Ирина Щеглова - Песчинка на ладони

После обеда почти весь оставшийся день бродили по высеченным в скалах византийским церквям. У Лики кружилась голова. Она говорила себе, это от красоты, такое бывает, «у меня просто культурный шок». Иногда ей казалось, что она вот-вот упадет среди этих прекрасных фресок и украшений, но Прохор неизменно поддерживал под локоть, подавал руку, да что там говорить, временами он просто тащил ее на себе!

– Эти фрески относятся к девятому-одиннадцатому векам, – рассказывал Алексей. – Обратите внимание, сами церкви неприметны снаружи, но их интерьер с центральным куполом и крестообразным основанием выполнен в характерном византийском стиле.

«Еще немного, и я умру от восторга, – думала Лика. – Интересно, можно ли умереть от восторга? А от избытка впечатлений?»

– Устала? – участливо спрашивал Прохор. Она отрицательно качала головой, разве могла она признаться? Да она готова бродить здесь сутками, и, если надо, останется на всю жизнь! Только бы он не размыкал пальцев, только бы всегда чувствовать свою руку в его руке.

– Из сорока подземных городов и поселков, обнаруженных в данной местности, самыми крупными и интересными являются города Деринкую и Каймаклы, в которых людям приходилось скрываться от религиозных преследований и нашествий арабов. Они были заселены первыми христианами, последовавшими за апостолом Павлом, который в первом веке нашей эры принес сюда эту религию. Подземные города представляли собой укрытые от постороннего глаза, хорошо организованные, безопасные и самостоятельные жилые комплексы, которые могли разместить до тридцати тысяч человек. Сейчас мы с вами находимся в городе Деринкую. Он насчитывает восемь уровней. Обратите внимание: здесь размещались конюшни, школа, столовый зал, церкви, кухни, жилые кварталы, винные погреба, водоем, складские помещения и тюрьма. Чувствуете, какой свежий воздух?

Лика послушно вдохнула и ничего не почувствовала. А Алексей продолжал:

– Здесь до сих пор функционируют вентиляционные шахты того времени, а туннели и залы достаточно хорошо освещены. В случае опасности жители заваливали огромными камнями проходы и коридоры. Между уровнями города в полу были высечены небольшие отверстия для связи между соседними этажами. Все восемь этажей города открыты сегодня для посетителей, причем самый нижний из них находится на глубине пятьдесят четыре метра. Город Каймаклы во многом похож на Деринкую, но имеет меньшие размеры, по крайней мере, пока археологами раскопано пять этажей этого многоуровневого убежища…

Восемь уровней, все эти метры, уходящие вниз, бесконечные залы и переходы. Все в конце концов слилось у нее перед глазами, и, когда наконец группа выбралась из пещерного города, Лика испытывала настоящую, ужасную, катастрофическую усталость.

Зато Серега был абсолютно счастлив. Он похлопывал по камере и многозначительно улыбался. Рядом с ним стояла гордая собой Маринка.

После ужина ребята выбрались на площадь перед пансионом. Сбились в кружок, запрокидывали головы, смотрели на золотые монеты звезд, пытались найти знакомые созвездия.

Рассуждали о странном названии «Дымовые трубы фей» – кто придумал? Почему?

Предположения были разные, от самых нелепых и фантастических до попыток «научного объяснения».

– Если здесь вулканы были, так, может, дым из-под земли шел, – стесняясь, сказала Лика. – А эти скалы такие вытянутые, странные, как будто их кто-то специально построил, вот люди смотрели и думали, что под землей живут какие-то фантастические существа, топят печки, а из труб дым идет.

Смеялись, конечно… Но она не обиделась. Ну и пусть. Зато когда совсем стемнело, Прохор обнял ее за плечи и прижал к себе:

– Не замерзла?

Что надо было сделать? Оттолкнуть? Пусть бы он думал, что Лика злюка, зато неприступная и не нуждается ни в чьем покровительстве и тем более жалости.

– Нет, – ответила она, нехотя освобождаясь от его руки.

Он взглянул удивленно, ничего не сказал, но больше не прикасался к ней. И хотя был все время рядом, но как будто и не рядом, будто отдалился. Только потом, когда расходились, пожелал ей спокойной ночи.

Она долго не могла уснуть, все ворочалась, хотелось посоветоваться с кем-нибудь, поговорить о том, что с ней происходило сегодня. Ей хотелось понять, как ко всему этому относиться? Она правильно себя вела или нет? Конечно, Прохора следовало осадить сразу же, а то вообразил себе, наверно! Но она тоже живой человек, и у нее не всегда хватает сил. Ведь вот – бросили же ее родители! А она так любит их, так хочет быть с ними! Но им-то на нее плевать. Им лишь бы отделаться! Зачем вообще заводить детей, если не собираешься их воспитывать, если не умеешь любить и вообще не нуждаешься? Просто потому, что так принято? Ведь никто не спрашивал у нее, хочет ли она рождаться? Все только о себе думают. Или вообще не думают ни о чем. Вот говорят: любовь, любовь! А есть ли она вообще – любовь? Или все только выдумки?

Любит ли она кого-нибудь?

А вдруг она тоже никого не любит, а только думает, что любит?

Нет, нет, ужасно так думать! Если так думать, то и жить не стоит!

Она лежала в темноте комнаты пансиона, где-то посреди причудливых скал, «дымовых труб фей», в чужой стране, далеко-далеко от дома, лежала и чувствовала себя непоправимо, страшно одинокой, затерянной пылинкой, занесенной волей случая в неведомые земли, да еще эти скалы, эти трубы…

Трубы – причудливо изогнутые, высокие, низкие, разноцветные, ажурные, тонкие, как шпили на башнях, и приземистые… Они дымили, где-то там, глубоко под землей, жили таинственные феи, топили печи, варили свои волшебные зелья или просто готовили обеды. Кто их знает… Лика бродила совершенно одна посреди бесконечного леса труб, кричала, стучала, топала, но никто не отзывался. Подземным жителям не было до нее дела.

Лика хорошая девчонка, правда, дикая какая-то. Маленькая еще.

Прохе было приятно думать о ней. Он с нежностью вспоминал прошедший день, как она доверчиво держала его за руку, как всюду ходила за ним, не отставала, не капризничала. Иногда улыбалась, мимолетно, вскользь, прятала глаза под густой челкой, но все же он успевал заметить, как меняется ее взгляд, из настороженного или отрешенного он делался то озорным, то веселым, то насмешливым, то удивленным. Он ловил эти выражения, кусочки Ликиных эмоций складывались в мозаику, совершенно незнакомая, закрытая девчонка постепенно становилась ближе и понятнее. Она была нежной и хрупкой, все время хотелось защищать ее от всего и от всех. Посадить бы ее на плечо, или лучше за пазуху и носить там, никому не показывая…

Проха улыбался своим мыслям.

А вчера, когда ехали в автобусе, Лика не захотела сидеть с ним рядом. Надо же, гордая какая! Или пугливая? Может, он ей не нравится? Он нахмурился и попытался припомнить все, что было связано с Ликой. Он и раньше пытался наладить с ней отношения, но неудачно. Лика откровенно грубила и шарахлась, как от него, так и от других. Обидел ее кто?