Крис Мэнби - Месть моя сладка

— Он позже придет, — ответил его папаша. — Мы не смогли его в такую рань поднять. Бедняга от похмелья мучается.

От похмелья? Мы с Джо обменялись изумленными взглядами. Позже в кухне она мне сказала:

— Сидр. Держу пари, он налакался сидра. Все эти фанаты компьютера только его и хлещут.

— Зато он дома живет, — не преминула подметить я. — И похоже, до сих пор не…

— Вообще-то, — перебила меня Джейн, единственная из нас проявившая вежливость и обменявшаяся с Бакстерами несколькими фразами, — дома он больше не живет. Последний год он провел в Польше.

— В Польше?! — воскликнула Джо. — Это еще что за извращение? Там ведь вечная мерзлота. Там волки воют!

— Он там компьютерные сети налаживал, — с важным видом пояснила Джейн. — Крупной шишкой стал.

— Ясно, — кивнула Джо. — А я-то надеялась, что он шпионом заделался. Мало ли, вдруг в нем романтик проснулся?

— Вы смеетесь, но, между прочим, отпуска компьютерщикам дают длиннющие, — сказала Джейн. — Он на целый месяц в Англию приехал. С семьей побыть.

— Представляю, каким он стал! — фыркнула неугомонная Джо. — Разжирел, как боров-рекордсмен. Одна моя знакомая недавно ездила на полгода в Польшу и рассказала, что, кроме картошки и свиной требухи, есть там нечего. Представляешь, по возвращении она весила двести десять фунтов [5]!

— Если ты имеешь в виду Саманту Лисон, то перед отъездом в Польшу она весила двести восемь фунтов, — заметила Джейн. — Так что это ровным счетом ничего не доказывает.

— Ну хорошо, — распалилась Джо, — тогда давай заключим пари. Ставлю пятерку, что он превратился в бегемота.

— А я ставлю пятерку, что он худ как жердь, — с вызывающим видом сказала Джейн.

— Ну а ты, Эли? — спросила Джо.

— А мне вы никакого выбора не оставили, — ответила я.

— Почему? — быстро возразила Джейн. — Ты можешь поспорить, что он совершенно нормальный.

— Но это невозможно! Где вы видели нормальных? Разве что в том смысле, что не голубой?

— Нормальный в том смысле, что ты не выкинешь его из своей постели за пуканье, — глубокомысленно изрекла Джо. И тут же добавила: — Конечно, при условии, что он заплатит по твоим счетам.

— При таком условии я не выкину из своей постели и Джека Потрошителя, — со смехом призналась я. — Так и быть, Джо. Держи пятерку.

Джо упрятала все три бумажки в карман.

— Здорово, значит, победительница получает пятнадцать фунтов, — провозгласила она. — Как раз хватит на последний альбом Принца.

— Нет уж, дудки! — вмешалась Джейн. — Я куплю себе новые ролики!

В дверь позвонили.

— Вот он, миг моего триумфа! — провозгласила Джо, хищно раздувая ноздри.

Мы с визгом кинулись отпирать. Вообразите, как вытянулись наши физиономии, когда вместо Джереми перед нами предстал мистер Гриффите, старикан, живший по соседству с нашими родителями.

— Ну надо же! — восхитился он, приглаживая жиденькие волосы. — Вот так цветничок! Не ожидал, признаться, такой встречи. Здравствуйте, девочки.

Джо и Джейн мгновенно испарились, и мне пришлось принимать у мистера Гриффитса пальто и подставлять щеки для слюнявых поцелуев, которым, казалось, не будет конца. Когда лобзания были в самом разгаре, я вдруг заметила через приоткрытую дверь молодого человека, приближавшегося к нашему дому. В первый миг я подумала, что он идет не к нам, а просто заблудился и хочет узнать дорогу.

Красивый, как Купидон, он нес в руках огромный букет алых роз, предназначавшихся, конечно же, какой-нибудь богине, благоухавшей духами «Импульс». Одет он был в синий костюм безукоризненного покроя и белоснежную сорочку. Правда, без галстука. Высокий, но осанистый. Длинные светлые волосы ниспадали на лоб, словно напрашиваясь, чтобы их убрала ласковая женская рука. Иными словами, он был восхитителен!

И направлялся прямо к нашим дверям!

— Да? — спросила я прекрасного незнакомца, вежливо, но твердо подталкивая мистера Гриффитса к гостиной, где собрались остальные престарелые гости. — Чем могу вам помочь? Вы, должно быть, сбились с пути?

— Не думаю, — ответил белокурый Адонис. — Машина моих родителей стоит перед этими воротами. Это ведь дом Харрисов, не правда ли?

— Да, — ответила я, пытаясь прикинуть, о каких родителях он говорит.

— Значит, я могу войти? Я принес эти розы Джозефине.

— Джозефине? То есть моей маме?

— Как, она ваша мама? — спросил Аполлон, не скрывая изумления.

Не зная, обижаться или чувствовать себя польщенной, я просто молча кивнула.

— Тогда вы, наверное, малышка Джо? — осведомился он.

— О нет! — рассмеялась я. — Джо — моя младшая сестренка. А я Эли. Самая старшая.

— Эли? — Глаза его сузились. — Неужели вы — Эли Харрис? Господи, я в растерянности!

— И я тоже, — заявила я. — Кстати, вы уж простите меня за неучтивость, но кто вы?

Юный бог расхохотался:

— Как, неужели вы меня до сих пор не узнали? Вот уж не ожидал, что так изменился.

И еще как изменился, черт побери! Я даже не подозревала, что на свете есть такие красавцы.

— Эли, вы правда меня не узнаете?

— Боюсь, что нет.

— Ладно, так и быть, не буду вас мучить. Я Джереми. Джереми Бакстер. — И он протянул мне руку.

Хорошо, хорошо, думала я, пожимая его руку. А следом за тобой сюда заявится Билл Клинтон. Или Брюс Уиллис.

— Быть такого не может, — громко сказала я, оглядываясь по сторонам. Меня вдруг пронзило смутное подозрение, что Джо с Джейн подослали ко мне кого-то из своих приятелей и теперь подсматривают из-за угла, как я опозорюсь, приняв его за Джереми Бакстера.

— Может, водительские права предъявить? — предложил он. — Но сначала позвольте, пожалуйста, войти. Сейчас все-таки не август.

Я молча посторонилась, впуская его. Потом, не придумав ничего получше, сказала:

— Ты и в самом деле изменился.

— Да и ты совсем не та Эли Харрис, которую я помню. Куда косички девались?

— В десятом классе я сделала «химию», после которой заплетать уже было нечего. А где твои очки?

— Ты никогда не слышала о контактных линзах?

— А что с твоими волосами случилось?

— Чудо «Сан-ин» [6]. Ты, кстати, помнится, тоже им как-то раз воспользовалась. Ходила с оранжевыми волосами, словно апельсиновый сок рекламировала. Над тобой вся школа потешалась.

— Это точно, — сказала я, смеясь. — А помнишь, как ты свои уши к голове приклеил?

— Да, три дня потом в больнице продержали. А они все равно торчат. — В подтверждение своих слов он приподнял прядь волос с правого уха.

— О Господи! — воскликнула я и тут же ужаснулась собственной грубости. — Я не в том смысле, что они торчат, а… просто мы как будто снова в детство вернулись. Даже не верится. Неужели это и правда ты?

Откуда-то вынырнули Джо с Джейн и теперь вертелись рядом в ожидании, что я их представлю.