Натали де Рамон - Млечный Путь

— Марта, нам обоим все-таки ближе к пятидесяти, чем к тридцати, не забывай.

— Выходит, шарик сдулся?

— Да что ты! Он уже такое письмо прислал! Сейчас прочитаю, послушай.

— Верю-верю! Не нужно. В другой раз. А со свекровью ты поговорила о планах Тьерри или решила подождать?

— Поговорила, конечно. Она тоже не в восторге, но считает, что мы должны, просто обязаны сейчас поддерживать мальчика, лишь бы закончил лиценциат. А там видно будет. Тем более что сейчас он очень сильно переживает разрыв со своей девушкой.

— С девушкой? С какой девушкой?

— Вот и я ее спросила, с какой такой «своей» девушкой, у него вроде бы никогда не было постоянной. А она мне: я, говорит, двух сыновей вырастила, и у меня все было под контролем, а ты одного проконтролировать не можешь. Меньше бы за Даниелем следила, вечно его в чем-то подозреваешь, а он у меня святой, не то что его отец… Но я на прогулки мужа никогда не обращала внимания — куда он денется от двоих сыновей и жены, которая сама не зарабатывает? — а занималась воспитанием своих мальчиков! Я ее выслушала и опять перевожу разговор на девушку. «Нормальная девушка. Получше тебя. Отец — налоговик, на большом посту, правда, в Довиле. Мать — жена налоговика. Семьей занимается, а не строит из себя независимую, работая за гроши. Единственная дочь. Огромный дом в Довиле. Поле для гольфа. В Довиле!.. Такую невесту упустил из-за тебя». — «Я-то при чем?» — «А кто согласился снимать ему квартиру? Жил бы при вас, как мои мальчики, уже женился бы. А то моду взяли — сожительствовать без свадьбы, как клошары». — «Так они жили вместе в его квартире?» — «Ты не знала? А должна была бы знать». — «Но вы-то откуда знаете? И дедушка тоже знает?» — «Дедушка… Дедушка давно ничего не видит дальше своего телевизора. А я? Она сама мне рассказывала. Не сказала бы, что очень толковая, довольно амбициозная, родители ведь не отказывают в деньгах, но красивенькая, вежливая девушка, воспитанная, не заводится с полоборота, как ты…» В общем, оказывается, свекровь регулярно навещала Тьерри в его квартире и порой заставала там разных девушек. Всегда разных. Но с осени там утвердилась эта, примерно до начала декабря. Видимо, произошла какая-то размолвка. Но к концу декабря, после его дня рождения, опять всегда была эта. Теперь же она не желает видеть Тьерри. Но учатся-то они на одном потоке.

— А имя девушки сказала?

— Конечно.

— Ну и?

— Ты еще спрашиваешь? Разве не ясно?

— Черт… Что же делать? Жалко парня.

— Жалко? Ты что, не видела эту Аннет? Да все к лучшему! Не хватало мне еще такой невестки…

— Ха! Да за всю историю человечества ни одной свекрови ни одна невестка никогда не нравилась! Ты своей сильно нравишься? Главное, чтобы нравилась сыну.

— Марта, если бы это был твой сын и нечто типа Аннет предлагалось в качестве его жены, ты бы по-другому заговорила. Не хочу обижать, но у тебя нет сына, тебе меня не понять.

— Где уж мне!.. Ладно, не будем ссориться. Слушай, я вчера набросала синопсис. Может, посмотришь?

— К новому роману? Конечно, присылай. Но обсудим завтра, ладно? Чтобы у меня было время подумать над ним.

— Не торопись! А что «Юная герцогиня»? Продвигается?

— Плоховато, но, думаю, закончу сегодня-завтра. До конца месяца нужно продрать еще три. Иначе останусь без зарплаты.

— Тем более не торопись с моим.

Я немного поработала, чтобы угомонить неспокойные лишние мысли о Тьерри, которым все равно не было никакого решения. Потом выпила кофе и слепила несколько заготовок «утренних» писем к Страннику, которые отправлю поздно вечером. Сегодня Даниелю предстояло расстаться с передними зубами, и требовалась особая поддержка. На его сегодняшний призыв я ответила еще до звонка Марте. Затем я спокойно погрузилась в «Юную герцогиню» до пяти часов.

В половине шестого Даниель встретил меня у обувного. Когда царевна Будур извлекла из его рта старый бюгель, она покачала головой и заявила, что категорически не советует делать снова ту же конструкцию, гораздо лучше — керамический протез на цементе. Но для этого нужно обточить два соседних зуба. Я видела, что Даниель начал бледнеть уже при словах «протез на цементе», а когда она сказала, что нужно еще что-то обтачивать, я поняла совершенно отчетливо, что он на грани обморока, и торопливо попросила:

— Можно, мы подумаем до завтра?

— Как вам угодно, но вы же сами хотели, чтобы было побыстрее. Можно бы сегодня обточить и сразу снять слепок.

И вот тут Даниель все-таки отключился. В ход пошел нашатырь.

На обратном пути он выглядел виноватым, потерянным, очень несчастным и прикрывал рукой рот. К нашему возвращению Тьерри был уже дома и насыщался в кухне.

— Па! Хочешь, я проверну для тебя отбивные и салат через мясорубку?

— Не издевайся над отцом, — грустно сказал Даниель и с ноутбуком под мышкой поднялся в спальню.

— Ты зарегистрировалась? — тихо спросил Тьерри. — Написала?

— Конечно, — солгала я.

Тьерри доел и ушел к себе, а буквально через четверть часа ужинать явился Даниель в совершенно ином расположении духа. Я была довольна — Вивьен вернула ему вкус к жизни. Ближе к ночи мы еще немного попереписывались и с чувственным удовольствием выполнили потом свои супружеские обязанности.

Вивьен не подкачала и во вторник, когда зубы обточили. Не подвела и в среду после ужасной, человеконенавистнической процедуры снятия слепка. В четверг мне нужно было появиться по делам в издательстве.

— Поезжай на метро, — сказал Даниель, — а когда освободишься, звякни мне, и я пораньше уйду с работы. Все равно без зубов я плохой начальник. Могу только кивать, а это всех расслабляет. Подхвачу тебя где-нибудь на полдороге.

— Я могу заехать за тобой в офис.

— Отлично!

В пятницу после работы он предложил мне сходить в кино!

— В темноте ведь никто не увидит отсутствия у меня улыбки. А мы сто лет не устраивали себе культурных вечеров.

И в шесть мы встретились у обувного.

Субботу, как обычно, он провел с малышкой Кристин. И после вечерней переписки из гаража снова ошеломил меня дивной страстью. Воскресенье мы провели дома — лил нескончаемый дождь. Я урывками редактировала следующую книгу, а Даниель валялся перед телевизором в гостиной. Он скучал и без конца досадовал вслух, что сегодня Кристин навещают другие дедушка и бабушка, которые безрукие и могут запросто причинить ей вред. Тьерри отрывался от книг и спускался вниз, только чтобы поесть.

— Ты меня пугаешь! — говорил ему Даниель. — С непривычки вредно столько заниматься! Давай в карты, что ли, поиграем или в триктрак. Отвлекись, отдохни.

— Некогда, па. Надо работать.

— Ну вот, мать работает, ты тоже. Никому-то я не нужен…

— Па, поиграй с компьютером. Ты же его опять принес. Там есть и карты, и триктрак. Или, хочешь, я тебе онлайн открою классную стрелялку?