Джеки Браун - Всё позволено

Шершавые пальцы нашли ее ладони на столе и быстро сжали их. Наверное, это было проявлением ласки. Кара судорожно выдохнула, не зная, что сказать и как ей справиться с жаром, охватившим все тело.

— И ты поверила ему? — настаивал Джейк, приняв ее молчание за сомнение.

— Нет. Я не поверила, но сомневалась в себе, ведь Трумэн представил все дело так, будто только он заботится о моих интересах.

— Он манипулировал тобой.

Кара вздохнула:

— Да, но у него есть несколько положительных качеств. Например, я знаю, что он искренне любит нашего сына. И никогда не обидит его.

— Это важное качество. — Голос Джейка прозвучал странно задумчиво.

«Да, действительно, — подумала Кара. — Но его явно недостаточно для счастливого брака».

Она решила поменять тему разговора:

— Возвращаясь к вопросу о тебе… Хочу спросить: ты скучаешь о своей прежней работе?

— И да, и нет. Мне нравится помогать людям. Но иногда… — Лицо его стало мрачным.

— Иногда?..

— Это нелегкая жизнь. Когда ты находишься на работе, то должен проявлять сверхбдительность. Ты не можешь расслабиться ни на секунду. Но когда ты возвращаешься домой…

— Тебе трудно расслабиться.

Джейк взглянул на нее:

— Именно так. Чтобы расслабиться, многие парни начинают пить. Некоторые начинают пить очень много и очень часто.

— И становятся алкоголиками.

Джейк кивнул.

— А что ты делал, чтобы расслабиться? — тихо спросила она. Она не могла поверить в то, что он прибегал к алкоголю. Он был слишком волевым для этого.

— Я мастерил разные вещи. У отца была мастерская в цокольном этаже.

— У моего отца тоже была мастерская в цокольном этаже, — сказала Кара. Усмехнувшись, она добавила: — Он даже ничего не создавал. Мне кажется, он уходил вниз по вечерам, чтобы провести время в свободной от нас зоне.

— Убежище для мужчины, да? — Джейк улыбнулся.

У него был сексуальный рот, широкий и чувственный…

— Догадываюсь, что было именно так. — Кара говорила спокойно, хотя ей было трудно дышать.

— Мой отец любил мастерить своими руками. Он сам сделал мебель для рабочего кабинета — настолько качественную, что мог бы ее продать, но раздарил друзьям и членам семьи. Он считал свою работу хобби, которым занимался после долгой работы в офисе. Он жил в таком режиме более тридцати лет. И сейчас продолжает работать, но лишь время от времени.

— А что ты скажешь о твоей матери?

— Она была домохозяйкой. Иногда она подрабатывала, но всегда была вместе с нами, когда мы с Дином находились дома, поэтому не могла работать полный день. — Тон Джейка стал ироничным. — Мы с Дином считали, что нас ущемляют.

— И у меня было то же самое. Я не могла в полной мере оценить те жертвы, на которые шли родители, пока не стала матерью сама. Для своего ребенка я сделаю все. Все.

— Если тебе это дано.

Какие странные слова, сказанные странным тоном!

— Что ты хочешь сказать?

Джейк откашлялся:

— Мой отец трудяга. И столярная работа отнимала у него все свободное время. А у Дина никогда не хватало терпения довести дело до конца.

— Но ты не такой.

— Да, — согласился Джейк.

Кара поняла, что Джейк и Дин, хотя внешне и были похожи, совершенно разные по характеру. Дин был порывистым и открытым, а Джейк — сдержанным и осторожным. Однако сейчас, в этот поздний час, он сидел на кухне с совершенно посторонней женщиной, пил вместе с ней какао со шнапсом и делился своими секретами.

Возможно, братья все-таки не были такими уж разными. Возможно, Джейк не так уж сдержан и отстранен, как кажется на первый взгляд.

— И что же ты мастерил после работы, чтобы снять свой стресс?

— Кресла. Кресла-качалки, если быть точнее. Старомодные кресла, которые часто можно видеть на верандах старых домов.

— О, мне они так нравятся! Но у меня ничего этого нет. У меня нет веранды. — Улыбка ее потускнела. — Я живу в квартире. — Улыбка совсем погасла. — В настоящий момент. А какие у тебя планы насчет этого места?

— Не знаю, — признался он.

— Но ты ведь хочешь открыть гостиницу?

— Нет. — Ответ Джейка был быстрым, машинальным. Такой же ответ он дал своей семье всего лишь день назад. В его планы не входило открывать гостиницу. Когда он подписывал бумаги о покупке этого здания, он думал лишь о том, чтобы поселиться здесь и заниматься каким-то делом. Денег, выплаченных ему в полиции, хватило бы надолго. — Я не знаю.

— А я представляю тебя именно здесь.

— Да? В качестве кого?

Кара, улыбнувшись, пожала плечами:

— В качестве хозяина, а также мастера на все руки.

— Спасибо. — И Джейк рассмеялся.

К его удивлению, Кара посчитала, что он не напрасно тратит здесь время.

— Это место связано с моими детскими воспоминаниями. Отец набрел на эту гостиницу, находясь в какой-то деловой поездке. А потом стал привозить сюда нас, причем в любое время года. Мы любовались здесь красками заката, катались зимой на лыжах, гуляли в окрестностях, собирали ягоды летом. А весной мы с Дином однажды увязались за рабочими, которые пошли собирать кленовый сок. Гостиница славилась продажей кленового сиропа.

— Если ты восстановишь ее, то почувствуешь удовлетворение. Особенно после того, что случилось в Буффало.

Джейк издал неопределенный звук, не зная, как реагировать на столь быстро сделанное заключение.

Шоколад был выпит, толстая свеча значительно уменьшилась в размерах, и внутри ее образовалась большая дыра. Это было все, что осталось от свечи для украшения праздничного пасхального стола. Но Джейк не расстраивался. Он наслаждался тем, что сидел в полутьме, на тихой кухне, рядом с Карой. И разговаривал с ней.

Его удивило, что он рассказал ей о себе все, за исключением некоторых отвратительных подробностей. Раскрыв перед ней свою душу, Джейк приготовился — вот сейчас она отвернется от него. Вежливо, конечно. Все-таки она была его гостьей. Но он не почувствовал в ней никакого отвращения, никакого стремления отдалиться. Кара просто слушала, и именно это пробуждало в нем желание раскрыться перед ней.

Джейк указал на свечу и сказал:

— Кажется, наступила ночь.

— Да. Уже поздно.

Никто из них, однако, не пошевелился. Свеча приветливо вспыхнула, когда молчание затянулось. Первой встала Кара. Она отнесла чашки к раковине и стала их мыть, а Джейк взял фонарик. Когда Кара закончила, он включил фонарик и задул пламя свечи.

Затянув потуже пояс халата и прикрыв воротником шею, Кара сказала:

— Ну, спокойной ночи.

— Я провожу тебя наверх. В камин надо подбросить поленья.

— Хорошо.

Под их ногами застонали и заскрипели ступеньки. Джейк подумал, что сейчас на верху лестницы появится его мать, как было в его детстве, когда поздним вечером он тихо крался домой. Но дверь комнаты, где спали его родители, оставалась закрытой.