Барбара Делински - Обманутая

«Ты обязан объяснить им».

Смерть мамы его потрясла, возможно сильнее, чем что-либо иное со дня его отъезда. Она была привязана к нему, как ни к кому другому. И если иногда эта привязанность выражалась не совсем так, как ему хотелось, в любом случае она всегда желала ему добра. Однако ему приходило в голову, что ее смерть развязывала один из запутанных узлов. И во время бессонных ночей он думал о том, как много узлов ему еще предстоит развязать. Над его головой всегда будет нависать угроза наказания, но с этим он готов был жить. Что было непереносимо, так это осознание того, что его дети будут постоянно страдать из-за совершенного им. Дафна была права. Этому нужно положить конец.

Кристиан сидел в кабинете и смотрел последние ночные новости. Лаура, свернувшись, спала рядом, он и сам почти засыпал. Он устал. Смерть Лидии глубоко потрясла его, и к этому добавилось еще откровение Гарри Холмса. Он медленно свыкался с мыслью и о том и о другом, и каждый день становился немного лучше предыдущего. Апрель быстро вступал в свои права. Ему надо было возвращаться к работе. Он слишком долго откладывал свое возвращение в Вермонт, но там его ждала работа.

Проблема заключалась в том, что и здесь у него были обязательства. Хотя и невысказанные, они означали для него больше, чем все остальные. Он потерял сон, мучительно пытаясь примирить то и другое.

Когда зазвонил телефон, первая мысль, которая мелькнула у него в голове, что Лаура рассердится на Дебру за столь поздний звонок ее друзей. Но тут же у него возникла вторая мысль, что он в состоянии предотвратить этот конфликт. И третья мысль, мелькнувшая уже совсем быстро, заключалась в том, что он не хочет, чтобы Лауру разбудил звонок телефона. Осторожно выпростав из-под нее руку, он как раз вовремя поднял трубку.

– Алло, – тихо спросил он.

В ответ последовало молчание. Считая, что его загадка относительно звонка Дебре верна, он произнес таким же тихим голосом:

– Сейчас уже немного поздновато. Может, вы увидитесь с ней завтра в школе?

Так как и на это не последовало ответа, он уже был готов повесить трубку. Но что-то остановило его. Какое-то странное предчувствие.

– Алло? – Предчувствие нарастало. – Джефф?

– Я не знал, что ты живешь в доме. – Голос был именно таким, каким его помнил Кристиан, тихим, немного оправдывающимся, что доставило Кристиану такую радость, как никогда прежде.

– Джефф, о Господи, мы волновались. С тобой все в порядке?

– Все прекрасно. Я хочу зайти на могилу к маме. Меня ждут там?

– Уже нет.

– Ты уверен?

– Они сняли засаду.

– Встретишь меня там?

– Скажи, в какое время.

– Через двадцать минут.

– Через двадцать минут? – потрясенно переспросил Кристиан. – Ты настолько близко?

– Обычно нет. Я просто приехал. И не приводи с собой никого, Кристиан.

– Я возьму с собой Лауру. Она имеет право на это.

– Ей не удастся убедить меня вернуться.

– Она и не станет пытаться. Но она имеет право поговорить с тобой. – Кристиан хотел предоставить Лауре эту возможность из чисто эгоистических целей. Он не знал, что скажет Джефф, не знал, станет ли от этого Лауре лучше или хуже, но стоило попробовать. На кону стояло его собственное будущее.

– Через двадцать минут, – повторил Джефф и повесил трубку.

Ровно через двадцать минут Кристиан припарковал «вагонер» у подножия холма. Сердце Лауры бешено колотилось с того самого мгновения, как ее разбудил Кристиан и сообщил о звонке. Она открыла дверцу, вылезла и остановилась в ожидании, когда к ней присоединится Кристиан, чтобы вместе подняться к могиле.

– Слава тебе Господи, что светит луна, – прошептала она и покрепче запахнула полы пальто. – Я никогда раньше не была на кладбище ночью. – Но у нее не возникало вопроса, почему Джефф выбрал именно это место. Он хотел побыть рядом с Лидией – она всегда была его защитницей.

Кристиан взял Лауру за руку, и они начали подниматься вверх. Они уже приближались к надгробию Фрая, когда из-за дерева возникла темная фигура. Лаура остановилась. С широко раскрытыми глазами она смотрела, как приближается Джефф.

Он выглядел совсем иначе. Единственное, что она узнала, – это пальто, надетое на нем. Его джинсы были узкими и изношенными, совсем не того фасона, который он предпочитал раньше, рабочие ботинки были обтерты, чего он никогда не допустил бы раньше, если, конечно, представить, что они вообще могли у него быть. Но больше всего изменилось лицо. Волосы стали длинными и гораздо более темными по сравнению с тем, что она помнила, они опускались вниз до плеч, соединяясь с порослью на скулах и верхней губе, закрывая большую часть его лица.

Он поразительно напоминал Кристиана, каким тот был много лет назад, что удивило Лауру, так как она никогда прежде не замечала сходства между братьями. Казалось, они поменялись ролями, и Джефф стал отщепенцем, каким всегда был Кристиан. Однако, если нонконформизм Кристиана восхищал ее – то же самое качество Джеффа оставило ее равнодушной. Он стал для нее чужим человеком. Они были женаты двадцать лет; он отсутствовал почти четыре месяца; она неоднократно представляла его себе мертвым и теперь лишь испытывала облегчение оттого, что он жив, но не сделала ни одного движения ему навстречу. Ей не хотелось прикасаться к нему. Она не знала того человека, которым он стал.

– Джефф, – кивнул Кристиан.

– Спасибо, что пришел, – откликнулся Джефф. Лунный свет отблескивал на его очках, когда он повернулся к Лауре.

– Ты хорошо выглядишь, Джефф.

– Ты тоже. Как вы тут?

В голове у нее завертелась дюжина вариантов ответа, каждый из которых отражал бы ее гнев и обиду, которые она до сих пор ощущала. Но он позвонил и пришел, и она была благодарна за это. Поэтому она просто ответила:

– Все в порядке.

Он кивнул и перевел взгляд на могилу Лидии.

– Мне очень жаль, что это случилось. Боюсь, я поспособствовал этому.

Лаура не ответила: она не хотела избавлять его от чувства вины, которое он испытывал.

– Как ты узнал? – спросил Кристиан.

– В газете была статья.

– В какой газете?

Джефф, не мигая, посмотрел ему в глаза:

– Если я скажу тебе, игра будет окончена.

– Это не игра, – не успев остановить себя, проговорила Лаура, а потом ей вдруг не захотелось молчать. И все мучения прошедших месяцев выплеснулись наружу. – Ты заставил нас пройти сквозь ад. Сначала мы боялись за тебя, когда ты исчез. Мы думали, ты ранен или убит. А потом на сцене появились правительственные служащие со своими обвинениями, наши деньги были заморожены, и газеты начали свою кампанию, – ты читал о Скотте? Ты знаешь, что ему пришлось пережить?

– Да.

– Ты понимаешь, что с ним это произошло только потому, что против тебя были выдвинуты обвинения?