Энн Мэтер - Двое во дворе

Он завел мотор и плавно и уверенно вывел машину со стоянки на шоссе. Потом он повернул на восток, сосредоточив все свое внимание на потоке машин. У Тони было достаточно времени, чтобы, рассматривая его, строить догадки о том, что было у него сейчас на уме.

Наконец они подъехали к маленькому парку у реки. Рауль вывел машину на стоянку и остановился. Вынув сигареты, он протянул пачку ей, а когда она отрицательно покачала головой, закурил сам, по-прежнему не проронив ни слова. Когда же он заговорил, голос его звучал глуховато, даже немного с хрипотцой.

— Почему ты так поступила? — пробормотал он.

— Вы хотите знать, почему… почему я уехала?

— Вот именно. — Его акцент стал сильнее. Тони пожала плечами.

— Вы знаете, почему. Поймете, если захотите. У вас и в мыслях не было подавать в суд на Поля. Вы просто пугали меня, чтобы я осталась в Эстраде!

Невидящим взором она смотрела я окно машины. Ей было трудно говорить с ним, сохраняя спокойствие.

— А ты никогда не думала, почему я тебя там задерживаю? — воскликнул он сердито. — Тони, черт возьми, посмотри на меня!

Тони продолжала смотреть в окно.

— Вы ведь оказали мне, почему решили удерживать меня. Мне не пришлось об этом думать!

— И ты поверила, что я на это способен? Она резко повернулась к нему:

— А что я должна была делать? Конечно, я поверила! Ведь вы собирались это сделать! Он глубоко затянулся.

— Если бы я действительно собирался так сделать, неужели ты думаешь, что ты бы все еще… О, Тони! Я так стремился, Господи, я так хотел, чтобы ты принадлежала мне. Неужели ты думаешь, что я отказался бы осуществить то, что хотел, если бы считал, что ты… опытная женщина?

Тони почувствовала, что силы совершенно покинули ее.

— Что… что ты хочешь сказать? Я ничего не понимаю.

— Да, ты не понимаешь.

Она опустила голову. Волосы ее были завязаны высоким узлом, а обнаженная шея казалась беззащитной. С глухим восклицанием он наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Господи, Тони! — произнес он. — Что ты со мной делаешь!

Тони взглянула на него и увидела в его глазах страсть.

— Рауль!.. — пробормотала она. — Я не понимаю тебя.

— Да? Разве? — резко воскликнул он, гася сигарету нетвердой рукой.

Тони никогда раньше не видела его в таком состоянии. Он всегда был таким спокойным и держал себя высокомерно, кроме тех случаев, когда обнимал ее, но и тогда он вел себя так, что ей казалось: он просто дает воли страсти, за которой нет подлинного чувства.

— Каких слов ты от меня ждешь? Неужели тебе не понятно, что со мной происходит?

Тони покачала головой. Ей так хотелось верить, что чувства ее не обманывают, но она боялась. Произошло слишком многое. Сделано так много ошибок. Что хорошего могло из этого получиться?

Рауль схватил ее за плечи.

— Хорошо, хорошо, — произнес он, с видимым усилием стремясь сдерживаться. — Ты заслужила объяснения, я знаю. Но прежде скажи мне, пожалуйста, что я не ошибаюсь: ты ведь любишь меня хоть немного, правда. Тони?

У Тони пересохло в горле.

— Почему? Почему я должна доставлять тебе такое удовольствие? — нетвердым голосом спросила она.

— Бог мой! — взорвался он, резко привлекая ее к себе. — Вот почему!

Его губы слились с ее губами в яростной страсти, и так долго сдерживаемые эмоции прорвали плотину его природной сдержанности. Он целовал ее и раньше, но так — никогда, и она чувствовала, что он вздрагивает в ее объятиях. Пальцы его вырвали заколки из ее волос, мягким шелковым каскадом упавших ей на плечи. Рауль спрятал в них лицо.

— Ты же видишь, что со мной делаешь, — сдавленно произнес он. — ничего подобного со мной никогда не было. Я люблю тебя, ты мне необходима, я жить без тебя не могу. За эти несколько недель я чуть с ума не сошел, не зная, где ты, с кем ты!

Тони попыталась вести себя спокойно.

— Ты… ты искал меня? — робко спросила она.

— Я все перевернул в поисках тебя, — поправил он ее, несколько отстраняясь, чтобы лучше ее видеть. — С того самого дня, как ты сбежала.

— Но почему? Почему ты не позволил мне просто уехать? У тебя есть Лаура.

— Не говори мне о Лауре, — сказал он холодно. — Между нами нет ничего общего. — Тони почувствовала высокомерие в его тоне и вздрогнула. — Она говорила с тобой, разве не так? В тот день, когда ты уехала из Эстрады?

Тони утвердительно кивнула головой.

— Луиза сказала, что она приезжала к тебе. Мне показалось странным, что она уехала до того, как вернулись мать с Франческой. Я повидался с Лаурой и узнал от нее правду!

На мгновение Тони пожалела Лауру, которая верила, что имеет так много, но в действительности не имела ничего.

— А каким образом ты нашел меня? Он взглянул на нее рассерженно.

— Погоди, сначала я должен объяснить тебе некоторые вещи. Я должен начать с того дня в Лиссабоне, когда я чуть не сбил тебя машиной. Я так рассердился на тебя, а ты так отличалась от всех женщин, которых я знал. Ты заинтересовала меня, и я был почти уверен, что я тебе тоже понравился! — Он вынул сигарету, зажег ее и продолжал. — Ты мне можешь не поверить, но на следующий день я отправился в гостиницу разузнать о тебе. Когда я выяснил, что ты уже уехала, я безумно рассердился. — Он слегка сощурился. — А владелец гостиницы сказал мне твое имя. Сеньорита Морли, сеньорита Антония Морли!

— Так значит, ты знал…

— С самого начала! Когда я увидел тебя в Эстраде в роли невесты Поля, ты разожгла мое любопытство. Я думал, что ты выше таких выходок. А потом, когда Лаура сказала мне, что видела тебя у де Калей, я заинтересовался еще больше.

— Поэтому ты и поехал в Лиссабон?

— Конечно! А когда вернулся, узнал о несчастном случае. Ты не можешь себе представить, что я испытывал! Я хотел причинить тебе боль, заставить страдать — и не только за то, что ты, как я думал тогда, способна была заигрывать с таким человеком, как Мигель де Каль.

— Но ведь все это было не правдой! — в отчаянии воскликнула Тони.

— Теперь-то я это знаю. А тогда у меня были только те факты, о которых мне стало известно, и они складывались в довольно неприглядную картину. И вот, когда я увидел тебя в постели, такую беспомощную и одинокую, я понял, что мои чувства к тебе не ограничиваются простым желанием физической близости!

Щеки Тони запылали.

— Поэтому я решил проучить тебя и в то же время выяснить, на самом ли деле ты настолько плохая или тебя оговорили. Когда я коснулся тебя, я понял, что ты неравнодушна ко мне, и, наверное, какое-то шестое чувство подсказало мне, что ты совсем не такая, как я думал раньше. И я решил задержать тебя в замке, чтобы видеть тебя, говорить с тобой, быть с тобой рядом. А принуждая тебя вступить со мной в отношения, которых ты так боялась, я тем самым наказывал тебя. Мне причинили боль, а я к этому не привык.