Юлия Климова - Принцев много не бывает

«Я пришла не для того, чтобы на него любоваться, – строго сказала себе Кэри. – Полжизни за благородного лосося! А лучше, граф Корфилд, отдайте мне рецепт просто так...»

– Я пришла вас просить об одолжении, вернее, о помощи. – Она посмотрела ему в глаза, чтобы угадать мысли, но вряд ли это было возможно.

– Что-нибудь случилось?

– Нет... Дело в том, что мне стало известно, что очень давно в вашей семье готовили благородного лосося по особому рецепту со сливочным соусом. Как вы понимаете, для меня сейчас это... м-м... имеет значение. То есть очень важно. – Кэри замолчала, вновь пытаясь угадать мысли графа. Посмеется он над ней сейчас или сошлется на занятость и откажет? Стопка писем его по-прежнему ждет...

Желая побыть в одиночестве, Уолтер специально завалил себя делами. Глаза Джульетты сияли уж слишком сильно – либо она задумала что-то, либо уже совершила задуманное. И следовало попробовать угадать ее намерения и планы. Хотя бы ради развлечения. Теперь он догадывался, куда дует ветер...

– Да, действительно, моя бабушка очень любила это блюдо, оно подавалось по пятницам, если мне не изменяет память. Откуда вы узнали о нем?

– Джульетта Дмитриевна рассказала, – честно ответила Кэри. – Я хочу приготовить рыбу именно так. Вы могли бы дать мне рецепт и рассказать, как она должна выглядеть?

Кэри говорила ровно, точно внутри не дрожал каждый нерв.

Уолтер позволил себе короткую улыбку и подошел ближе. «Джульетта, Джульетта, что мне с тобой делать? Ты неисправима. И ты устраиваешь все так, что и сердиться на тебя не за что. Совершенно не за что – любые претензии тут же превратятся в пыль. Ты привела ее ко мне... Спасибо...»

– Я понимаю, о чем вы. И я найду для вас этот рецепт, но это займет некоторое время.

– Он мне нужен уже завтра, и я хотела бы с ним ознакомиться заранее.

– Если вы отправитесь со мной в кладовую комнату, то, возможно, вдвоем мы его найдем быстрее.

По лицу Кэри скользнуло сомнение. Конечно, здесь нет никого, кто упрекнет ее в нарушении все тех же правил приличий, но...

«Я не могу, я не могу пойти с ним...»

И дело было вовсе не в правилах приличия.

«Но он же тебя не съест», – фыркнул внутренний голос.

«Наверное, нет, но мы же не знаем наверняка», – спряталась за шутку Кэри.

«Или ты сама боишься его съесть?»

«Нет. Он большой и наверняка невкусный. Ядовитый! Точно!»

Она почувствовала легкость, и сомнения вместе со страхами испарились. Нужно почаще вспоминать о Ребекке Ларсон, и многое станет гораздо проще.

Кладовая комната располагалась в левом крыле и представляла собой склад мебели, сундуков, шляпных коробок и прочее, прочее, прочее. Но нельзя сказать, что здесь царил беспорядок – это просто было мрачноватое нежилое помещение.

Граф сам принес свечи и сказал:

– Нужно заглядывать в каждый ящик. Увидите письма, скажите. Где-то рядом и будет бабушкина сокровищница.

– А как она выглядит? – Кэри с интересом оглядывала шкафы и стулья.

– Почти развалившийся футляр. Я понятия не имею, от чего он. – Эттвуд ободряюще улыбнулся и добавил: – Так значит, вы умеете готовить?

Она выдержала его взгляд и ответила:

– Пока не знаю.

Кэри тоже очень сильно захотелось улыбнуться Эттвуду, но она не стала этого делать.

Первые десять минут они искали молча, раздавались лишь скрипы и охи рассохшейся мебели. Один раз взлетел клуб пыли, когда вывалилось дно одного из ящиков, граф лишь небрежно отряхнул светлые брюки и передвинул свечу. Несколько раз Кэри чувствовала на себе его взгляд, и в эти моменты ей становилось жарко.

«Пусть смотрит не на меня, а на Ребекку Ларсон», – твердила она, стараясь сохранить легкость и естественность движений.

– Не устали? – спросил он.

– Нет, это даже интересно.

Кэри не замечала, что в своих поисках они приближаются друг к другу... И лишь когда расстояние сократилось до двух шагов, она подняла голову. Эттвуд смотрел на нее так, что дыхание сбилось. Или только показалось?

– Пока безрезультатно? – спросил он.

– Безрезультатно, – слишком резко ответила Кэри и замерла, томимая странным предчувствием. Оно не обещало ничего плохого, но тем не менее обжигало.

– Из интересного я нашел лишь стопку рисунков. Художник неизвестен, но ему явно было не более пятнадцати лет.

– А может, они ваши? – весело предположила Кэри.

– Нет, я рисовал гораздо хуже. Учителя никогда не были мною довольны.

Она попыталась выдвинуть один из ящиков красно-коричневого комода, но тот не поддался. Уолтер пришел на помощь, и Кэри, почувствовав прикосновение, замерла.

– Здесь тоже ничего нет, – произнес он тихо, не убирая рук.

– Да, в ящике только ткань... – Она замолчала.

Уолтер не смог отказать себе в удовольствие накрыть ее пальцы своими ладонями и сжать их. Она вздрогнула, подняла голову, но он не отступил.

– Кэри, – сказал он мягко и сделал попытку притянуть ее к себе.

Она подалась, но очень осторожно. Одна из свечей дрогнула, и по потолку запрыгали неровные волны, отчего в душе Кэри усилилось волнение. Но она не хотела совершать никаких движений. Стояла и прислушивалась к тем чувствам, которые переплетались в ее душе. Но вдруг в голову пришла болезненная мысль... «Он позвал меня сюда специально... Здесь нет никакого рецепта, нет...» Она резко отстранилась, вспыхнула и мотнула головой.

– Зачем? – спросила она. – Зачем?

И, не дожидаясь ответа, вылетела из кладовой комнаты. Он бросился за ней следом, поймал, точно птицу, и развернул к себе.

– Я никогда не причиню тебе боль. Обещаю, – произнес он.

И они оба мысленно вернулись в дом Кеннетов. Уолтер проклинал себя за торопливость. Кэри злилась на себя за слабость, за ту вспышку приятной волшебной радости, которую она испытала от прикосновения графа Корфилда.

Он отпустил ее.

– В этой комнате нет рецепта, да? – дрожащим голосом спросила она.

– Почему нет? – возразил Уолтер. – Его просто нужно найти. Ты подумала, что я мог... Нет, Кэри, нет. – Его лицо стало строже. – Иди к себе. Завтра утром у тебя будет этот рецепт, – он улыбнулся и добавил: – Еще ни один благородный лосось не ушел от графа Корфилда.

Направляясь к себе быстрым шагом, Кэри задавалась вопросом: сколько лет прошло с тех пор, как она покинула Дафну и отца? Пять, десять, двадцать? За эти несколько дней она точно стала старше. Или чувства в ней стали старше?..

Уфимцев возвышался над Александрой, как гора возвышается над хрупкой незабудкой, колокольчиком или лютиком. Он положил на край стола черный шуршащий пакет и остановил тяжелый взгляд сначала на одной тарелке, а затем на другой.

– Палтус? – осведомился он.

– Да, – ответила Александра, пытаясь прийти в себя. Что делает этот человек в ее кухне? Как он оказался здесь?..