Руфь Уолкер - Мишель

— Что случилось с Кокни? — спросила она, глядя прямо в лицо дрессировщику и перегородив ему дорогу.

— А вы не слышали?

— О чем?

— Вот дерьмовая ситуация!.. Ладно, рано или поздно вы все равно узнаете, мисс. Вчера вечером случилось неприятное происшествие. Мальчишка мучил слонов, но с Конни не рассчитал, ж старушка его помяла. Когда мы парнишку вытащили, тот ужееле дышал. Мы его тут же отвезли в больницу, но, как только что сообщили, мальчишка все же не вытянул.

Сдвинув кепи на затылок, Коттон поскреб макушку.

— Мне в самом деле очень жаль, Мишель. Ваш отец ничего не смог сделать. Чуть свет нагрянул шериф, предъявил ордер и увез слониху. Мистер Майкл пытался переубедить его, но все было бесполезно. Я все понимаю, но закон есть закон.

— И что с ней теперь будет, Коттон? — спросила Мишель трясущимися губами.

— Будет слушание дела. Поскольку Конни — собственность и немало стоит, впереди — судейская волокита, но боюсь, что у старушки немного шансов уцелеть.

Мишель содрогнулась, вдруг похолодев.

— Куда они ее дели? — спросила она.

— Не знаю, — пожал плечами Коттон. — Слушание назначено на завтра, но, мне кажется, все это только для отписки. Городские никак не могут уразуметь, что животные — не люди, а потому и подходить к ним надо с другими мерками.

— Но ведь Конни ничего подобного раньше не делала! — горячо возразила Мишель.

— Вот именно, но как объяснить это судьям и горожанам?

С досадой сплюнув, дрессировщик пошел по своим делам.

Мишель побежала обратно к Серебряному фургону, подумав, что папа мог уже вернуться. По дороге она увидела Дэнни. Брат с мрачным видом орудовал лопатой, засыпая гравием выбоину на дороге. Папа, твердо следуя своему слову, весь месяц держал Дэнни в черном теле. Взглянув на сестру, Дэнни бросил лопату с гравием прямо возле тачки и вытер пот.

— Ага, значит, ты уже слышала про старушку Конни? Это ведь ее ты всегда подкармливала?

С трудом сдерживая слезы, Мишель кивнула.

Дэнни потрепал ее по плечу.

— Мне очень жаль, Морковка. Папа пытался уговорить шерифа, но что возьмешь с этой деревенщины? Шериф при исполнении и намерен во что бы то ни стало преподнести урок всему свету. Скоро перевыборы, и серебряные бляхи из кожи вон лезут, чтобы доказать, что они не дремлют, А циркачи — всегда мальчики для битья.

— Ты не знаешь, куда шериф увез Конни?

— В окружной питомник, кажется. Слушай, не надо так переживать! Понятно, ты к старухе привязана, но она же все равно чертовски старая, даже по слоновьим меркам.

— Но ей же, наверное, так страшно и одиноко сейчас! Она привыкла, что рядом другие слоны. А вдруг они ее били, когда спускали из грузовика?

— Ну, тут уж ничего нельзя поделать… Пусть отец разбирается в этом деле.

Мишель почувствовала, как ее захлестывает обида. Конечно, Дзнни ее не понимал — по большому счету брата ничто не занимало, кроме собственной персоны и разных «шалостей». Не говоря ни слова, она развернулась на сто восемьдесят и понеслась прочь, потому что уже знала, что делать. Дэнни что-то прокричал ей вслед, но она даже не обернулась.

По пути к автобусной остановке, располагавшейся сразу же за воротами ярмарки, она забежала на кухню и украла с противня еще горячую булочку. Ждать автобуса пришлось не больше минуты. Поднявшись по ступенькам и опустив деньги в кассу, Мишель спросила у всех, на какой автобус пересаживаться, чтобы добраться до питомника. Оказалось, не надо было пересаживаться никуда. Минут через семь водитель объявил: «Питомник» — и показал, как лучше до него добраться.

И вот она уже стояла у большого здания из красного кирпича, с виду похожего на старую фабрику или завод. Табличка «Окружной питомник» свидетельствовала о том, что она попала туда, куда надо, но другая табличка — на двери — объявляла, что сегодня питомник не работает. В последней отчаянной надежде Мишель подергала ручку двери, но та не поддалась. Она застучала — никто не отозвался и не вышел.

И тут до нее донесся знакомый трубный звук, и Мишель невольно повернула голову. Конни!.. Итак, она там, где и должна быть, и остается одна проблема: как войти внутрь. Наверняка должен быть запасной ход, а огромного слона, конечно же, держат прямо во дворе — где отыщешь клетку для такой махины? А дверь должна быть — даже не дверь, а ворота. Не на вертолете же они переправили Конни внутрь!

Мишель побрела вдоль здания, затем вдоль длинного забора. Когда же она услышала из-за забора глухой топот: тум-тум, тум! — сомнений не осталось. Конни где-то во дворе, и явно недовольна, оказавшись в незнакомом месте.

Мишель повертела головой в поисках лестницы. Ничего не найдя, она обратила внимание на мусорные контейнеры и деревянные ящики, сваленные на тротуаре. Подтолкнув один пустой контейнер к стене, она взгромоздила на него деревянный ящик и взобралась. Судя по всему, она занозила руку, но была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на такую мелочь. Перевесив голову через забор, она увидела перед собой большущий двор — наполовину зацементированный, наполовину утрамбованный. Конни стояла в самом центре, и каждая ее нога была привязана к острому железному штырю, торчащему из земли. Из длинного низкого строения в дальнем конце двора доносились голоса других обитателей зверинца: встревоженные ревом слона, они лаяли, подвывали, мяукали, скреблись о металлические сетки.

Бросив булочку на землю, Мишель перелезла через ограду и повисла над землей. Помедлив немного, она набралась духу и спрыгнула вниз. Забор был на редкость высоким, от удара из легких вышибло весь воздух, она упала, сбив в кровь колени.

Конни ее заметила и приветствовала появление подружки громким трубным звуком. Звери в ответ подняли невообразимый шум и, будь в питомнике хоть кто-то, он бы наверняка выбежал посмотреть, что происходит. Сперва Мишель возмутило, что Конни оставили одну, без друзей-слонов и присмотра, но в следующее мгновение ей пришло в голову, что в этом есть свои преимущества: никто не помешает ей увести слониху при условии, что она сумеет освободить старушку от пут.

Конни снова затрубила, и Мишель, подобрав с земли, подала подруге булочку и успокоила как маленького ребенка:

— Я принесла тебе угощение, — сказала она. — Но только не надо делать столько шуму — вдруг кто-нибудь придет?

Конни опустила хобот и с фырканьем обнюхала лицо Мишель. Потом Конни стала медленно раскачиваться взад и вперед, что было верным признаком того, что она расстроена. У Мишель сердце чуть не разорвалось от жалости и страха. Да, она нашла своего друга, но что она сможет сделать теперь?

Когда во двор донесся жалобный звон разбитого стекла, тут же сменившийся торжествующим ревом мужских голосов, Мишель испуганно обернулась. Из клеток послышался целый ураган звуков — животные словно взбесились. Мишель оглянулась в поисках убежища, но ничего, кроме горы пустых деревянных ящиков не увидела.