном месте. Ребенок все время куда-то рвался.

Женщина была не просто хорошенькая, решил Сойер, ее можно было назвать очаровательной. Она мельком взглянула на него. Ему понравился теплый карий цвет ее глаз и коротко подстриженные густые каштановые волосы. Понравилось, как она спокойно и ласково удерживала возле себя детей, оглядываясь при этом по сторонам, видимо, в поисках кого-то.

Сделав над собой усилие, Сойер оторвал от нее взгляд и стал высматривать библиотекаршу Кристиана: каштановые волосы и решительный, чуть вздернутый носик. Он опять посмотрел на женщину с двумя детьми. Их взгляды встретились, и ее полные губы сложились в улыбку. Это не была легкомысленная или застенчивая улыбка. Она была открытой и доброжелательной, как будто женщина узнала его и рассчитывала, что он тоже узнает ее. Потом женщина пошла прямо к нему.

— Здравствуйте, — сказала она.

— Привет. — Боясь пропустить библиотекаршу, он все еще оглядывался вокруг.

— Я Эбби Сазерленд.

Сойер ошарашенно уставился на нее.

— Это мои дети, Скотт и Сьюзен, — сказала она. — Спасибо, что встретили нас.

— Ваши дети? — повторил Сойер.

— Да, — сказала Эбби. Между Кристианом и Сойером О'Хэллоренами легко было заметить семейное сходство. Оба высокие, худощавые и широкие в кости. Живи Сойер сто лет назад, он наверняка был бы прекрасным наездником. Вместо этого он летает над огромным диким краем на границе цивилизации.

Правда, Кристиан был чисто выбрит, а Сойер носит бороду. Темная борода идет ему. У него светлые серо-голубые глаза, слегка напоминающие глаза эскимосской лайки — любимой породы Скотта. На нем красная клетчатая фланелевая рубашка и куртка с эмблемой «Сыновья полночи». Эбби пришло в голову, что Сойер, наверное, не подозревает, какой он привлекательный мужчина.

— Привет, — радостно сказал Скотт, глядя на Сойера.

Летчик протянул руку, и она заметила, как потеплели его глаза, когда он обменивался рукопожатием с ее сыном.

— Рад познакомиться с тобой, Скотт.

— Аляска кажется такой огромной.

— Так оно и есть. Здравствуй, Сьюзен, — проговорил Сойер, протягивая девочке руку. Девчушка торжественно пожала ее и с улыбкой взглянула на мать, явно довольная, что с ней обращаются как со взрослой. — Мы могли бы поговорить наедине, миссис Сазерленд? — спросил Сойер. Тепло и доброжелательность исчезли из его глаз, когда он жестом пригласил ее в зал ожидания. Он отошел ровно настолько, чтобы дети не могли слышать их. Эбби пошла за ним, не выпуская из виду детей. — Кристиан не говорил, что у вас дети, — без обиняков заявил Сойер.

— Он и не спрашивал. И никакого упоминания о семье не было ни в объявлении, ни в анкете, которую он просил заполнить. Я даже подумала, что это немного странно, при том что вы обеспечиваете жилье.

— Вы должны были сказать ему. — Рот Сойера осуждающе сжался.

— У меня не было возможности, — попыталась объяснить Эбби спокойным тоном. — Я хотела все рассказать Кристиану, но у него не нашлось времени выслушать меня. И потом, я не думала, что это имеет такое значение…

— В контракте ничего не говорится о детях.

— Я знаю, — сказала Эбби, пытаясь сдержать раздражение. — Как я уже вам говорила, я заполнила анкету и ответила на все заданные мне вопросы, но ни один из них не касался членов семьи. Честно говоря, на мой взгляд, это никого не должно волновать, кроме меня. Я нанялась на работу в библиотеке и если справляюсь с работой, то…

— Все верно, но…

— Я действительно не понимаю, какое имеет значение, есть ли у меня семья.

— А как насчет вашего мужа?

— Я разведена. Послушайте, вы не возражаете, если мы обсудим это когда-нибудь потом? Дети и я совершенно измотаны. Мы приземлились в Анкоридже вчера поздно ночью, а рано утром сели в самолет в Фэрбенкс. Так что отложим разговор до более подходящего момента.

Помолчав, он сухо произнес:

— Нет проблем.

Жилка на его виске пульсировала настолько заметно, что Эбби заподозрила, что на самом-то деле проблема была, и не малая.

— Я прилетел на маленьком самолете, — ведя их к багажному отделению, сказал он, — надеюсь, багажа у вас немного.

Эбби не знала, что в его понимании означает «немного». Все, в чем в первую очередь нуждались она и дети, было запихнуто в чемоданы. То, что нельзя было взять с собой, было отправлено в транспортное агентство и прибудет через месяц. Она очень на это надеялась.