Лена Ленина - Альфонсы, или Любовные мошенники

Они построили массу совместных планов. Руслан хотел познакомить ее с родителями и просил, чтобы она согласилась съездить к ним в Ипатово. Он пообещал отвезти ее следующим летом на Мальдивы позаниматься подводным плаванием и купить ей на день рождения огромный рубин — символ своей страсти. Еще он рассказал, что хорошо зарабатывает в крупной строительной фирме, и так трогательно сокрушался из-за потери кредитной карточки и из-за того, что он не может ее побаловать и поводить по магазинам, что Марина легко брала на себя все расходы. Абсолютно все.

Когда срок его проживания в отеле подошел к концу, Руслан даже решил остаться ради Марины еще на несколько дней, переехал к ней в номер и согласился принять наличные на покупку нового билета обратно, ведь утерянная кредитная карточка подлежала восстановлению лишь в России.

Утром последнего дня, перед вылетом, Марина не обнаружила любимого в номере и вышла на его поиски во двор. Обойдя отель со всех сторон, она случайно, сквозь стеклянную перегородку, заметила Руслана у входа. Он стоял к ней спиной и разговаривал о чем-то с теми двумя турками, которые «приставали» к ней в день ее приезда.

Она с ужасом увидела, как он вытащил из кармана ее же деньги и отстегнул по несколько купюр каждому. А затем развернулся, сверкнул новыми золотыми часами на запястье, забросил пакеты с Мариниными подарками в багажник кабриолета, за рулем которого сидела вульгарная блондинка, и они уехали в противоположную от аэропорта сторону. Марина мгновенно все поняла, и ей стало невыносимо стыдно за свою глупость. Лицо запылало, а давление внутри черепной коробки сильно подскочило. Она подумала о том, что любую умную женщину можно обвести вокруг пальца, грамотно нажимая на три-четыре известные романтичные кнопки в механизме ее души. И она поклялась себе стать циничнее.

Рассчитываясь при выезде из отеля, она обнаружила пропажу своей «золотой» кредитки и с ужасом вспомнила, что не закрывала рукой пин-код от Руслана, платя за его покупки. А когда Марина попыталась заблокировать карту, прилетев в Москву, оказалось, что все ее деньги уже сняты со счета.

Анна — известная поп-певица. Но, как это водится в шоу-бизнесе, в начале своей карьеры она взяла себе экзотично-гламурное имя в качестве псевдонима, под которым она теперь широко известна. Но настоящее ее имя — Анна. Так я и буду ее называть.

Как все прекрасно зарабатывающие «девушки из высшего общества», о которых поется в известной песне грузинского исполнителя, она не могла «избежать одиночества». Это трудно понять человеку, никогда не бывавшему в шкуре стоящего на сцене, перед которым двадцатитысячная толпа рвет на груди рубашки и рыдает в экстазе. С кем попало уже не выйдешь. Простые ребята боятся сильных звездных девушек и могут даже добояться до настоящей импотенции, когда дело доходит до «дела», а миллиардеры, хоть и вьются вокруг богатых и знаменитых стаями, полагая, что простые девушки их не достойны, все-таки люди избалованные. К тому же, у них мало свободного времени и много перелетов, что осложняет романтические отношения с теми, кто тоже работает немало. И миллиардеры тоже бывают импотентами, правда, по другой причине: хронический психологический стресс, колоссальная ответственность, интриги и давления — плохие афродизиаки.

Обычные же парни не только вульгарно и непрактично бедны, они еще бывают и болтливы. А кому из публичных людей нравится, когда их бывший бойфренд продает свои мемуары с фотографиями?

Так что проблема одиночества стоит остро. Добавьте к этому нехватку в детстве родительской любви, толкающую людей в публичность, и привычку поглощать комплименты тоннами — и станет ясно, что таким девушкам нужны особые гении любви. Те, кто любит больше других. Те, кто способен заполнить эту гигантскую, почти болезненную потребность в признании.

Анне было трудно с мужчинами. И это при том, что ежедневно десятки и сотни мужчин мечтали переспать с ней, разглядывая обложки мужских журналов, для которых Анна, как и все красивые представительницы шоу-бизнеса, часто снималась не очень одетой. И она чувствовала себя в этом мужском мире, как кролик в море удавов, желающих ее за красоту, за славу и успех. Она научилась высокопрофессионально отказывать желающим. Ежедневно. Пачками. И при этом страдала от одиночества.

Анна сидела в студии и записывала очередную песню с новым модным саундпродюсером. Когда они уже прописывали последние вокальные «бэки», ей позвонила лучшая подруга-предпринимательница и заговорщицким тоном сообщила, что нашла ей жениха.

Анна боялась сумасшедших фанатов и была уверена в том, что домработниц и мужей нужно выбирать только по рекомендации, поэтому согласилась подъехать после студии и познакомиться с «мужчиной ее мечты» или тем, каким он представляется благодетельным подругам.

Подъезжая к названному подругой ресторану, она неожиданно узнала, что та задерживается и с парнем придется знакомиться самой. Нет проблем. Скромность — признак профнепригодности в шоу-бизнесе.

Навстречу ей вышел молодой подтянутый коротко стриженый голубоглазый блондин и широко улыбнулся:

— Инна скоро подъедет. А меня зовут Дмитрий.

— Очень приятно, — сама Анна не представлялась с тех самых пор, как у нее начали брать автографы.

Выбрали уютный столик в глубине зала. Заказали десерт. Как обычно, Анна взяла медовый торт. Он был не просто вкусным, а благодаря высокому содержанию сахара еще и прекрасным допингом.

В отличие от некоторых других собратьев по эстрадному цеху, Анна не употребляла кокаин. Ее наркотиком были сладости. С научной точки зрения, та же химия: резкая гипергликемия в крови и подъем уровня жизнерадостности, достаточный для одного выступления на три-четыре песни. Поэтому у нее в райдере в качестве основных гастрольных требований стояли пирожное «Картошка», медовый торт, торт «Захер» или «Черный лес». А в обязанности ее московского водителя, помимо прочего, абсолютно серьезно входила еще и необходимость пополнять бардачок молочным щвейцарским шоколадом Cailler с орехами.

Дмитрий ограничился чашкой кофе. Голубая рубашка красиво облегала его мощный торс. Оказалось, что он работает в государственной корпорации, занимающейся производством военного оборудования. Мог бы и не говорить, потому что Анна и так сразу заметила военную выправку и короткую стрижку.

Дима не мог не понравиться: симпатичный, обходительный, с прекрасно подвешенным языком, поднаторевший в подлизывании нежных мест генералам в отделе внешних связей.

«Еще одна связь ему не повредит», — усмехнувшись, решила Анна. Но, по привычке, все-таки его продинамила. А он неожиданно оказался настойчив. Ежедневный шквал любовных эсэмэсок отличался экспрессией и страстью: