Энн Мэтер - Танго с тигром

— Так надо, да? — спросила она.

— Что именно?

— Вы пожираете меня глазами, — заявила Доминик и удивилась собственной смелости.

— А почему бы и нет? Мне доставляет удовольствие любоваться вами.

Опешив от столь неожиданной откровенности, Доминик не нашлась, что сказать, и Сантос, немного подожав, предложил:

— Оставьте коктейль на столе. Пойдемте потанцуем.

Оркестр заиграл самбу. По залу заскользили танцующие пары.

— Я не могу. Это… — начала было Доминик, но Винсент Сантос взял ее за руку и потащил за собой.

— Чего вы не можете? — тихо спросил он, поворачиваясь и прижимая ее к себе.

Доминик встряхнула головой. Глаза Винсента смотрели на нее в упор. Всем существом она ощущала близость его сильного тела; мысли ее путались.

— Я никогда прежде не танцевала под такую музыку, — призналась она. — Да и вообще я неумеха.

Сантос расхохотался.

— Кто вам сказал такую глупость, мисс Мэллори?

Словно услышав ее, оркестранты заиграли медленный фокстрот. Доминик быстро убедилась, что ей не составляет ни малейшего труда следовать за умелыми и непринужденными движениями партнера. Господи, видел бы меня сейчас Джон, подумала вдруг она. Он бы просто остолбенел! И ведь был бы прав. Она поняла, что за человек Винсент Сантос, с самой первой минуты, как только впервые увидела его в баре аэропорта. Почему она тогда поддалась искушению и пошла с ним? Неужели потому, что никогда не прежде не совершала безрассудных рассудков, не уступала порывам? Или он сумел своими поддразниваниями настолько завести ее, что она потеряла голову и клюнула на подначку? Как бы то ни было, все мужчины, с которыми она знакомилась в Англии, по сравнению с Винсентом Сантосом казались ручными, и от этого ощущения опасности Доминик испытывала приятное и тревожное волнение. Тем более, что сегодняшний вечер закончится, она останется с Джоном, а Винсент Сантос навсегда уйдет в небытие.

Однажды во время танца она чуть приподняла голову и украдкой посмотрела на него, при этом ее волосы скользнули по его лицу. Доминик только успела заметить, что необыкновенно притягательные золотистые глаза Винсента неотрывно смотрят на нее, а его губы находятся в неприличной близости от ее губ. Она поспешно отвела взор, тщетно пытаясь унять судорожно заколотившееся сердце.

Танец закончился и они возвращались к столу, когда вошедшая со спутником в бар женщина вдруг громко вскрикнула. Высокая и стройная, со жгуче-черными волосами, перехваченными изящной, усыпанной брильянтами заколкой, она показалась Доминик самой прекрасной и удивительной, которую она когда-либо видела. Вечернее облегающее ярко-красное платье с глубоким вырезом подчеркивало все изгибы ее тела и красиво контрастировало с черными волосами.

— Винсент! — воскликнула она и, заключив Сантоса в объятия, быстро расцеловала его в обе щеки, а потом игриво чмокнула в губы. — А я и не знала, что ты в Рио! Противный, почему ты не позвнил мне? Я прилетела из Европы две недели назад и с тех пор изнываю от скуки. Ты уже целую вечность не приезжал!

Винсент, увидев поверх головы женщины, как смутилась Доминик, быстро высвободился из объяятий.

— Я был занят, Софи, — холодно сказал он.

Удивленная его тоном вскинула голову и заметила Доминик. Глаза ее сузились.

— Ах, вот в чем дело, — произнесла она. — Да, я вижу, что ты и впрямь занят. Хотя мне кажется, что она для тебя слишком юна и неопытна, мой милый!

Глаза Винсента потемнели.

— Разве я интересовался твом мнением, Софи? — ледяным тоном процедил он.

— Нет, — покачала головой красотка. — Но я имею право высказать тебе то, что думаю. В конце концов, cheri*, ты ведь всегда возвращаешься ко мне!

Доминик вне себя от отвращения отвернулась. Она быстро прошагала к столу и уселась, думая о том, что ей надо встать и уйти. Но снаружи кипела ночная жизнь в чужом городе, а ей вовсе не улыбалось в одиночку добираться в гостиницу на такси.

Минуту спустя на стол упала тень. Подняв голову, Доминик увидела потемневшее лицо Винсента. Глаза его горели.

— Никогда так больше не делайте! — резко сказал он.

— Чего не делать? Не оставлять вас с вашей любовницей? — воскликнула она, уязвленная его тоном и с трудом соображая, что говорит.

Винсент схватил ее за запястья и рывком поднял со стула.

— Пойдемте отсюда, — сказал он. — Мы найдем другое место.

Доминик беспомощно повела плечами.

— Я хочу домой, мистер Сантос, — холодно проронила она. — Точнее — назад, в свою гостиницу.

Он не ответил, а просто повернулся и зашагал к выходу, увлекая ее за собой.

Ночной воздух показался Доминик ласковым и обволакивающим, мириады звезд в сочетании с городскими огнями ярко освещали набережную, тянувшуюся вдоль Копакабаны. Мерный рокот накатывавшихся на пляж волн гулко отдавался в ушах Доминик. Она несколько раз глубоко раз вздохнула, словно пытаясь выгнать из легких остатки воздуха ночного клуба.

Винсент Сантос решительно усадил ее в машину, потом, обогнув машину спереди, уселся сам. Он повернул ключ в замке зажигания, мощный мотор взревел и автомобиль, плавно снявшись с места, покатил по набережной. Поколесив по нескольким кварталам, Сантос свернул на одну из бесчисленных боковых улочек. Доминик так и подмывало спросить, куда он ее ведет, но выражение лица бразильца не располагало к общению, и Доминик была вынуждена сдержаться. Она уже искренне жалела, что уступила порыву, и согласилась на эту авантюру.

Проехав мимо крупного парка, Сантос остановил машину напротив роскошного и высоченного многоквартирного дома. Он спрятал ключи в карман и помог Доминик выйти. Она испуганно подняла глаза на огромный дом, потом посмотрела на Сантоса.

>> *Дорогой (франц .).

— Пойдемте, — кивнул он, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним.

В просторном вестибюле Доминик увидела множество лифтов. Когда они зашли в одну из кабин, Винсент Сантос нажал на кнопку пентхауза — апартаментов, располагавшихся на крыше. Лифт бесшумно взмыл вверх. Доминик даже не успела хоть сколько-нибудь привести свои мысли в порядок, когда двери распахнулись и они с Винсентом вышли в светлый, устланный пышными коврами холл. Сантос нажал на кнопку и услал лифт вниз. Потом взял Доминик за руку и повел к широченной двустворчатой двери.

Отомкнув дверь своим ключом, он мягко, но уверенно провел Доминик внутрь и зажег свет. Доминик остановилась, как громом пораженная — никогда в жизни она не видела такого великолепия.

Прямо от входной двери широкие ступени вели вниз, в просторнейшую залу-гостиную, пол которой был выложен изумительной золотистой и голубой мозаикой, искрящейся и радужно переливающейся при электрическом свете. Одну из стен залы целиком занимало гигантское окно, за которым открывалась панорама Рио. Повсюду — на полу, на креслах и диванах — лежали шкуры. Вдоль стен красовались необыкновенные светильники, источавшие достаточно яркий и вместе с тем не утомляющий глаза свет. Несмотря на невообразимое великолепие, огромная гостиная показалась Доминик очень уютной, идеально приспособленной для отдыха.